Цесаревич. Корона для «попаданца» - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 35
- Предыдущая
- 35/59
- Следующая
- А где ты с ним познакомилась?
- Ревнуешь?
- Наташ, поиграли, и будет. Давай уже по делу поговорим.
- Нет в вас романтики, Александр Александрович. - Женщина хмыкнула, поставила чашку с чаем на стол и посмотрела куда-то в пустоту. - После твоего отъезда в Америку я какое-то время провела в Санкт-Петербурге и на одном из вечерних приемов познакомилась с этим странным поручиком.
- Так ты мне предлагаешь своего любовника? - Наталья Александровна лишь осуждающе покачала головой.
- Если бы. Все намного интереснее. Про него мне рассказали как о человеке, который совершенно не знает жизни. Будто он живет какими-то иллюзиями и сказками.
- Это интересно. - Александр развернулся всем корпусом.
- Да, мне тоже так показалось. Необычно встречать подобных людей в военной форме да еще при таком образовании. Очевидно, что военная карьера ему дается, что говорит о довольно приземленном мышлении. Поэтому я решила с ним поближе познакомиться. Долго рассказывать все подробности, но сошлись мы вопросах хозяйствования и делопроизводства. Я хоть и не специалист в таких делах, но кое-что знаю. Так мы и стали общаться. Вот уже два с лишним годом переписываемся, подшучивая над тем или иным ляпом работы чиновников. Мне кажется, что он тебе очень подойдет.
- Ты настолько ему доверяешь? - Александр посмотрел на нее подозрительным взглядом.
- Саш, я… знаешь, он очень специфический человек. Для него идея имеет огромное значение, ради нее он готов на многое.
- Идеалист? Фанатик? Ты верно шутишь!?
- Нет. Не шучу. Идеализм, действительно, не очень хорошо. Но не в данном случае, так как для него идея фикс «Россия». Спокойный, рассудительный, ответственный, очень аккуратный - думаю, эти качества, вкупе с патриотическими настроениями являются тем, что тебе нужно.
- Он сейчас на Кавказе? - спросил Александр совершенно нейтральным тоном.
- Нет, сейчас он в Москве. Навещал Ермолова.
- Хм… интересно. А с ним как он познакомился? - Саша старался продолжать выдерживать совершенно невозмутимый вид человека, который лишь из вежливости интересуется судьбой незнакомого человека.
- Во время обучения в Академии он был прикомандирован к Ермолову в помощь, по просьбе Алексея Петровича к Алексею Ираклиевичу. Во время добора личного состава в полк из числа кадровых солдат и офицеров был большой конкурс, и сам Алексей Петрович не справлялся.
- Он проживает у Ермолова?
- Нет, на съемной квартире.
- Хорошо. Завтра с утра жду вас в гости. - Александр выдержал паузу. - Ты довольна?
- Более чем. - Она встала с кушетки и сладко потянулась. - В таком случае я немедленно выдвигаюсь Павла Григорьевича обрабатывать. Он же должен проникнуться всей оказываемой честью.
- А служба при цесаревиче его устроит? - Саша удивленно поднял бровь.
- Я же говорила, что он человек с определенными идеологическими предрассудками. Ты бы знал, какие слухи о нем ходят в столице. Но если Паша проникнется, то вернее и преданнее человека найти тебе будет сложно.
Весь оставшийся день, хорошо отдохнувший и расслабившийся Александр, работал над единой системой измерений, и, чуть было не забытым, табелем рангов для нового экспериментального корпуса.
Начнем по порядку. Итак, единая система единиц. Не будучи слишком хорошо подкованным специалистом в теоретической физике, Саша решил просто восстановить по памяти все, что знал о СИ. Само собой, с поправками на конъюнктуру. В частности, метр был определен как одна сорокамиллионная часть земного меридиана, причем проходящего через Пулковскую обсерваторию, а не Париж. В конце концов, она с 1841 была нулевым меридианом на всех картах Российской империи. Дальше цесаревич по памяти описал остальные базовые единицы, которые можно было в текущих условиях вводить. То есть, пять, а не семь штук, так как определять моль и канделу было крайне затруднительно, из-за не развитого теоретического аппарата. Как вы понимаете, Саша не остановился на базовых единицах и добавил второстепенные, получив суммарно четырнадцать элементов новой системы, вылавливая их определения из памяти. Единственным серьезным отличием от оригинала стал «герц», так как для его названия послужила не фамилия ученого, а перевод на немецкий язык слова «сердца». Самый, так сказать, естественный колеблющийся предмет в теле человека. Причина проста - не успел еще Герц, в свои шесть лет ничего натворить в мире науки. На этом и закончил, потратив на все часа полтора, перейдя от мук воспоминания, к мукам творчества.
Дело в том, что со времен Петра Великого в Российской Империи существовала так называемая Табель о рангах, которая устанавливала единую систему званий и их эквивалента в шести параллельных линейках: армейской, флотской, гражданской и придворной, горной, ученой. Это была единая для всего общества система координат, позволявшая ориентироваться в социальном статусе человека. Впрочем, отличительной ее чертой являлась определенная хаотичность организации и избыточность, вызванная трепетным отношением к традициям. Например, в пехоте, кавалерии и артиллерии звания отличались.
Но Александра смущал не столько сумбур названий, сколько политический аспект. В конце концов, система работала, а потому без веской причины менять ее не было смысла. Однако тут всплывал нюанс. Цесаревич хорошо осознавал схему, которой в свое время воспользовался Петр Великий при коренной модернизации страны. Царь-ремесленник не всегда и не все делал правильно, но в главном он редко ошибался. Да и позже, при коммунистах, его идея подтвердилась, так что у Александра были все основания считать правильными измышление Петра. Их смысл заключался в том, что нужно отделять новое от старого, как зерна от плевел. Не смешивать, не сращивать, тем самым не ограничивая себя бородой традиций, которые частенько несут больше вреда, нежели пользы. Хочешь получить новую армию? Делай ее новой даже в деталях и формальностях. Новая форма, звания, вооружение, порядки. Нельзя постепенно проводить модернизацию, так как она приводит к полумерам, компромиссам и прочим неполноценным решениям, которые часто называются временными. Но всем известно, что нет ничего более постоянного, чем временное.
Александр вполне ясно придерживался этого принципа во многих своих делах, поэтому в табели о рангах для экспериментального корпуса просто плюнул на ту схему армейских званий, которая существовала до того и решил ее разворачивать, исходя из структуры. Само собой с замахом на все вооруженные силы государства.
Рядовой состав представлял собой градацию из четырех званий, которые отличались выучкой. Александр четко отделял Новобранца, который только пришел в армейскую среду и ничего не умеет, от Старшего Ефрейтора, представлявшего собой солдата высшей квалификации. Следующим уровнем стал унтер-офицерский корпус, представленный, также системой из четырех званий, охватывающих уровень звена (капралы) и отделения (сержанты). Потом шли восемь званий офицерского корпуса от юнкера до полковника, которые, как ни сложно догадаться, охватывали уровни взвода, роты, батальона и полка. А далее оказался генералитет, но не простой, а с нюансом - Александр решил отказаться от уровня дивизии и, как следствие, звания для него.
Дело в том, что его опыт командования корпусом в КША во время Гражданской войны, показал нужность создания более мощных малых подразделений. А это, в итоге вело к созданию крупных батальонов, полков и, как следствие, бригад, размер которых уже вполне влезал в нижний порог численности дивизий. То есть, введение уровня дивизий, при подобном подходе, приводило к их увеличению до гигантских размеров. Что не правильно и не разумно. В конечно итоге, эти рассуждения привели великого князя к тому, что генеральских званий вышло всего четыре штуки: бригадир, генерал, командарм и маршал. Соответственно их штатным уровнем стали бригада, корпус, армия и фронт. Таким образом, всего получалось двадцать ступеней от только что обритого новобранца до командующего фронтом.
- Предыдущая
- 35/59
- Следующая
