Ученик ученика - Корн Владимир Алексеевич - Страница 28

• Предыдущая
• 28/109
• Следующая

На языке вертелась пошленькая фраза, и я с трудом сдержался. Милане, бедняжке, и так достаточно сегодня досталось. Хорошо, что вовремя подоспел. Я в тот момент вообще-то искал укромное местечко совсем по другой причине. Ничего особенного, так, секундное дело. Вовремя приспичило.

– Милана! – обратился я к девушке, с трудом удерживающейся от того, чтобы не уснуть прямо на стуле. – Кровать одна, но на ней достаточно места для нас обоих. И бояться тебе нечего. – Я все же не смог удержаться. – Вино ты пить не стала, а порошком цыплят я посыпать забыл. Так что выбирай, с какого края ляжешь, и спи себе спокойненько. Я к тебе приставать не буду, самое честное слово, какое у меня только есть. – И снова не сдержался: – Только и ты ко мне не приставай, договорились? Я мужчина серьезный, у меня и невеста имеется.

Она лишь слабо кивнула. Еще пара минут – и мне ее на руках до кровати нести придется, на ходу засыпает. Милана прилегла на самый краешек, и я даже испугался, что она во сне свалится на пол.

Одеяло у меня было свое, а вместо подушки можно и кулак использовать, многократно проверено. Перед тем как уснуть, я долго ворочался, размышляя. Кого-то мне эта девчонка своим поведением очень напоминала. Уж не меня ли самого, когда только в Дертоген попал? Казалось бы, и люди такие же, ничем не отличаются, и дома похожие – четыре стены и крыша, а все не то. Вот и она ведет себя так, словно в незнакомом мире очутилась.

И еще. Явно она не дочь зажиточного крестьянина или ремесленника, манеры не те. Пусть я в этом деле не специалист, но даже с моим не слишком большим опытом общения с местной знатью такие выводы могу делать смело. Ладно, никогда излишним любопытством не страдал, потому и проблем, наверное, особых не было. Вот другое более интересно и относится это другое ко мне. Ведь я действительно мог убить хозяина, а за что? Что он такого сделал, за что его можно жизни лишить? И вряд ли Тиасса во всем этом виновата. Не было у меня к ней ничего такого, только злость на то, что за лоха держат. Но какая-то причина, объясняющая подобное мое поведение, все же должна иметься. Только вот какая?

Среди ночи я проснулся оттого, что почувствовал, как Милана прижалась к моей спине. Ночью задул свежий ветерок, затем пошел дождь, и в комнате стало прохладно. Окно с вечера я закрывать не стал: когда мы вошли, воздух в комнате был спертым.

Милана спала, скинув на пол одеяло. Наверное, во сне от мужиков убегала. И выражение ее лица было таким, как будто у нее забрали любимую игрушку. Ну может быть, и не совсем таким, уже взрослая девочка. Сейчас, когда платье обтянуло ее тело, это особенно заметно. Не удержавшись, пару раз чмокнул ее в губы. Так, безо всяких эротических умыслов, слишком уж они красивые у нее, как вишенки. Хотел еще разок поцеловать, но передумал. Вдруг как проснется, а над ней рожа взрослого мужика нависла, пару дней не бритого. Испугается до визга.

Пришлось встать, чтобы окошко захлопнуть. Я зажег еще одну свечу, первая почти догорела. Милана просила, чтобы свет в комнате был.

Да уж, задал я себе задачу. Ну и что мне теперь с ней делать? Как она вообще сюда попала? Вряд ли здесь все так просто, не девчонка, а сплошная загадка. Мне бы свои проблемы решить. Вечером поговорить с ней так и не удалось, она, как только легла, сразу и уснула. Перенервничала, бедняжка.

Прикрыв Милану одеялом, я заботливо прижался к ней спиной, отложив принятие всех решений на утро. Проснулся я опять из-за девушки – обнаружив себя в опасной близости от почти незнакомого мужчины, она поспешила отодвинуться. Конечно, я снова не смог удержаться, заявив вместо «доброго утра» с укоризной:

– А ведь вчера обещала, что не будешь приставать. – Слишком уж забавное у нее становилось лицо всякий раз, когда она принимала мои попытки пошутить за чистую монету.

Когда спускались по лестнице, я совершил очередную глупость. За тем же столом, что и вчера, расположилась та же самая компания, как будто бы и не уходила вовсе. И опять тот же тип, сидевший на самом краю скамьи, прокомментировал наше появление. На этот раз он заявил, что девочка выглядит слишком уж грустной, а это может быть только по двум причинам: или я не заплатил ей сколько положено, или не слишком усердствовал как мужчина. Но возможен и третий вариант, в котором сошлись оба этих обстоятельства. И он, по его мнению, наиболее вероятен. Естественно, излагая свои домыслы, мужик не особо выбирал выражения: из приличных слов были, пожалуй, только предлоги.

Затем, обратившись к сидевшим с ним за одним столом и нисколько не понижая при этом голос, он решил пофантазировать, что бы сам сделал с этой молоденькой красоткой. Милана ахнула, отшатнувшись и прикрыв ладошками рот. Твоя реакция понятна, девочка, но вот вопрос: откуда ты-то эти слова знаешь? Даже я о значении некоторых только по общему смыслу догадался.

Нет, эти люди явно не бражничали всю ночь, они лишь встали чуть раньше нас и сейчас завтракали, все семеро. Вероятно, кашу им только что принесли, поскольку тарелка, в которую я воткнул рожу острослова, была почти полной. И еда еще не успела остыть. Я двумя руками удерживал его голову в тарелке, благо волос на голове было предостаточно. Но смотрел я не на него.

Из всех семерых, сидевших за столом, меня больше всего заинтересовал тот, что занимал противоположный от меня торец стола. Он был по-настоящему огромен – в сравнении с ним все остальные выглядели просто детьми.

Я не бросал ему вызов, я только хотел сказать ему взглядом: ведь это твои люди, и ведут они себя неправильно, а ты за них отвечаешь. Ведь даже если все было именно так, как сказал этот упырь, а ты отлично понимаешь, что это не так, почему ты позволяешь ему это? Ведь глупым ты явно не выглядишь.

Остальные молчали, поглядывая на вожака. Один его мимолетный жест – и меня начнут размазывать по полу, по стенам, а возможно, и по потолку. И я ничего не смогу сделать, даже если успею выхватить свой тесак.

Пару раз остряку удалось высунуть голову из тарелки, повернуться к здоровяку и окликнуть его:

– Брой!

Но Брой молчал.

– Сейчас ты скажешь: извините, леди Милана, – чуть ли не ласково прошептал я говорливому упырю на ухо. На второй раз он произнес эти слова достаточно громко и отчетливо.

– Довольно! – Голос у Броя оказался вполне соотносим с его комплекцией.

Я отпустил свою жертву. Конечно, достаточно. И еще спасибо тебе. Слишком не хочется подохнуть на заплеванном полу убогой харчевни, а ведь я уже почти смирился с этим.

Когда мы выходили, Милана обернулась на миг и взглянула на продолжавших сидеть за столом и наблюдавших за нами людей. Ну-ну, ты им еще язык покажи.

Я тоже посмотрел на Броя и еще раз поблагодарил его взглядом. Правильный мужик. Вот так мы и остались без завтрака, а возвращаться обратно в таверну отчего-то не хотелось.

Мухорку я оседлал быстро, не задумываясь над тем, что и в каком порядке необходимо сделать. Да и задумываться об этом было недосуг, поскольку рядом стояла Милана. Что же мне с тобой делать, девочка? Может быть, сама подскажешь?

И Милана заговорила. Из ее скороговорки и недомолвок я понял, что ей нужно попасть в Велент, и если я помогу ей туда добраться, то там меня ждет большая награда. Денежная награда, естественно. Закончив тараторить, Милана с надеждой взглянула на меня. Конечно, согласен, солнце. И по дороге нам, и, кроме того, появилась возможность подзаработать. Удачно.

Тогда поступим так. Жди меня здесь, возле лошадки, а я пойду во-о-он с тем дяденькой поговорю. Мне кое-что спросить у него нужно.

Разузнав все, что мне было необходимо, я снял узду Мухорки с коновязи и пошел в указанном мне направлении. Милана шла рядом со мной.

– О чем вы разговаривали? – поинтересовалась она, заглядывая сбоку. И снова я еле смог удержать себя о того, чтобы не ляпнуть что-то в том духе, что мне предложили ее продать в бордель.

• Предыдущая
• 28/109
• Следующая