Русские навсегда - Косенков Виктор Викторович - Страница 74

• Предыдущая
• 74/86
• Следующая

– Да.

– Так вот, сегодня утром произошел инцидент на границе. Группа солдат перешла границу России. При попытке задержания – открыли огонь и ушли назад. Как это называется?

У Калугина запершило в горле.

– Война…

– Нет! Не угадал. Это называется недоразумения в ходе прохождения маневров. Пограничные недоразумения. Намеки. Понимаешь? Отвлечение внимания. Что-то важное назревает. Потому и на югах шухер, и прибалты наши осмелели. А самое интересное знаешь что?

– Что?

– В пограничном районе близ мест, где отдыхает сейчас жена гражданина Лаптева, которую, кстати, наши сотруднички проворонили, произошло нарушение воздушной границы. Чуешь?

– Ну, само по себе…

– То-то и дело, – перебил Битов. – Что не само по себе. Пограничный наряд обнаружил следы десанта. Обнаружил и потерял. Там буран, погодные условия сложные… В общем, потеряли. Оно и понятно, те, кто десант высаживал, под погоду рассчитывали.

– Погодите… Там же только Китай… Китайцы? – Калугин почувствовал, что в голове все путается.

– Хрена. Китайцы заняты Тайванем. Им скормили независимый островок в обмен на некоторую близорукость ПВО. Или за помощь в организации… Сам знаешь, какая инженерная база сейчас у азиатов. Самолетик-то неопознанный… В общем, не важно это. Геополитика, м-мать! Факт тот, что на место надо тебе лететь. В подмогу тебе будет Иванов…

– А если… – Калугин не договорил.

– На этот счет не беспокойся. Вызовешь подкрепление. Там неподалеку десантнички… Как это нынче модно выражаться, маневрируют. На всякий случай. Учения у нас, – с нажимом повторил Битов. – Учения.

Он принял из принтера еще один листок, сложил его с остальными и передал Калугину.

– Вот, все документы, которые тебе понадобятся. Вплоть до позывных и списка частот. Билеты на самолет, спецрейс через полтора часа. Что-нибудь неясно?

– Все ясно.

– Но… – Битов погрозил Володе пальцем. – Без надобности пушками не тряси. Аккуратно там…

Утром встали рано.

Сергей даже не сразу сообразил, сколько времени. Вроде бы утро, а темень… После светлой городской ночи он никак не мог привыкнуть к этой темноте, где нет света улиц, муравейников-домов и бесчисленной рекламы.

– Вставай, вставай, скоро выходим, – похлопал Сергея по плечу Михалыч. – Вещи собрал?

– Еще вчера. – Голос спросонья был хриплый, будто простуженный.

– Давай, давай… Мы с тобой припозднились, остальные завтракают уже…

Но, несмотря на опасения Михалыча, вышли вовремя.

Михалыч, Гриша и Сергей двигались в середине небольшого каравана. В авангарде был Петр Фадеевич, замыкал группу отец Федор. Местный священник, несший на плече старенькую двустволку-вертикалку.

Шли на коротких, широких лыжах, без палок, просто переставляя ноги по снегу.

Сергей вспомнил, как собирались вчера в дом к Петру добровольцы. Рассаживались не торопясь, с достоинством. Внимательно слушали Петра.

– Такая история, братцы. – Петр Фадеевич развел руками, давая понять, что история закончена. – Мое предложение вы знаете, уйдем в Вилки, там окопаемся, и хрен нас оттуда выкуришь. За деревню я не боюсь, тут, на случай чего, остается Фрол с братьями.

– А дальше? – задал кто-то резонный вопрос.

– Дальше… – начал было Петр Фадеевич, но Михалыч его перебил:

– Мне нужно время, чтобы связаться с единственным человеком, которому я могу в такой ситуации доверить диски. Запрос я послал. Но уйдет время.

«Когда успел?» – удивился Сергей и переглянулся с Гришей. Тот коротко кивнул, правда, мол.

– Ну, коли такое дело, то и вопросов нету, – пожал плечами коренастый мужичок со шрамом во всю щеку. – Просидим столько, сколько надо будет.

– Может быть, придется не только сидеть… – тихо сказал Михалыч.

– Ну, коли такое дело, – мужичок снова пожал плечами, – что ж поделать-то?

Выставили на стол здоровенную бутылку.

– Ну, раз с официальной частью покончено… – Петр Фадеевич потер большие, крепкие ладони. – Пора переходить к… неофициальному банкету.

Все задвигались, зашевелились На столе появилась закуска.

Выпили первую. Вторую.

От выпитого в голове зазвенело. Сергей быстренько прикончил мясо с вареной картошкой и подложил себе добавки. О коварных свойствах местного самогона он уже был наслышан от Михалыча. «Ешь много, пей как хочешь. Но главное, кушай побольше… Иначе смерть».

Сергей и ел. Однако чувствовал, что проигрывает схватку с алкоголем. Медленно, но верно сдавая плацдармы, оставляя бастионы и крепости. Самогон оказывал удивительное воздействие, хотелось расслабиться, улыбаться и… петь. Такого эффекта от водки у Сергея не случалось.

По всей видимости, что-то подобное испытывали все сидящие за столом. Если в дом входили серьезные и даже суровые мужики, то сейчас лица переменились. Люди улыбались, весело разговаривали, вспоминали какие-то забавные истории. Кто-то на охоте испугался барсука, приняв его за медведя, кто-то, наоборот, медведя принял за барсука, стрельнул мелкой дробью, а потом не знал, куда деться.

– Братцы, – громко пытался убедить кто-то. – Ну не верите вы мне, так дайте я правду расскажу, ну, хоть Антону!

– Ой, да ладно заливать!

– Слышали мы уже… – прозвучало со всех сторон.

– Ну, правда же была! Правда! – Рассказчик махнул на всех рукой и, обращаясь к Михалычу, продолжил: – Иду я на лыжах. Зима. Погода, ну, как сейчас.

– Да холода были, под сорок! – поправил кто-то.

– Ну, под сорок, – согласился рассказчик. – Я не спорю. Иду на лыжах. Далеко ушел. А зверя нет! Ни следочка! Ну, хоть тресни, хоть разорвись!

– Да не бывает так, ну, – хохотали вокруг.

– У вас, может, и не бывает, а у меня было! И долго шел, за балку… Потом краем болота, ну, где Корытина корова утопла в позапрошлом году. Жуткие топи. Там и зверья и людей… Страшные места. Гиблые. Ей-богу, в самые лютые морозы воду не схватывает. Оттого, что мертвые снизу греют…

– Как же так? – воскликнул Сергей.

– Ну так… – Мужик развел руками. – Физика…

Интересно было то, что история про незамерзающее болото возражений не вызвала. Видимо, было что-то… Одно слово – тайга.

– Так вот, иду краем. Уже чертова горка показалась. Лысая, значит. А в тех местах завсегда разная чертовщина. И вдруг раз! Из лесочка, там березнячок такой хиленький, гляжу – на меня идет.

За столом кто-то прыснул в кулак.

– Ладно вам! Не мешайте! – возмутился мужичок. – Идет на меня кто-то в черном!

– Поди, сам черт! – в притворном ужасе всплеснул руками Петр Фадеевич.

– Ну. – Рассказчик покачал головой. – Я врать не стану, но поначалу сам так и подумал. А он шустро так шпарит. На лыжах. Снегоходы, точь-в-точь мои. А сам-то… Не совру, ну как пингвин.

– С клювом?! – опять воскликнул Петр Фадеевич.

– Да каким там клювом?! – отмахнулся мужичок и погрозил пальцем неведомо кому. – Во фраке!

Люди, уже не в первый раз слышавшие эту байку, захохотали так, что стекла затряслись.

– Во фраке, я вам говорю! Черный, фалды развеваются! А на голове…

– Ой, не могу…

– А на голове цилиндр! Я так и обмер. Ну, думаю, вот он, черт. Или смерть моя…

– А с чего смерть в цилиндре-то? – сквозь смех спросил Петр Фадеевич.

– Вот у нее и спроси, а я зазря врать не стану. Сказал – в цилиндре, значит, в цилиндре. И как мы с ним поравнялись, он на меня зыркнул так, косо, мол, шляются тут всякие, и шапку свою приподнял Учтиво так. Здравствуйте, мол.

– А дальше? – спросил Михалыч.

Рассказчик пожал плечами.

– Ну… Я в свою сторону, он в свою. Поздоровались и разошлись… Но зверя…

Окончание рассказа потонуло в хохоте. Сергей тоже смеялся, рассматривая эти простые, честные лица, пышущие внутренним, настоящим здоровьем. В какой-то момент он пересекся взглядом с Петром Фадеевичем. Хозяин дома сидел во главе стола, будто Илья Муромец, огромный, сильный и по-доброму настроенный ко всему живому. Ухмыльнулся и хитро подмигнул. Сергей улыбнулся в ответ. На душе было легко, спокойно. Так, как давно не было… Вокруг сидели люди, с которыми было надежно и легко.

• Предыдущая
• 74/86
• Следующая