Пепел и сталь - Сандерсон Брэндон - Страница 15

– Скажи-ка, Вин, – заговорил Кельсер, с любопытством наклоняясь вперед, – ты сама понимаешь, что сделала с поручителем в кантоне финансов?

– Я использовала свою удачу, – тихо ответила Вин. – Я заставила его немного успокоиться.

– Или стать менее подозрительным, – уточнил Кельсер. – Чтобы его легче было надуть.

Вин кивнула.

Кельсер погрозил ей пальцем:

– Тебе следует многому научиться. Но первый урок я дам прямо сейчас. Никогда не используй свою эмоциональную алломантию против поручителей. Они обучены распознавать эту силу, они сразу видят, когда ими пытаются манипулировать. Даже высшей знати запрещено так или иначе воздействовать на чувства поручителей. Это именно из-за тебя поручитель послал за инквизитором.

– И молись, чтобы эта тварь окончательно потеряла твой след, – негромко добавил Доксон, прихлебывая вино.

Вин побледнела.

– Ты ведь убил инквизитора?

Кельсер покачал головой:

– Я просто отвлек его ненадолго… но и это уже достаточно опасно. Не беспокойся так, большинство слухов об инквизиторах – чистая выдумка. И раз уж он потерял тебя, то больше не найдет.

– Скорее всего, – тихо сказал Доксон.

Вин с опаской посмотрела на невысокого мужчину.

– Скорее всего, – согласился Кельсер. – Мы очень многого не знаем об инквизиторах, они, похоже, не подчиняются общим правилам. Эти штыри в глазах, например, должны были бы убить их. И все мои знания об алломантии никак не объясняют, почему они остаются в живых. Да… Если бы за тобой отправили обычного туманщика-ищейку, вообще не стоило бы беспокоиться. Но инквизитор… что ж, тебе придется быть осторожной. Хотя, конечно, это ты умеешь.

Вин нервно поерзала на табурете. Кельсер кивнул на ее кружку с пивом:

– Ты не пьешь.

– Вы могли что-нибудь туда подсыпать, – буркнула Вин.

– О, мне незачем заниматься подобными вещами, – с улыбкой сказал Кельсер, доставая что-то из кармана. – Ты просто сама, добровольно выпьешь вот эту таинственную жидкость.

Он поставил на стол маленький флакончик. Вин, нахмурившись, уставилась на него. В жидкости, на самом дне, осели какие-то темные крупинки.

– Что это? – спросила она.

– Если я скажу, никакой загадки не останется, – ответил Кельсер, посмеиваясь.

– В этом пузырьке, – вздохнув, сообщил Доксон, – спиртовой раствор и металлическая пыль.

– Металлическая? – недоуменно переспросила она.

– Здесь два из восьми основных алломантических металлов, – пояснил Кельсер. – Мы должны провести эксперимент.

Вин продолжала пристально смотреть на флакон. Кельсер пожал плечами.

– Ты выпьешь это, если хочешь побольше узнать о своей удаче.

– Сначала сам половину выпей, – потребовала Вин.

Кельсер вздернул брови:

– Похоже, у тебя паранойя.

Вин промолчала.

Наконец Кельсер, вздохнув, потянулся к флакону. Он вытащил пробку.

– Встряхни сначала, – сказала Вин. – Чтобы тебе досталась часть осадка.

Кельсер поднял глаза к потолку, но послушно встряхнул флакон, влил в себя половину его содержимого и со стуком поставил на стол.

Вин продолжала хмуриться. Потом перевела взгляд на Кельсера: тот улыбался. Он знал, что завоевал девочку. Он продемонстрировал ей свою силу, разбудил в Вин любопытство.

«Подчиняться владеющим силой можно только по одной причине: чтобы однажды научиться тому, что умеют они» – так говорил Рин.

Вин протянула руку, взяла флакон и решительно проглотила жидкость. И замерла, ожидая какого-то магического превращения или прилива сил… или хотя бы признаков отравления. Но ничего не почувствовала.

«Как-то это… скучно», – подумала она, откидываясь на спинку стула, и просто так, из любопытства, потянулась к своей удаче.

И тут же ее глаза изумленно расширились.

Удача была внутри, но она стала похожей на большой слиток золота. Запас силы был огромным, превосходившим понимание Вин. Прежде ей всегда приходилось экономить свою удачу, ограничивать себя, использовать ее по капельке. А теперь Вин ощущала себя как умирающая от голода женщина, внезапно попавшая на пир в знатный дом. Вин выпрямилась, ошеломленная, всматриваясь в огромное богатство внутри себя.

– Ну же, – негромко сказал Кельсер, – испытай ее. Пригаси меня.

Вин осторожно потянулась мыслью внутрь себя, касаясь неожиданно обретенной бездны удачи. Зачерпнув немножко, она бросила удачу в Кельсера.

– Неплохо. – Кельсер нетерпеливо наклонился вперед. – Но мы уже знаем, что ты умеешь это делать. Теперь проведем настоящую проверку, Вин. Способна ли ты проделать нечто другое? Ты можешь смягчить мои чувства, но можешь ли ты разжечь их?

Вин нахмурилась. Она никогда не использовала удачу подобным образом, она даже и не осознавала, что ей это доступно. А почему он так волнуется?..

Преисполнившись подозрения, Вин коснулась своего источника удачи и тут же заметила кое-что интересное. То, что она вначале приняла за один огромный источник силы, оказалось на самом деле двумя источниками. Это были два разных типа удачи.

«Восемь. Он сказал, металлов восемь. Но… что тогда делают остальные?»

Кельсер ждал. Вин потянулась ко второму, незнакомому источнику удачи и так же, как делала прежде, направила удачу на Кельсера.

Улыбка Кельсера растянулась до ушей, он выпрямился и посмотрел на Доксона:

– Вот так! Она это сделала!

Доксон покачал головой:

– Если честно, Кел, я не знаю, что и думать. Мне и одного тебя более чем достаточно. А уж если таких станет двое…

Вин подозрительно посмотрела на него, прищурившись:

– Двое каких?

– Даже среди знатных людей алломантия – редкость, Вин, – заговорил Кельсер. – По правде сказать, это наследственное искусство, и среди знати есть несколько сильных родов. Однако кровь еще не гарантирует обретения алломантической силы. Многие знатные люди владеют только одним из восьми базовых аспектов алломантии. И тех, кто это умеет, называют туманщиками. Иногда сила проявляется в скаа – но только в тех скаа, в которых течет благородная кровь, причем кровь ближайших предков. Один туманщик приходится примерно на… примерно на десять тысяч скаа-полукровок. Чем ближе родственник знатной крови и чем сильнее кровь, тем более вероятно, что скаа родится туманщиком.

– Кем были твои родители, Вин? – спросил Доксон. – Ты их помнишь?

– Меня вырастил мой сводный брат Рин, – смущенно ответила Вин.

Это была не та тема, которую стоило обсуждать с посторонними.

– Он что-нибудь рассказывал о твоих отце и матери? – задал Доксон новый вопрос.

– Так, немножко, – призналась Вин. – Рин говорил, наша мать была шлюхой. Не то чтобы она сама выбрала этот путь, просто в нижнем мире… – Она умолкла, не договорив.

Однажды мать пыталась убить ее, когда Вин была еще совсем маленькой. Вин почти не помнила этого. Ее спас Рин.

– А что насчет отца? – поинтересовался Доксон.

Вин посмотрела ему прямо в глаза:

– Он высший прелан Стального братства.

Кельсер негромко присвистнул.

– Подумать только – такой человек забыл о своем долге. Какая ирония!..

Вин уставилась в стол и наконец протянула руку, взяв свою кружку с пивом и сделав основательный глоток.

Кельсер улыбнулся:

– Большинство высших поручителей братства – очень знатные люди. Твой отец вместе с кровью передал тебе редкий дар.

– Так, значит… я одна из тех туманщиков, о которых ты говорил?

Кельсер отрицательно качнул головой:

– Вообще-то, нет. Как раз поэтому ты нас так и интересуешь. Туманщики обладают только одной алломантической силой. А ты только что доказала, что владеешь двумя. А если у тебя есть по крайней мере две из восьми, то ты можешь открыть в себе и остальные. Так уж устроено: если ты алломант, то ты обладаешь или всего одной силой, или получаешь их все. – Кельсер наклонился вперед. – В общем, Вин, ты – из тех, кого обычно называют рожденной туманом. Даже среди знати такие люди чрезвычайно редки. А уж среди скаа… ну, достаточно сказать, что я за всю жизнь видел только одного скаа – рожденного туманом.