Легион Безголовый - Костин Сергей - Страница 60

• Предыдущая
• 60/90
• Следующая

Монокль не возражает. Его и так несет:

— Полгода наши эксперименты с экскурсиями и лечением продолжались к взаимному удовлетворению. Я уже подумывал о том, чтобы приобретенный опыт вынести на суд общественности. Такое скрывать нельзя. Полная панацея от одного из страшнейших бичей нашего времени. Знаете, сколько психов на Земле? А теперь представьте, что их всех можно вылечить. И останавливаться на этом нельзя. Там можно успешно лечить все, от насморка до рака.

— Всемирная здравница, — подсказываю я.

— Так и я думал когда-то. Но мечтам моим не суждено было сбыться.

Мы с Машкой пододвигаемся поближе к врачу, дабы не пропустить ни одного слова.

— Виртуальное сообщество перестало удовлетворяться кратковременными прогулками по клинике. Пришли другие. Некультурные и недалекие. Их потянуло на бескрайние просторы нашего мира. В город, к людям, в народ, одним словом. Но, как вы понимаете, я не мог этого допустить.

— Отчего же? — спрашиваю, пытаясь понять мотивы, побудившие Монокля отказаться от вселенской славы.

— У нас дедушка контрразведчиком работал, — серьезно объясняет пацан. — Приучил Родину любить и не доверять всяким праздношатающимся.

— Отпрыск мой прав. Был такой факт в биографии.

— Давайте вернемся к гостям, — посматриваю на часы. Угробов, должно быть, волнуется. Да и генералу нельзя с нервами баловаться. — Если я правильно понял, за ваш отказ гости, назовем их так, тоже отказались принимать больных граждан на излечение?

— Даже самых тяжелобольных. Вопиющая бесчеловечность.

— Они не люди, а выдуманные людьми персонажи.

— Да, конечно, — соглашается Монокль, и я вижу в его глазах боль переживания за неизлечимо больных пациентов. — Мне прямо так и сказали посланники, если я хочу, чтобы их курорт не закрывался, необходимо расширить область, открытую Для путешественников между мирами.

— И вы согласились?

— А что мне оставалось делать? Что? Каждый день я прихожу на работу и вижу несчастных людей. Неизлечимых людей, чье спасение всего в двух шагах. В мире не существует идеальных технологий, способных оказать такую же медицинскую помощь, как там, в виртуальном мире.

— Понятно. Вы согласились. Конвейер заработал с новой силой, и Нобелевская премия в области медицины замаячила, как Полярная звезда над головой. Но что же дальше? Что случилось такого, что вы сегодня пришли к нам с призывом о помощи? Нервы не выдержали?

— У папани нервы железные. Просто эти ханурики совсем обнаглели.

— Сынок, помолчи. Дядя Пономарев прав. Десятки больных получили высокоэффективную помощь. И все благодаря моему согласию работать с тем миром. И знаете, в первое время ничего страшного не происходило. Гости появлялись небольшими группами и сразу растворялись в городской толпе. Первое время они только наблюдали, шлялись где попало, изучали наш мир. Пытались вступить в контакт с людьми, но я знаю, это у гостей не слишком хорошо получалось. Страшненькие они все, если не сказать хуже. Угловатые и несуразные.

— Я одного такого знаю, — вспоминаю капитана Угробова.

— Потом гости стали делать то, зачем ходят люди в виртуальный мир.

Баобабова фыркает, я слегка краснею. Монокль, похоже, не замечает нашего смущения. Зато хихикающему пацану отвешивает дополнительный подзатыльник.

— Гости стали играть.

— С этого места подробнее. Желательно имена и фамилии. И был среди них Безголовый или нет. Подробно и доходчиво все объясните.

— А что объяснять? Игра, она и в нашем мире игра. Я не мог контролировать поступки гостей, но знаю, что забавы их разнообразием не отличались. Гонялись друг за другом, в пятнашки играли. Потом усталые и довольные домой возвращались. На следующий день новая партия. Как бы расслабиться после трудовых будней.

— Они на новостройках больше играли. Я знаю, я следил.

Не удерживаюсь и вслед за Моноклем и Машкой шлепаю пацану подзатыльник.

— Как хотите, а я чаю выпью, — Баобабову от большого объема информации жажда настигла.

— Не откажусь, — соглашается Монокль, у которого от долгого рассказа горло пересохло.

— Мне мороженое и булочку с маком, — тянет руку пацан.

Машка, добрая душа, быстренько собирает на стол. Варит в кастрюльке перловую кашу, заваривает чай, поглядывая из-под бровей, выкладывает молочную колбасу и печенюхи. Монокль не возражает, тем более что мы уже не пациенты.

— А потом они стали убивать друг друга. — Монокль шумно отхлебывает чай, заедая его печеньем. — Оружие с собой проносили. Какое? Я не видел. К тому времени гости стали скрытными. На глаза старались не показываться. Утром из кабинета флюорографии выходят десять гостей, а вечером обратно запрыгивают пять-шесть. Так месяц вроде было?

— Месяц, — пацан чавкает мороженым. Пусть чавкает, заработал.

— Наш мир для них, для гостей, или путешественников, как хотите, стал большим игровым полем. Невообразимо большим. Наш мир практически готов к жестокой игре. Города, леса, подземные коммуникации. Бегай, прыгай, стреляй и убивай себе подобного. Убил, отрезал голову, предъявил судье — и милости прошу на следующий уровень.

— Правила такие у них, — помогает пацан отцу.

— А тут вдруг вижу, в один из вечеров прутся все пятеро, что утром прибыли, а в руках у них…

— Головы человеческие? — переглядываемся с Машкой. Такое в нашем отделе “Пи” частенько случается. Хорошая мысля одновременно приходит.

— Вы… знаете? — Наблюдать, как главврач растерянно хлопает ресницами, забавно. Он думал, что сообщит нам горячую новость, а мы не такие. Сами догадались.

— Здесь мы вопросы задаем. Вы что думаете, стали бы мы из-за рисованных гостей вами так плотно заниматься?

— Да, да, конечно, — до врача доходит, что мы действительно все знаем. Или почти все.

— Вы гладко рассказываете. Только одна несты-ковочка. Как вы чистосердечно признаете, гости стали возвращаться с головами. А куда пропадали трупы? Не один, не два, а гораздо больше? Такой вот заковыристый вопрос!

Монокль задумывается. А мы с Машкой молчим, ждем, когда или он, или пацан мороженое долижет и выложит подробности про самолет.

— Объясню, — дергается Монокль. — Если коньячку нальете. А то, понимаете…

— Мы всегда и всех понимаем, — Машка вытаскивает из косметички бутылку.

— Хороший коньяк, сами гоните? Монокль пьет долго и жадно. Потом, отыскав меня глазами, тщательно вытирает губы рукавом.

— Лейтенант, когда все по барабану…

Машка!

Сигарету мне! Господа! Эти паршивцы… эти, с позволения сказать, гости стали охотиться за нами. За людьми! За наши человеческие головы их сразу на два уровня вперед пропускают! А за вашу, Машенька, можно такие бонусы сграбастать! А самолет… Баловство одно. Пацан в самолетики играет, но на то он и пацан. А о трупах ничего не знаем. Невиновные мы.

Все. Как говорит Угробов, вызывая по срочному с праздников на службу — “финита ля водка”. Точки расставлены. Известны и причины, и следствия. Пора прикрывать лавочку.

— Маша, отползем в сторонку, — перемещаемся к стенке. — Как считаешь, мы со своей задачей справились?

— Сто процентов. Ты еще сомневаешься? Пора к генералу бежать и на заслуженный трехдневный отдых по состоянию здоровья.

— Не думаю. — В отличие от мною уважаемого капитана Угробова, на моем носу нет интересного прыщика, поэтому разглядываю Машкин бронежилет. — Считаю, что именно нашему отделу предложат задачу по отлову и уничтожению всех незаконно поступивших на вверенные нам территории гостей-Охотников. Опять же мы до сих пор не знаем, кто такой Безголовый и какова его роль во всем этом бардаке.

— А по мне так разбомбить клинику всеми имеющимися в городе средствами и прощай, головная боль.

— Забываешься. Мы стоим на страже мирных граждан. Они-то в чем виноваты?

— Машка! Еще сигарету! И потанцевать! — Монокль пытается вклиниться в работу отдела “Подозрительной информации”.

— Я сейчас так потанцую… Лесик, а пусть эти потомственные психиатры тоже головой работают?! Они кашу заварили, им и расхлебывать. По крайней мере, в теоретических вопросах.

• Предыдущая
• 60/90
• Следующая