Выбери любимый жанр

Наследники Великой Королевы - Костейн Томас - Страница 37


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

37

— Роджер, — я полагаю, что ты хорошо читаешь по-испански, — прошептал он. — У меня есть для тебя работа. Нужно просмотреть вот эти бумаги.

Я кивнул. Мне не хотелось громко говорить в этой комнате, более походившей на храм. Я посмотрел на девушку, которая отвернулась от нас. Волосы у нее были черные с какой-то еле заметной рыжинкой. Они не были взбиты высоко как того требовала мода, а падали ей на уши в очаровательном беспорядке.

— Тут собраны все бумаги вплоть до последнего клочка, — продолжал Джон, — и я хочу, чтобы ты просмотрел все. Времени для этого немного. На подходе сюда еще три боевых корабля. Быть может нам придется затопить «Катерину» и быстро уходить. Принимайся за дело сразу же, мой ученый друг. Посмотрим, сколько золотых крупиц тебе удастся извлечь из этого бумажного мусора.

Я последовал за ним в комнату, с любопытством оглядываясь.

— Донна Кристина, — произнес Джон тоном, в котором мне послышалась легкая насмешка, — вы такого низкого мнения обо всех англичанах, что я право же не решаюсь представить вам одного из них. Тем не менее рискну представить вам Роджера Близа. Этот молодой человек принадлежит к одному из лучших родов Кента — наименее варварской части нашего острова. Он ученый и джентльмен. Этот перерыв в нашей приятной беседе необходим потому, что мистер Близ должен просмотреть эти бумаги.

Девушка повернула голову в мою сторону, но больше никак не проявила интереса к словам Джона. Глаза ее были холодны и безучастны.

— У вас здесь мои письма, — сказала она. — Это личные письма, и они не представляют для вас никакой ценности. Способны вы понять, что мне будет неприятно, если они попадут в посторонние руки.

— Даже англичанин способен понять ваши чувства, — ответил Джон, подмигнув мне. — Роджер, когда тебе будут попадаться письма донны Кристины, откладывай их в отдельную стопку. Они будут возвращены ей непрочитанными.

— Вы относитесь ко мне как к ребенку! — воскликнула девушка. — Но это снисходительность плохо вяжется с тем варварством, которое вы проявили ранее.

— Напротив. Просто я отношусь к вам как к прелестной женщине и хотел бы сделать все, что в моих силах, лишь бы вы чувствовали себя удобно и спокойно. А теперь, донна Кристина, если вам хочется, можете продолжить перечисление списка совершенных мною несправедливостей и беззаконий. Я готов выслушать вас.

— Мне больше нечего добавить, — надменно произнесла она. — Я хочу лишь обратиться к вам с просьбой от имени моих плененных соотечественников. Им известно, что вы направляетесь в Тунис, и они боятся, что вы передадите их туркам. Они умоляют вас не делать этого,

— У меня нет таких намерений.

Разговор между ними продолжался еще долго. Я сидел за дальним концом стола и был слишком поглощен своим делом, чтобы следить за ходом их беседы.

Голос девушки звучал то гневно — протестующе, то в нем слышалась кроткая мольба. В ответах Джона почти все время можно было уловить насмешку. Просматривая пачку заказов на морские припасы, я услышал его замечание.

— Не могу поверить, что вы в самом деле так презираете меня. Я — старый солдат и за все эти годы понял одно: отдельные люди вполне могут сохранять между собой нормальные отношения, даже если их страны и воюют между собой. Вы — испанка, донна Кристина, и являетесь представительницей нации, которая принесла моей стране и народу много горя, тем не менее единственное чувство, которое вы у меня вызываете — это величайшее восхищение. Вы просто неотразимы. Произойди наша встреча при других обстоятельствах, я пошел бы на все, лишь бы доказать вам свою преданность.

Что сказала бы Кэти Лэдланд, услышав эти речи? — подумал я.

Мне с самого начала стало ясно, что среди огромной массы бумаг есть документы, представляющие для нас большую ценность. Здесь были инструкции, посланные из Эскориала. [39] Они свидетельствовали о враждебности намерений Испании и неизменной решимости Филиппа вытеснить англичан и голландцев со всех морей. Я обнаружил выдержки из сообщений Кондомара, испанского посла в Англии, в которых мир между двумя странами рассматривался лишь как маневр, а главная его цель состояла в том, чтобы обеспечить испанцам односторонние преимущества. Мне попадались и ссылки на пенсии, которые выплачивал Филипп министрам английского короля. Эти документы я аккуратно откладывал в сторону. Я обнаружил также, что Мадрид внимательно следит за английской коммерческой деятельностью, в частности за деятельностью компаний, образованных для торговли в Московии, Виргинии и Леванте, и особенно недавно созданной Ост-Индской компании. В документах содержались подробные сведения о количестве и качестве их судов. Так в одной из записок приводились подробные данные нового огромного корабля, недавно спущенного на воду Ост-Индской компанией. Попались мне и письма, в которых упоминался сэр Уолтер Рэли, а также обсуждались способы возбудить еще большую ненависть короля к узнику Тауэра, с тем, чтобы послать его на плаху.

Я так увлекся своей работой, что не заметил, как все остальные покинули каюту. Не слыша больше голосов, я наконец поднял голову и увидел, что остался один. На несколько мгновений я задумался о Джоне и молодой испанке. Я был уверен, что Джон ей нравится. Несмотря ни на что, она была так же увлечена им как и моя бедная Кэти.

На столе уже скопилась порядочная кипа ценных документов. Пол вокруг меня был усеян кучами ненужных бумаг. Личные письма донны Кристины я отложил в сторону. Однако и в официальной корреспонденции ее имя попадалось мне довольно часто. Мать Кристины Изабеллы де Венте умерла, отец занимал важный пост в колониях. Она воспитывалась в монастыре в Севилье. Несколько месяцев тому назад девушка решила, что дочерний долг повелевает ей бросить столицу и ехать к отцу в Тринидад. Это решение вызвало много толков в придворных кругах и заставило вмешаться даже короля. По началу Филипп возражал, ибо предполагал выдать девушку за одного из своих придворных грандов и лишь настойчивость девушки вынудила его изменить решение. Я обнаружил памятную записку, в которой перечислялись драгоценности, которые она везла с собой. Я был так поражен их ценностью, что не удержался и громко присвистнул.

День уже клонился к закату, а я по-прежнему работал в одиночестве, выуживая все новые и новые интересные факты. Какая все-таки удача, что тетушка заставила меня выучить испанский! К четырем часам в каюте было уже темно. Мне пришлось вынуть свечу из канделябра на стене и поставить ее на стол. Свеча была сделана в форме Змеи — верховного мексиканского божества, и я с любопытством рассматривал ее. На мой взгляд она очень хорошо вписывалась в стиль убранства каюты, да и вообще удачно отражала многие характерные черты завоевателей Америки — их жестокость и мрачное коварство. Вскоре, однако, я позабыл о грозном языческом божестве, ибо в пачке документов, лежавших передо мной, я заметил желтоватый лист бумаги, покрытый почерком покойного дона Педро. Глаз мой случайно выхватил одно слова «Трайал». Это письмо оказалось копией отчета, составленного адмиралом в связи с захватом судна и расправой над его экипажем. Я читал его с возрастающим волнением, ибо в этом документе дон Педро ничего не скрывал. Отчет полностью подтверждал его вину.

С этой находкой в руке я поспешил на поиски Джона. Со всех сторон доносился стук топоров и молотков. Как я увидел, некоторых пленников также заставили трудиться. Работами руководил старший корабельный плотник — худощавый северянин, которого все звали Шейнсом.

— Где капитан Уорд?

Шейнс широко осклабился. Во рту у него почти не было зубов.

— Он все с этой испанской лясы точил, а теперь, по-моему на кокпите, там, где раненые лежат…

Я нерешительно направился в кубрик. Картина, которая предстала моим глазам заставила сердце сжаться и мне потребовалось сделать над собой немалое усилие, чтобы не повернуть назад. Примерно пятнадцать человек тяжелораненых в агонии метались на нарах, ожидая своей очереди. Я видел их тела, изувеченные пушечными ядрами и осколками, кровавые маски вместо лиц, изуродованных ударом палаша или пики, кровоточащие культи рук и ног. Несколько часов тому назад я помогал убирать палубу от изувеченных трупов. Мы сбрасывали их в море. Но это было не так ужасно, ибо тут передо мной были по существу человеческие останки, в которых еще теплилась жизнь. Запах здесь стоял непередаваемый.

вернуться

39

Эскориал — резиденция испанских королей.

37
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело