В погоне за мечтой - Связина Ольга - Страница 51

• Предыдущая
• 51/105
• Следующая

Однако от меня ждали активных действий, и я начала с раздачи распоряжений:

– Воды чистой, горячей – лучше всего кипяченой. Отвар шалфея или настойку, если есть. Бинты чистые – нарежьте из чистой ткани, прогладьте горячим утюгом с двух сторон. Утюги-то в деревне есть, хоть один?

Мужик согласно кивнул, загибая очередной палец на левой руке – для памяти.

– Дощечек тонких, как для бочки, в крайнем случае пучок лучины нащипайте… Иана пришлите сюда, мать займите чем-нибудь… Ведь Дарья – его мать?

Еще один кивок, и еще один палец.

– Ах, да – многодетные семьи с маленькими детьми в деревне есть?

– Что за семья без детей? – пожал плечами мой собеседник.

– Отлично! Найдите кого-нибудь присмотреть за младенцем. Только не поручайте это первой попавшейся безголовой и безрукой девчонке! Да козу пусть кто-нибудь подоит…

Малышку препоручили заботам временной няньки – красивой полной женщины лет тридцати с целым выводком разновозрастных спиногрызов и младенцем-ровесником нашей находки в люльке.

– Присмотрю, как за родной! – сердечно пообещала кормилица, представившаяся Матреной. – А молока у меня и на троих хватит!

– Она очень прожорливая, – на всякий случай предупредила я.

– Ну так! Растет! – радостно воскликнула Матрена.

Похоже, по крайней мере на ближайшее время ребенок был пристроен в надежные руки.

Вернувшись в тот страшный дом, я невольно поежилась: жалко паренька, но что тут можно сделать? Иан уже ждал меня у изголовья больного, больше никого из посторонних рядом не было – даже в окошко не заглядывали, боялись помешать процессу… Было бы чему!

Еще раз горестно вздохнув, я принялась разматывать старую повязку, в глубине души продолжая надеяться, что тревога напрасная и дело обойдется простым вывихом или растяжением. Мечты, мечты… При виде черного, распухшего обрубка, меньше всего напоминающего человеческую руку, мне стало дурно. Кожа натянулась так туго, что, казалось, тронь – сразу лопнет, разбрызгивая вокруг гнилую темную кровь. Судя по всему, то самое, страшное. О гангрене нам рассказывали в университете, на лекциях по медицине, мельком – вряд ли предполагалось, что студенты столкнутся с ней на практике, в рамках оказания первой медицинской помощи… просто запугивали, чтобы мы соблюдали личную гигиену и грязными руками болячки не расчесывали. Просто чудо, как я вообще запомнила, что воспаления вызывают аэробные… или, наоборот, анаэробные бактерии? В общем, те, что гибнут от кислорода.

Пациент выглядел так, точно ни ампутация, ни ланцетные разрезы ему уже не помогут – да и я далеко не доктор Пирогов! Все, что мне оставалось – только от всей души пожелать проклятым бактериям немедленно сдохнуть в муках…

Большой горшок с кипятком и веник вялого шалфея «по моему велению» были доставлены в мгновение ока. Бинты, следовало надеяться, проглаживались, дощечки – раскалывались. Распарив душистую траву в горячей воде, я тщательно вымыла опухшую руку, стараясь не причинять больному лишних страданий – впрочем, он не жаловался и вообще, кажется, ничего не чувствовал.

Неизвестно чьи дети принесли целую охапку заказанных дощечек разной длины – на любой вкус, а застенчивая девушка – моток еще горячих бинтов. Пришлось вспомнить детство – последний раз я накладывала шины еще до того, как пошла в первый класс: моими пациентами были пострадавшие в автокатастрофе куклы и упавший с дерева плюшевый медведь… При помощи Иана получилось неожиданно хорошо – можно сказать, образцово-показательный лубок. Даже жалко, что все напрасно…

– Надо рвать когти, – ритмично накладывая бинт виток за витком, внахлест, шепотом предупредила я своего помощника. – До утра он вряд ли протянет, поэтому дожидаемся темноты и делаем ноги…

– Почему не протянет? – со свойственным ему простодушием поинтересовался юный эльф. – И зачем делать ноги, когда у него болит рука?

– Я такие сложные случаи вообще лечить не умею! Моя специализация – запоры и поносы от обжорства…

– Ты же ведьма!

– Ну да, ведьма… Вот и слушайся меня! Как только солнце зайдет, отвлекаем крестьян… как-нибудь… Забираем младенца и удираем.

– А коза?

– Бог с ней, с козой! Самим бы спастись…

Бинты закончились – больше я ничего не могла сделать для несчастного. Внезапно пол и потолок поменялись местами и принялись исполнять какой-то дикий танец.

– Козу все-таки надо подоить, – успела прошептать я, прежде чем в глазах окончательно потемнело.

Бедное животное неизвестно сколько проблуждало по лесу, вряд ли малышка умудрилась высосать ее досуха. А когда молоко в вымени перегорает – это, говорят, для скотины очень вредно…

– Госпожа ведьма!..

Солнечные лучи проникали в помещение сквозь маленькое окошечко без рамы. Простые бревенчатые стены, минимум необходимой мебели, жесткий матрас на полу – здесь о кроватях вообще никогда не слышали, что ли? Слава богу, хоть пол дощатый, а не земляной. Впрочем, так спать для спины даже полезней, а по летнему времени – и прохладней…

Я попыталась приподняться на локте, чтобы посмотреть, кто меня звал, но голову снова повело. Побег сорвался – по-видимому, из-за того, что я попросту потеряла сознание от невыносимой вони. Хотя сегодня в помещении пахло совсем неплохо – свежим сеном, зелеными листьями… Наверное, меня перенесли в другую комнату.

Сбоку у матрасика стоял глиняный горшочек, накрытый льняной салфеткой. Натюрморт рождал смутные, но приятные ассоциации… Забыв о причине пробуждения, я приоткрыла салфетку – точно, козье молоко! Не цикута, и это уже обнадеживает… Может, мой «пациент» каким-то непостижимым образом еще жив, и у меня есть маленький шанс не отправиться сразу к праотцам, а удрать – скажем, под предлогом сбора в лесу лекарственных трав. Хотя тогда наверняка придется оставить в заложниках Иана или малышку… Хорошо бы козу – но такой доверчивости не стоит ждать даже от крестьян!

Задумавшись, я сама не заметила, как опустошила горшок с молоком.

– Госпожа, что ж вы вчерашнее-то пьете! Сказали бы мне, я сейчас свеженького принесу…

– Э-э-э… Да, пожалуйста!

Я вздрогнула от неожиданности. Дарья! Не набрасывается с кулаками, не поносит последними словами, даже наоборот, смотрит как будто ласково… Ох, не к добру!

Вскинув руки, я принялась лихорадочно себя ощупывать – голова на месте… Самое главное – грудь, – тоже при мне. Значит, я – по-прежнему я, ни в кого за ночь не превратилась и не мутировала.

Парное молоко поспело как раз к завершению инвентаризации: одна голова с полным набором черт лица (кажется, моего), ноги – две штуки, руки – пара, два уха, осиная талия, бедра… уточнять размер не будем. Ничего не прибавилось, ничего не пропало. Приняв из рук женщины кринку молока, я осушила ее едва ли не в один глоток – и куда в меня столько влезает?

– Ух, хорошо… А тут зачем молоко стояло? Вдруг для дела, а я его… того?

– Да это ваш малыш вчера козу подоил и никого не подпускал – мол, госпожа просила.

На какое-то время мне показалось, что она говорит о грудничке – сколько же можно было валяться без памяти, что младенец успел вырасти и уже доит коз? Но потом я вспомнила, что путешествую с двумя «малышами», и облегченно выдохнула.

– Спасибо, молоко очень вкусное…

– Может, вы булочку хотите?

– Не откажусь, – стесняясь собственной прожорливости, призналась я.

Совестно было объедать женщину, которой я самым подлым образом подарила надежду, чтобы теперь безжалостно отнять… Но полтора литра молока, выпитые на голодный желудок, не успокоили, а только раззадорили зверский аппетит.

Деревянный стол рядом с большой беленой печью в мгновение ока был уставлен простой, но сытной деревенской едой. Выскоблив деревянной ложкой до блеска целую тарелку молочной каши, я впилась зубами в гигантский калач, сама пугаясь его размеров – ничего, хоть половину сгрызу… В результате же осилила еще целых пять штук, косясь на домашнюю колбасу – но немыслимым волевым усилием решила все-таки ограничиться уже съеденным. Тем более что новое платье и без того едва не трещало по швам…

• Предыдущая
• 51/105
• Следующая