Король-крестоносец - Коссак Зофья - Страница 27
- Предыдущая
- 27/58
- Следующая
– Можно подумать, дорогой супруг, что вы готовитесь к войне, – с кокетливым упреком заметила сопровождавшая его в прогулке по крепостным стенам недавно обвенчавшаяся с ним Стефания.
– К войне надо быть готовым всегда, – недовольно буркнул он в ответ.
Рыцарь де Шатильон не таил гнева по поводу порядков, царивших в крепости. Что проку в тысячном гарнизоне, коли разленившийся сброд делает, что хочет, напрочь позабыв о солдатском ремесле? Суровый сенешаль Плантон де Милли, прежний владелец замка, погиб два года назад при загадочных обстоятельствах, и бразды правления перешли к Стефании, которой помогал начальствовать ее сын от первого брака Онуфрий де Торон, изнеженный мальчишка со смазливым личиком. Ничего странного, что гарнизон разболтан. Что ж, теперь узнают они твердую руку – и солдаты, и сарацины, все! Срам глядеть на мусульманские караваны, осмеливающиеся появляться так близко, что с башен замка можно пересчитать верблюдов и коней. Недели не проходит, чтобы караван паломников не протащился мимо – на юг или на север, в Мекку или из Мекки.
Ноздри нового владельца замка трепетали, гневно щетинились короткие седоватые усы. Пока что приходится терпеть и спускать язычникам, но погодите! Скоро он заберет в кулак своих распущенных людишек, сделает из ленивых блюдолизов настоящих ратников, тогда посмотрим!
Стефания бросала на грозного супруга косые взгляды. Эта дама, полноватая, со светлыми, наполовину седыми волосами, была когда-то настоящей красавицей, души не чаявшей в Ренальде де Шатильоне, пылком любовнике и удалом рыцаре. Долго хранила она в памяти его крепкие объятия и отвагу, с какой смельчак карабкался по стенам, чтобы проникнуть ночью в ее опочивальню. После смерти своего второго мужа, сенешаля де Милли, Стефания не без любопытства ожидала, кого король назначит ей в мужья и в начальники осиротевшей крепости.
И тут, как по заказу, подоспел Ренальд: весть о его возвращении из плена пробудила в ней былые чувства. Не давая им остыть, великий магистр храмовников быстренько свел прежних любовников и обвенчал их, так что Стефания даже заметить не успела перемен, происшедших с ее рыцарем за шестнадцать долгих лет.
Опомнилась она лишь после свадьбы и мучилась теперь раскаянием – к сожалению, запоздалым. Да, весьма неосторожно было с ее стороны так спешить с замужеством. А всему виною Одо де Сент-Аман – это он ее уговорил и все устроил.
Только теперь ей стало приходить на ум, что великий магистр благословил этот брак вовсе не из приязни к ней, а назло Раймунду из Триполи, который рыцаря де Шатильона не выносил. И Ренальд тоже хорош! Обхаживал ее лишь для того, чтобы замком завладеть, а она сдуру взяла в мужья бездомного бродягу с тяжелым нравом. Да, точно, она, Стефания, поддалась на обман и пала жертвой коварных расчетов двух мужчин, которым совершенно безразлично ее счастье.
Она так глубоко ушла в свою обиду, что не услышала, как супруг обратился к ней, и очнулась лишь тогда, когда он ее хорошенько тряхнул.
– И ты на ходу спишь? Потому и челядь разболталась, что хозяйка бродит по усадьбе осоловелая… Но я с вами разберусь, ох, разберусь…
Стефания взглянула на него с укором.
– Когда-то вас моя рассеянность не раздражала.
Он небрежно отмахнулся от нее:
– Ба! Когда-то! Нашла что вспоминать! Уж не надеешься ли ты, что я и в постели начну резвиться с тобой, как когда-то?
Стефания пристыженно поникла головой. Да, она надеялась, и именно в надежде на любовные утехи взяла его в мужья, принеся в приданое один из лучших замков королевства. Но говорить об этом не годилось.
– Эти глупости я давно уже выкинул из головы, – строго предупредил ее супруг.
Она чуть не разревелась от горя и обиды. О таких вещах до свадьбы объявляют! Вот уж повезло ей с третьим браком! И зачем ей надо было так торопиться? Сидела бы спокойненько в своем замке, сама себе госпожа, покуда король и Раймунд, князь Триполи, не выбрали бы ей в мужья достойного рыцаря, степенного и благородного, который бы ее ценил и уважал. А с Ренальдом жизнь, судя по началу, предстоит неприятная, и никакого утешения ни от кого не жди. «Эти глупости я давно уже выкинул из головы». Так и отрезал! И кто бы мог подумать?… Единственная надежда, что она и третьего супруга переживет, и на закате жизни ей, быть может, все же улыбнется счастье.
По законам королевства благородная наследница укрепленного замка обязана до шестидесяти лет иметь при себе супруга, годного для битвы. А ей только сорок пять. Женщины, если благополучно минуют возраст материнства, живут куда дольше мужчин. Здоровье берегут, не дерутся в битвах и друг дружку не калечат из-за одного глупого словца.
Ренальд, неосторожный, вспыльчивый, драчливый, долго не протянет, наверняка его убьют в первой же настоящей битве. До седых волос он дожил только потому, что шестнадцать лет сидел под крепкой магометанской стражей…
Следуя течению своих мыслей, она спросила будто ненароком:
– Говорят, что господа бароны едут спасать Боэмунда из Антиохии… Вы, конечно, примете участие в походе?
– Вот еще! – возмутился он. – Чтобы я стал спасать антиохийцев и этого задаваку Боэмунда? У меня дел полно и в замке: надо же расшевелить твоих лентяев, приучить их к оружию… А сарацинов и тут хватает. Нечего их искать в Алеппо.
Стефания с глубоким сожалением вздохнула.
Король явился на совет укутанный до самых глаз. Ренальд из Сидона толкнул локтем сидевшего с ним рядом Амальрика.
– Поглядите, все лицо закрыто, наверное, нос начал подгнивать.
Амальрик промолчал в ответ – в последнее время он постоянно был угрюм и чем-то озабочен.
В зале уже собрался цвет рыцарства: великие магистры обоих орденов; архиепископ Тирский Вильгельм; крепко надушенный мускусом патриарх Ираклий; епископ из Вифлеема Обер; Раймунд из Триполи; Жослен де Куртене; Балдуин Ибелин из Рамы и брат его Ибелин Балиан; дю Грей; де Бруа, женившийся на мусульманке; Рауль де Музон, целый гарем будто бы державший; Роже де Гранпре и другие.
На сей раз совет собрался по делу Боэмунда III из Антиохии. Беспечный и ленивый, но задиристый князь два месяца назад затеял войну с султаном Алеппо Имад аль-Дином. Затеял совершенно напрасно, ибо султан был из рода Зенгидов и терпеть не мог узурпатора Саладина, а значит, был франкам естественным союзником, которого надлежало всячески поддерживать, а не побивать. Таково было мнение короля и Раймунда III, но Антиохия являлась удельным княжеством, так что Боэмунд мог поступать по собственному усмотрению. Надеялись, что по врожденной лености князь быстро к своей затее охладеет, но к нему пришла нежданная подмога в лице Филиппа Фландрского.
Гость-пилигрим, обойденный честью на выборах жениха для Сибиллы Иерусалимской, попомнил королю обиду и воспользовался первым же случаем, чтобы отомстить. Громко порицая не подобающее якобы христианину деление язычников на союзников и врагов, он двинул свои полки на помощь князю Антиохии.
Война разыгралась не на шутку. На помощь Имад аль-Дину явился из Моссула брат – Из аль-Дин-Масуд. Несмотря на это, войска франков были достаточно сильны, чтобы захватить Алеппо, но все дело портили стоявшие во главе воинства вожди.
Уверенные в победе, Боэмунд и принц Филипп в ожидании триумфального входа в Алеппо проводили время в пирах, игре в кости и охоте, с которой их чуть не увели в неволю люди султана.
Латинские войска потерпели сокрушительное поражение. Давно уже миновали те героические времена, когда тысяча франков обращала в бегство пятьдесят тысяч мусульман. Из осаждающих Боэмунд с Филиппом превратились в осажденных. Перепуганные и сразу потерявшие весь свой гонор и спесь, незадачливые вояки выслали к королю гонцов с просьбой о незамедлительной помощи. Их отчаянный призыв и стал причиной созыва нынешнего совета.
Собственно говоря, советоваться было не о чем. Рыцари и добрые христиане просили помощи для одоления сарацин, и тут всякая политика замолкала. Почитай впервые Раймунд из Триполи и Одо де Сент-Аман сошлись в едином мнении. Речь велась о рыцарском достоинстве и чести Креста. К тому же, если бросить принца Фландрского на произвол судьбы, он всю Европу взбаламутит жалобами на трусость и жестокосердие иерусалимских баронов. Делать нечего, придется расхлебывать заваренную двумя глупцами кашу, придется выступить походом на Алеппо, причем не мешкая и с большими силами, дабы поскорее покончить с этим делом.
- Предыдущая
- 27/58
- Следующая
