Мечи и темная магия - Эриксон Стивен - Страница 22

Пить до тех пор, пока тебя не начнет выворачивать наизнанку, а затем повторять это сызнова — занятие весьма скучное. Оно не требует особого таланта, да и славу или богатство таким способом вряд ли стяжаешь. К тому же за попойкой следует довольно продолжительный период бессознательного состояния, но, несмотря ни на что, именно такой способ времяпрепровождения стал излюбленным у Морлока Эмброуза.

В коротком промежутке между запоями он изобрел устройство, позволяющее существенно повысить крепость обычного вина. Поскольку деньги его не прельщали (при необходимости он мог бы их зарабатывать возами), Морлок передал изобретение Лину, владельцу таверны «Разбитый кулак», наладившему процесс обогащения путем упрощенного производства дистиллированных спиртных напитков. По его распоряжению кружка Морлока никогда не оставалась пустой, стоило ему только заявиться в «Разбитый кулак». Отныне Морлок наведывался в таверну ежедневно и засиживался там до тех пор, пока помощники Лина с пренебрежением не вышвыривали его, храпящего, на улицу. В другое время и в другом месте Морлока сочли бы пропойцей. Однако в землях, не имевших властителя и располагавшихся к востоку от Малого моря, он представлялся обычным человеком, напивавшимся вусмерть, что не занимало много времени, но происходило недостаточно быстро, с точки зрения тех, кому приходилось иметь с ним дело.

Однажды вечером к Морлоку, расположившемуся в таверне, как на рабочем месте, подошел незнакомец и спросил:

— Правда, что ты Морлок-творец?

Будь Морлок трезвее, его ответ был бы отрицательным. Будучи совсем пьян, он вообще ничего не ответил бы. Однако в тот момент мужчина способен был говорить правду, не заботясь о последствиях. Помимо полного беспамятства, такое душевное состояние он предпочитал всем остальным.

— Да, я Морлок. — Сгорбленная фигура слегка качнула плечами. — Что будешь пить? Садись, им придется принести тебе бесплатную выпивку. Кто пьет со мной, обслуживается бесплатно. Звучит словно песня, не так ли?

— Не до выпивки, — ответил человек, присаживаясь к Морлоку. — Мне необходима твоя помощь.

— Я не занимаюсь благотворительностью. Мое дело напиваться.

— Это не занятие.

— Для какого-нибудь слю-слю-слюнтяя — нет. Но я отношусь к этому чрезвычайно серьезно.

Морлок успел выпить несколько кружек крепленого вина, пока незнакомец подробно, однако довольно путано излагал свою историю, в конце концов подытожив:

— Теперь ты понимаешь, что должен мне помочь.

— Возможно, если бы слушал, — заметил Морлок. — Но, хвала богу Мщения, ничего такого я не делал.

— Ты — бесполезная лохань для пойла! — вскипел собеседник. — Значит, до тебя не дошло, что Виклорн владеет Поющим копьем?

— Теперь расслышал. А кто такой этот Виклорн? Фокусник или, может, танцовщик на карнавалах?

Морлок пытался оценить возможности Поющего копья, воспользуйся им танцор на карнавале.

— Виклорн! — выпалил незнакомец. — Это пират и разбойник! Он использует Поющее копье для убийств и грабежей на всем побережье Малого моря. Говорят, им он уничтожил даже своих подельников. А теперь он направляется с Андхракаром вглубь страны…

— Погоди-ка…

— Пока ты сидишь здесь, вливая в глотку пойло…

— Хочешь сказать, Поющее копье — это оружие, называемое Андхракар?

— Да, и если ты…

— Кто же тот глупец, взявший копье и орудующий им?

Собеседник взглянул на Морлока почти с жалостью:

— Виклорн. Пират и разбойник.

— Недоумок, иными словами. Плевать я на все это хотел.

— Выходит, не поможешь?

— Я знал, что в конце концов ты поймешь. Выпьешь? Нет? Не возражаешь, если я себе налью?

— Ты совершаешь роковую ошибку! Сделай хоть что-нибудь!

— Я создал оружие, называемое Андхракар, — заметил Морлок. — Вероятно, свалял дурака. Но я не создавал Виклорна. Тебе, может, повезет по-крупному: посоветуйся с его творцом.

Незнакомец какое-то время всматривался в Морлока, затем поднялся и вышел, не произнеся больше ни слова. В эту же ночь он отправился на запад, чтобы сразиться с Виклорном, и был убит оружием, зовущимся Андхракар. Его еще называют Поющим копьем, потому что когда оно настигает жертву, то начинает издавать едва различимый мелодичный звук, усиливающийся и звучащий все ниже, пока, погрузившись в тело несчастного, не насытится его кровью.

Именно так произошло и с собеседником Морлока. Ночью он подобрался к Виклорну в надежде застать того врасплох. Но бывший пират не спал, не мог уснуть, преследуемый воспоминаниями об увиденном и содеянном, а также роившимися в голове видениями, посылаемыми Андхракаром. Услышав, как кто-то осторожно пробирается сквозь заросли кустарника, он вскочил с походной лежанки. Андхракар, Поющее копье, был при нем, став его неотъемлемой частью. Магическое воздействие Андхракара привело к одеревенению пальцев, сросшихся с древком, превратив хозяина в единое целое с проклятым оружием.

В кромешной темноте Виклорн безмолвно сражался с человеком, страстно желавшим уничтожить его. Затем различив пение копья (поначалу тихий и высокий звук, становившийся все сильнее, ниже и громче), оба противника застонали (один — от страха, второй — от предвкушения). Андхракар, пронзив тело жертвы, замер. Виклорн не стал закапывать труп, бросив его лежать в темноте, сам же свалился на лежанку, рядом растекалась лужица крови. Так погиб тот, кому Морлок не захотел помочь, храбрый, но безрассудный. Имени его никто не помнит.

Морлок, временами проявлявший незаурядный ум, себя смельчаком не считал. Возможно, бывают пьяницы, которым присущи чудеса храбрости, но Морлок к таковым себя не относил. Он напивался, заглушая страх — страх перед жизнью и смертью. Однако так было не всегда. Когда-то Морлок слыл героем, по крайней мере некоторые так считали. Во всяком случае, будучи членом общества, он приносил пользу, о чем теперь не скажешь. Что-то в нем умерло. Ему оставалось лишь насмехаться над собой, ведь только трусы забываются в вине, страшась болезненных объятий жизни.

Виклорн продолжал грабить и убивать. Ему казалось, будто он промышляет грабежом: сколько сможет, забирает, уничтожая оставшееся. Однако все чаще добытое вываливалось у ближайшей обочины или в открытом поле. Он грабил, ибо часть его все еще оставалась Виклорном-грабителем. Но по мере того, как человеческая сущность убывала, терялась суть грабежа. В дальнейшем он только убивал, предавая огню все, что не уничтожил Андхракаром.