Пациентка - Кортес Родриго - Страница 22
- Предыдущая
- 22/70
- Следующая
— Вы ведь не скажете Бергману? — умоляюще заглянула ей в глаза снизу вверх Роуз.
Нэнси задумалась. Такая мысль ей в голову не приходила, и она не понимала, как до этого сумела додуматься сама Роуз, разве что сделала свои выводы из переданного Джимми при ней начальственного приглашения на барбекю.
— Я обещаю, что этого больше не повторится, — тихо добавила Роуз.
Конечно, по правилам, пусть и сам живущий с Маргарет во грехе, начальник местной полиции должен был на подобный донос отреагировать жестко — вплоть до служебного понижения Роуз Лестер, но Нэнси вовсе не была уверена в том, что так уж хочет отомстить напарнице своего мужа. Не в ней ведь проблема.
— Не в тебе дело, Роуз, — вздохнула она. — Проблемы у нас не вчера начались.
Когда Нэнси вернулась домой, Рональд ее уже ждал — счастливый, как в день рождения, и с огромным лиловым синяком на оба глаза.
— Все, ма, не надо больше пятьдесят баксов! — радостно выпалил он.
— Тогда пошли выносить телевизор на мусорку, — рассмеялась Нэнси. — А то пахнет от него — сил нет.
— А что отцу скажем? — мгновенно зачислил себя в сообщники матери сын.
— С отцом я сама разберусь, — сразу же посерьезнела Нэнси. — Нам давно уже нужно поговорить.
Они подхватили источающий едкий запах телевизор с двух сторон, подшучивая друг над другом, оттащили его к мусорному баку, а потом вместе с пригорюнившейся от такой утраты Энни до поздней ночи отмывали уже успевшую повсюду осесть жирную черную копоть. Нэнси была счастлива.
В общем-то, Салли был доволен. Меньше чем за неделю он осуществил в этом городке два акта возмездия. Да, ему еще было далеко до ангела господня, всего за одну ночь убившего 185 000 ассирийских солдат, и уж тем более он не мог сравниться с самим Иеговой, засыпавшим камнями армию целых пяти грешных царей и уничтожившим огнем небесным Содом и Гоморру. Но он уже чувствовал, что всевышний ценит его подвижничество и наверняка в самое ближайшее время отдаст в его руки то, за чем Салли сюда и приехал.
А пока… эта шлюха как сквозь землю провалилась! Понятно, что Салли был вынужден работать; он не мог посвящать поиску этой твари все свое время, но вечерами-то он пахал, как тягловый бык! Он обходил супермаркеты, изучал сидящих с младенцами на руках посетительниц детских площадок и скверов, заглядывал в настежь открытые окна домов… но увы, пока все это было без толку. Нечистый умел прятать своих преданных служанок.
К тому времени, когда Нэнси увидела Бергмана возле полицейского управления, начальник полиции знал многое, если не главное. Устроив оставшимся в живых мальчишкам почти отеческую выволочку, он заставил их напрягать мозги и выяснил, что они прогнали какого-то мужика на автофургоне, пытавшегося их урезонить, но главное, что в то самое время, как они подъезжали к долларовому «Клондайку», по улице от офиса шла женщина.
Нет, ни лица, ни примет они не запомнили; только то, что едва ее не переехали, и то, что она была в чем-то длинном и белом, возможно, с красной оторочкой внизу.
— Она… шла, как пьяная… черт ее дери! — возбужденно, почуяв запах возможной свободы, рассказывали мальчишки. — Ни под ноги не смотрела, ни на дорогу! Чуть не сбили… черт ее дери!
Бергман дослушал их до конца, а потом взял карандаш и нарисовал на обороте бланка допроса квадрат. В одной вершине он разместил схематический рисунок женщины, уходившей прочь от раненного в колено Тальбота; во второй — женщину, стремительно уходившую прочь от разгромленного итальянского офиса.
«Совпадение? Вряд ли…»
Он быстро пририсовал в третьей вершине квадрата Библию, уложенную на живот мертвого мальчишки, взявшего итальянские деньги, а в четвертой — Библию, уложенную на живот колумбийской проститутки. И вот это уж точно не было совпадением.
Бергман принялся рассматривать вычерченный квадрат, разворачивать его так и сяк… Во всем этом чувствовалась какая-то система, причем явно подвязанная к быстро назревающему итальянско-колумбийскому конфликту — разве что за исключением психа Тальбота. Так, словно кто-то изо всех сил пытался столкнуть эти две силы в борьбе за новый передел сфер влияния.
Нет, вопросов, оставшихся без ответа, по-прежнему было выше крыши. Что, например, означает Библия?
— Шеридан! — подозвал Бергман дежурного. — Ты выяснил, на каких страницах были открыты Библии?
— Так точно, капитан, — отозвался лейтенант. — У Марии Перес на главе о заветах господа Моисею. Я даже нашел то, что к случаю подходит.
— И что там? — наполняясь скверным предчувствием, спросил Бергман.
— Сейчас… — лейтенант перевернул пару страниц тоненького уголовного дела, — а, вот: «Не оскверняй дочери твоей, допуская ее до блуда, чтобы не блудодействовала земля и не наполнилась земля развратом».
Бергман покачал головой.
— А что у мальчишки?
— Тоже завет… — Шеридан открыл вторую папку. — Но здесь такой ясности нет. «Кто убьет раба своего…» и так далее.
Бергман недовольно крякнул. Он точно знал, что и колумбийцы, и итальянцы склонны трактовать происшедшее как месть противника за перестрелку в карьере. Но сам он видел, что это не так и замешана третья сторона, а потому терялся в догадках. А потом ему позвонил мэр.
— Слушай меня, Тедди, — прерывающимся от волнения голосом сказал он. — Для нас обоих будет лучше, если виновными в погроме окажутся эти пацаны.
Бергман вздохнул, он и сам это знал.
— Так что даром время не трать, — с напором продолжил мэр, — а оформляй этих троих по полной программе.
— Как вы себе это представляете? — хмыкнул Бергман. — Там и отпечатки пальцев другие, и группа крови на сейфе ни с чьей не совпадает. Я так думаю, они вообще невиновны…
— А мне плевать, кто виновен! — взвизгнул мэр. — Делай, что тебе говорят, или нам всем тут места будет мало!
Бергман досадливо крякнул. Он понимал, что по большому счету мэр прав, но переступать через себя не хотелось.
— Слушайте, дайте мне хотя бы сутки…
— Да нет у нас суток! — заорал мэр. — У нас и полусуток нет! По моим данным, и Карлос, и Винсенте уже полностью готовы к войне! Ты хоть понимаешь, что это значит?!
Бергман стиснул зубы.
— А чего вы от меня-то хотите?
— Законности в городе, черт тебя побери!
Бергман криво усмехнулся. Требовать законности и одновременно настаивать на том, чтобы мальчишек посадили… В этом было что-то безумное.
— Хорошо. Я обеспечу городу законность, — твердо пообещал он мэру. — Не более чем через сутки.
Когда Джимми переступил через порог, украшенный разрастающимся фиолетовым синяком, Рональд благоразумно шмыгнул в свою комнату, а Нэнси вдруг вспомнила, что блудный муж уже второй день подряд остается без ужина.
— Ну и денек сегодня выдался, — делая вид, что между ними ничего особенного не произошло, устало произнес Джимми и настороженно повел ноздрями. Впрочем, спросить, что она умудрилась спалить, пока не рисковал. — Хорошо еще, что погромщиков сумели взять… зеленые совсем…
Сразу сообразившая, о каком погроме речь, Нэнси растерянно моргнула.
— А почему ты думаешь, что это они?
— А кто еще? — пожал плечами Джимми и сел на привычное место — за столом. — Вещдоки у них в машине нашли, деньги нашли. Да они и сами, считай, наполовину признались. Одно непонятно…
— Что? — глотнула пересохшим горлом Нэнси. — Что непонятно?
— Там, возле офиса, женщину видели. Как и возле Тальбота.
Нэнси затаила дыхание.
Джимми уверенно, вразвалочку подошел к холодильнику, заглянул, и Нэнси вдруг поняла, как долго она не видела его вот таким — успешным. И пусть эти мальчишки на самом деле ни в чем не повинны, сам факт, что Джимми причастен к их поимке, уже как бы делал его мужчиной.
— Скажи мне, Джимми, — прервала она несколько затянувшуюся тишину. — Только честно…
Джимми замер и превратился в слух.
- Предыдущая
- 22/70
- Следующая
