В погоне за мечтой - Связина Ольга - Страница 10
- Предыдущая
- 10/105
- Следующая
Несчастного отца начала бить нервная дрожь. Он едва было не сцепился с охранниками врукопашную, но кровопролитие предотвратила пожилая родственница – она попросту повисла у племянника на плече в имитации обморока и «пришла в себя» только после того, как он слегка поостыл. Теперь несостоявшийся королевский тесть в лучших традициях греческой трагедии то вздымал руки к небу и горестно вопрошал, за какие грехи на него свалились эти напасти, то принимался упрашивать Инквизитора, чтобы тот украдкой заглянул в королевскую спальню («Вдруг она все-таки там?»), то начинал теребить дворцовых стражников, чтобы они «делали хоть что-нибудь, а не торчали тут, как истуканы!». В моем лице к нему явилась новая надежда:
– Госпожа чародейка! – Он попытался было пасть передо мной на одно колено, но запнулся и вытянулся на полу во весь рост – по-моему, так получилось даже эффектнее. – Умоляю, найдите Адольфину! Никаких денег не пожалею!!
Я затравленно огляделась по сторонам – у всех на лицах застыло одинаковое выжидательное выражение, как будто стоит мне только опустить руку в карман, и оттуда появится если не сама пропавшая девица, то хотя бы подробный план с пошаговой инструкцией, где и как ее искать.
– У вас есть… портрет пропавшей девушки? – припомнив виденный когда-то полицейский фильм, розыски я начала со сбора дополнительной информации.
– Есть! – с готовностью подтвердил дворянин.
– Покажите.
– Не могу, он дома остался!
– Понятно… Ну, покажите тогда ее комнату. Может, беглянка уже вернулась?
Окрыленный надеждой, осиротевший отец летел по коридору, точно выстреленный из пушки, и, распахнув дверь отведенной девочкам комнаты, буквально ворвался внутрь.
– Тут была драка! – изумилась я, оглядывая перевернутую вверх ногами богатую обстановку гостевой комнаты. Перина с пустующей кровати сброшена на пол, кресло перевернуто, туалетный столик опрокинут…
– Да нет. – Сбросив какие-то тряпки с единственного прямостоящего стула, папаша повалился на него и принялся обмахиваться надушенным кружевным платочком. – У них всегда так… Торопилась, очень волновалась… Вот и упало кое-что.
Младшие сестры пропавшей, с ногами сидящие на одной кровати, согласно закивали: так и было.
– Ага. – Я еще раз внимательно осмотрелась. На видном месте свитков с требованием выкупа не видно. Вообще ничего подозрительного… Для порядка все же слегка поворошила на полу кучу из верхней и нижней одежды вперемешку. Внезапно бебехи взвизгнули нечеловеческим голосом и бросились прочь, размахивая на ходу десятком разномастных рукавов. Я тоже вскрикнула (надеюсь, все-таки по-человечески) и отскочила на пару шагов назад. В следующий момент из-под одежды высунулся блестящий черный нос, а следом за ним показались и два озорных глаза.
– Собачка! – Позабыв про пережитый страх, я поспешила освободить кроху от намотавшихся на него тряпок.
– Заморская, – не упустил случая похвалиться дворянин. – Пять золотых отдал!
– Какая прелесть! – Я подняла крохотное, меньше кошки, тельце на руки и провела ладонью по шелковистой шерстке. – Как его зовут?
– Трезор. «Сокровище» означает по-ихнему.
– Трезорушка, лапочка! – Песик смотрел на меня влюбленными глазами и бешено вилял невидимым под длинным мехом хвостиком. От идущих по шерсти волн казалось, будто зверек извивается всем телом. – Это ваших дочерей собачка?
– Адольфины, ласточки моей! – безутешный отец прекратил обмахиваться платочком и использовал его по прямому назначению – сперва промокнул слезы, а затем высморкался.
– Есть идея! – Я ссадила собачку на пол. Столпившиеся в дверях зрители затаили дыхание, ожидая, что я с минуты на минуту начну страшное колдовство. – Вы позволите использовать Трезорку?
– Берите. – Тот махнул рукой. – Только, прошу, сделайте это быстро, чтобы он не мучился. Лидочка мне этого никогда не простит!
– Сделать что? – изумилась я. Как будто мы говорим о разных вещах.
– Жертвоприношение, – шмыгнул носом аристократ.
– Да за кого вы меня принимаете?! Собачка не пострадает.
Достав из кучи на полу первую попавшуюся деталь туалета пропавшей девушки, я сунула ее под нос Трезору и позволила тщательно обнюхать.
– Умничка, Трезор, ищи!
Честно говоря, мне не верилось, что из затеи выйдет что-то путное – французская болонка не выглядела самой подходящей кандидатурой на роль ищейки. Однако малыш опроверг все сомнения, с готовностью бросившись в бой. Услышав команду, песик задорно гавкнул, побегал по комнате кругами, уткнув носишко в пол, как будто и впрямь в поисках свежего следа, и, неожиданно выскочив за дверь, со всех лапок бросился вперед по коридору. Все заинтересованные лица и просто любопытные кинулись следом, отпихивая друг друга локтями; несмотря на неважную с виду физическую форму, аристократ легко обошел всех на финишной прямой, первым выскочив из комнаты. А Трезор, добежав до следующей двери, выходящей в этот же коридор, принялся подпрыгивать и царапать ее передними лапками, будто пытался открыть.
– Комната учителя, – схватившись за сердце, пояснил папаша. – Предупреждал меня Павел Валерьяныч, соседушка любезный: возьми лучше хранцузку, мужчина в доме есть мужчина в доме… Вот и накаркал, змей!
Скрывающаяся за дверью комната была втрое меньше отведенной девочкам. Небогатая обстановка ограничивалась десятком свечей, почти ровным кругом расставленных вокруг широкой кровати, выдвинутой в центр помещения. «Пентаграмма», – прошептал кто-то у меня за спиной. А мне нравится – так романтично…
Но гораздо больше пляшущих язычков общее внимание приковало к себе то, что эти огоньки освещали: продолговатый сверток, лежащий поперек кровати, напоминающий по форме завернутого в одеяло человека. Вот только покрывало сплошь было усеяно кроваво-багряными пятнами, вызывающими самые зловещие ассоциации. Похоже, у каждого из тех, кто увидел эту картину, возникли одни и те же мысли…
Перебросив служебную алебарду в левую руку, стражник размашисто перекрестился, толкнув меня железным локтем. Не удержавшись на ногах, я повалилась на пожилую тетушку, которая в свою очередь, подчиняясь эффекту домино, толкнула в спину племянника, замершего в дверях соляным столбом. От тычка столб разом обмяк и, упав на колени, подполз к кровати, на ходу горестно заламывая руки:
– Доченька! – страшным голосом взревел он, выплакивая наболевшее. – Лидочка! Крошка моя, невинно уе… Убиенная!
– Папенька, не убивайте! – тонким голоском заверещал сверток и, самопроизвольно размотавшись с одной стороны, показал сильно растрепанную белокурую головку – будто паста выдавилась из тюбика. – Мы с Гастоном давно любим друг друга!
Факел, во время погони за собачкой неведомым образом перекочевавший от стражника в руки плечистого камердинера, внезапно громко затрещал, рассыпая вокруг искры, точно бенгальский огонь, что заставило девушку заметить – папа пришел не один, а в большой компании:
– Ой!..
– А учитель?.. – Меня все-таки смущали эти пятна.
Выпроставшись по плечи с другого конца «кокона», смазливый Гастон кокетливо помахал ладошкой.
– …У нас и священник как раз с собой! – радостно объявила я, чувствуя настоятельную необходимость чем-то заполнить неловкую паузу.
Во внутренней дворцовой часовне свечи горели круглосуточно. Пахло ладаном, а царящая тишина настраивала на торжественный лад… Вернее, там было тихо, пока не ввалился наш развеселый свадебный кортеж: впереди, с недовольно поджатыми губами, размашисто шагал Инквизитор… то есть отец Михаил. Не дай бог, когда-нибудь его вслух так назову… Следом, держась за руки, мелко семенили жених с невестой: один в исподнем, другая – по-прежнему закутанная в сползающее покрывало. Верную служанку, унесшую неизвестно куда испорченную пятнами красного вина одежду, отыскать пока не удалось. Счастливый, но все еще ошеломленный отец шел под ручку с тетушкой, следом диффузной толпой тянулись «гости».
Свидетелей набрали тут же, из «массовки». Сестры новобрачной изображали подружек невесты. Прежде чем занять свое место у алтаря, Адольфина-Лидочка повернулась к средней сестренке – тоже очень хорошенькой, с целой копной тугих огненно-рыжих кудряшек и созвездием ярких веснушек на вздернутом носике:
- Предыдущая
- 10/105
- Следующая
