Подопечный - Костин Сергей - Страница 30

• Предыдущая
• 30/85
• Следующая

— Ты говорил, что теки ночные существа?

— И не отрицаю, — пожал я плечами, — Ныне у них богатая добыча. А коли есть что есть, сидят по домам и чавкают. Я так думаю.

— Главное чтоб ты не ошибался, — вздохнул Мустафа, — О! А вот и конный объезд!

Я чертыхнулся по старой привычке и сбил Мустафу с ног. Зинка уже давно валялась, слившись с темной травой. Не девка, а разведчик!

Конный, не конный, но то, что теки измени правилам и стали совершать наружный обход городских стен — это точно.

Мы валялись в травке и спокойно (это я сказал спокойно?) наблюдали за шлепающими друг за другом теками. У ребят, действительно сегодня праздник. Новые, только что выданные шаровары и рубашки цвета слоновой старой кости расшитые кружавчиками, ничуть не напоминали тех размалеванных воинов под стенами моего уничтоженного замка.

Один из теков замер и что-то протявкал основному отряду.

— Чего они там?— прошептал Мустафа.

— Сейчас. Говорят, что кто-то… Мустафа, ты петуха не делал?

— Что?

— Блин. Я спрашиваю — не пукал? Они почувствовали…

— Там русский дух…

— Заткнись…

Отряд потоптался, по принюхивался. Мустафа закатывал глаза. Что-то бурчало. Наверно крольчатина. Дозор плюнул и поперся дальше. Во общем пронесло.

— Теперь можно?— ангел юлой крутился по траве и держался за живот.

— Можно, — милостиво разрешил я.

А жаль. Лучше б он загнулся.

Послышался тоненький свист и на всю округу раздался богатырский стон Мустафы.

Это как раз тот случай, когда человеку рта не заткнуть.

Дозор, размахивая мечами, надрывая голосовые связки дикими криками, несся в нашу сторону. Как часто гениальные стратегические планы рушились из-за какого-то неправильно съеденного кусочка мяса. Не жадничайте, ребята, никогда!

Через пять секунд нас обступила небольшая, эдак особей двести, кучка теков.

— У тебя есть запасной план?— обернулся я к Зинаиде.

— Да. Предлагаю сдастся…

По дороге нас несколько раз забрасывали камнями, несчетное количество раз оплевывали и неоднократно пытались достать челюстями.

— Куда нас ведут? — Мустафа наконец-то понял, что игры в войну закончились и предстоит испытание пленом.

— К королю. К Матке, — пояснил я, растирая со щеки зеленую слюну.

— И что с нами сделают?

— Думаю, что съедят. И начнут они с тебя.

— Это почему? — возмутился хранитель.

— Ты самый упитанный из нас, — отомстила Зинаида за недавнюю обиду. Потом обратилась ко мне, — Почему не отобрали оружие? Даже не обыскали?

Действительно. Обычно пленных обыскивают, обирают, а уж потом гонят в полон. Насколько мне известно теки не настолько тупы, что бы собственноручно запустить в город вооруженных врагов.

— Пока все идет по плану и нечего волноваться. Не разоружили — сами виноваты. Главное для нас добраться до Короля.

Миновав тесные улочки города, наш кортеж достиг места, которое в народе называют местом для казни. Что показалось мне удивительным. Уж если собрались лишать жизни, делайте это сразу. Зачем помпезность?

Невысокий помост, три(!) столба. Массовка уже собрана. На самом удобном месте — трибуна для руководящего состава. Палачи точат топоры, трубачи дуют в трубы, народ подбрасывает в темное небо головные уборы.

— Странник, тебе не кажется все это странным?

Удивляться есть чему. Все необычно. Не похоже на теков.

— Подождем, увидим. Ответ на задачку не заставит себя ждать.

На помост вышел тек в длинной, белой рубашке. Он прокашлялся, поднес поближе к глазам длинный свиток и коверкая человеческие слова зачитал обращение:

— Доблестный народ тек. Мы, Правители города Таброса, под руководством Ее Величества, сегодня, в день поимки опаснейших преступников объявляем о великом празднике.

Площадь потонула в веселых воплях.

… — В ознаменовании данного праздника, приказываю, обезглавить наглых преступников путем расчленения головы от ниже находящегося туловища. Мясо направить нуждающимся.

— Какая трогательная речь, — Мустафа прослезился. Или что-то попало в глаз. Не думаю, что ангел настолько поглупел.

— А сейчас… поприветствуем… . наших правителей и королеву!

Что тут началось! По видимому теки давненько не видели правительства в живую. Радости то, радости! Зверюги полезли к друг другу с поцелуями, с обниманиями. Немного перепало и мне. А уж про Мустафу и Зинаиду говорить не приходилось. Создавалось впечатление, что они здесь лучшие гости.

— Эй, Зинка, Мустафа! Улыбайтесь и следуйте за мной. Станут приставать, поцелуйте парочку. Надеюсь, вас не стошнит.

План был прост до гениальности. Теки, как и все коллективные животные умеют делать только что-то одно. Или ненавидеть, или любить. Пришло время последнего. Обнимая всех по дороге, размахивая руками и смеясь, мы двинулись к краю толпы. Как я и ожидал, кроме похлопывания, почмокивания и подзасосывания нам ничего не грозило.

Оставалось всего ничего до ближайшего дома и спасительно распахнутой двери, когда нас хватились.

— Пленники, пленники, где пленники?

А мы вот.

По площади стройной здравницей заплескалось:

— Смерти, смерти…

Нас моментально скрутили и в мгновение ока доставили на свое место. То есть к помосту. Не мешкая ни секунды, мы оказались привязанными к столбам. Мустафа, на удивление, спокойно огляделся и спросил?

— Странник? Давай, делай что-нибудь! Ты же учился! А! Зин, скажи ему!

— Он что-нибудь придумает. Верь ему.

Хорошее дело. Придумай и все. А если ничего не придумывается. Такое впечатление, что закупорили сургучом бутылку с джином. Джин — это я. Бутылка… — тоже я. Знаю, что могу. Но… хоть убейте, не могу.

Палач приблизился. Поднял топор. Сделал несколько пробных замахов у моей шеи, развернулся и… острие, сверкая в свете луны понеслось навстречу…

И тут я раскупорился. Топор отлетел в сторону, палач в другую…

Как бы не так. Милое дело фантазировать о несбыточном. Никто не схватит за руку и не скажет, это не твое, не тронь.

Я уже чувствовал холод металла на шее, уже захлебывался густой кровью и просил прощения у товарищей за втягивание их в это страшное дело.

Но проходило мгновение, второе и… ничего. Я оставался жить. Пока жив!

Раскрыв глаза, я увидел неповторимую картину. В партере, я имею ввиду площадку для руководства, восседала собственной персоной, у меня все упало, незабвенная Клавка.

— С днем рождения тебя! Поют все! Приказываю!

И вся толпа, тысячи глоток подхватило:

— С днем рождения тебя, с днем рождения тебя…

— Это правда?— чуть заикающийся голос возвестил, что Мустафа еще жив.

Я промолчал. Хотя сегодня действительно мой день рождения. Немного странный, но все же…

— Заткнуть пасти всем!— Клавка, вся в порче и золоте, всколыхнулась с места и, поддерживаемая несколькими теками, направилась к эшафоту.

— Это та самая? — поинтересовалась Зинаида.

— Угу.

— Знаешь, Странник, я тебе не завидую.

Преодоление пяти ступенек стало для Клавдии своеобразным рекордом. Когда только ее успело разнести? Довольная, лучезарная улыбка не сползала с ее лица. Как же! Попался, родименький. Черт. Знал бы, сам на мечи полез. Но поздно махать руками. Головой надо думать. Головой! А с ней что-то не в порядке. Дубовая пробка.

— Фу!— выдохнула Клавдия застоявшийся воздух, — Стул мне и стопку водки.

Пока теки суетливо метались в поисках того и другого, Клавка не спеша обмахивалась веером и наблюдала за мной.

Стул поставлен, рюмашка лихо опрокинута, наступает время беседы.

— А я уж думала, родименький, что никогда не увижу тебя. Так я убивалась, так горевала. Даже пришлось городишки твои наследные с горя захватить, да этих придурков уму разуму научить. Теперь, как шелковые. А ну, засранцы, брысь на двадцать шагов от меня.

Теки, толкаясь и ругаясь пустились наутек.

— Видишь, как уважают. А может бояться. Кто их разберет. Но любят меня без памяти. Не то что ты, отступник.

• Предыдущая
• 30/85
• Следующая