Помазанник из будущего. «Железом и кровью» - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 57

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая

В одиннадцать минут седьмого с востока пробился первый луч солнца и батареи замолчали. Пехота уже смогла подойти к позициям датчан примерно на семьдесят шагов и только и ждала, что сигнала к атаке. Поэтому, гнетущая тишина, которая образовалась после прекращение артиллерийского обстрела, длилась недолго. Уже секунд через тридцать до наблюдательного пункта донеслись отзвуки громоподобного 'Ура!' - это русские части, побежали в атаку, стремясь максимально быстро сократить дистанцию до траншей датчан. Все сто сорок четыре стрелковых взводов корпуса приняли участие в этой атаке - все девять с половиной тысяч человек. С позиций противника практически не наблюдались выстрелы, так как люди еще не пришли в себя после нескольких часов плотного артиллерийского обстрела. Они вообще не понимали что происходит. Поэтому, спустя какие-то двадцать-тридцать секунд русские пехотные части ворвались на позиции датчан...

Александр демонстративно захлопнул крышку часов и притопнул каблуком, привлекая к себе внимание:

- Однако рассвет, господа. Через два часа я, дорогой Хельмут, хотел бы увидеть, как Прусский корпус пересекает датские позиции по направлению к Тиглеву. Нет! Русские позиции! - Он вызывающе посмотрел на Хельмута фон Мольтке. - Я сделал свою работу, извольте не подвести. В предстоящем деле вера в меня вам будет не нужна. - После чего вежливо улыбнулся, кивнул Роону и Бисмарку, и вышел с наблюдательного пункта. Датские позиции были взяты. Нужно было незамедлительно совершать 'ход конем', чтобы запутать наблюдателей и выступить на Санкт-Петербург.

Спустя месяц. Варшава.

В шесть утра с западного направления на железнодорожный вокзал вошел странный состав. Локомотив не только тащил за собой вагоны, но и толкал их впереди. Что было чудно и необычно. Впрочем, странности на этом не заканчивались. Вместо обычных сараюшек на колесах, перед наблюдателями имели место быть просто открытые платформы, обложенные по периметру мешками с песком, поверх которых стояли многочисленные механические пулеметы. Вид у состава был устрашающий, впрочем, красно-белое знамя и патриотические надписи на польском языке вызывали у ополченцев, заполнивших собой вокзал, довольно радостные эмоции. Они начали приветственно махать руками и выкрикивать что-то задорное и веселое. Все приняли этот поезд за очередной подарок англичан. И очень зря.

Дождавшись, пока практически все люди, спящие вповалку на вокзале и в поле подле него, встанут, кто-то на платформе крикнул 'Огонь!' и все семьдесят четыре механических пулемета буквально взорвали осеннее небо. Спустя пять минут все было кончено. Многие смогли бежать, побросав оружие, но и погибших да раненых осталось изрядно.

Спустя еще пятнадцать минут к вокзалу подошел второй состав, из которого высыпали солдаты в форме цвета хаки и красными звездами на стальных пехотных шлемах. Александр распорядился о таком нововведение (красная звезда на шлемах) сразу после штурма датских позиций. Никто особенно не возражал, так как в войсках рыцари ордена Красной звезды очень высоко ценились за свой профессионализм. Солдаты были даже рады такой возможности, воспринимая ее как награду. Конечно, в орден их не зачисляли, но сопричастность к нему импонировала многим. У них вообще этот символ ассоциировался с цесаревичем, которого они глубоко уважали и которому были всемерно преданы. Так вот, солдаты высыпали и сразу стали занимать территорию, заодно добивая раненых, с которыми просто не было времени возиться.

Почему на вокзале было так много повстанцев? Все очень просто. Царство Польское, памятуя о том, как там порезвился цесаревич в 1863 году, очень боялось открыто собирать ополчения при живом Александре 2. Поэтому собственно восстание там началось лишь в конце июля. Да и шло медленно, без особого энтузиазма. Так как шляхта панически боялась возвращения Саши. В связи с чем, лишь к середине сентября с горем пополам получилось собрать около семи тысяч человек. Однако это было полбеды. Для переброски войск под Санкт-Петербург требовался подвижной состав, который в значительной степени был направлен канцлером для переделки под колею Николаевской железной дороги. Поэтому, 'бутылочным горлышком' этой логистической схемы стал Петербургский вокзал Варшавы, где и собрались практически все ополчения царства Польского, ожидая, когда прояснится проблема с транспортом. Александр решил не вступать с ними в открытый бой, вместо этого отправив им 'поезд счастья', тем более что никакого охранения железнодорожных путей у них не было...

Цесаревич ступил на перрон совершенно залитого кровью вокзала в семь часов пятнадцать минут по местному времени. Агенты первого отдела КГБ, действовавшие в Варшаве, уже доложились, поэтому стрелковые взводы и отделения спешили по полученным адресам со вполне четкими приказами. Александр понимал, что поляки к гибели его фамилии отношения не имеют. Впрочем, это не снимало с них ответственность за восстание. Они его, честно говоря, уже совершенно достали со своим тупым гонором, а общее раздражение и злость, которая в Саше копилась с самого того момента, как он узнал о гибели семьи, не позволяла проявлять милосердие. Его душа жаждала крови, но цесаревич держался. Старался, по крайней мере.

Александр сидел в каптерке железнодорожного депо, специально для него отдраенной до такой чистоты, которую она, видимо, не имела никогда даже в мечтах персонала. Небольшой диван, аккуратный столик с чистой тряпичной скатертью, заварочный чайничек, самовар, корзинка с различной сдобой - все было настолько неестественно и так сильно диссонировало с остальными засаленными и закопченными помещениями депо, что вызывало невольную улыбку.

За окном копошились рабочие, облепив, как муравьи, массивный скелет бронированного вагона. Вот уже третьи сутки работа не останавливалась ни на минуту. Саша желал выступить как можно быстрее, дабы не дать противнику как следует подготовиться к встрече. Из-за чего подрядчикам приходилось работать и ночью - при свете керосиновых фонарей, освещающих округу бледным желтоватым светом.

Захват варшавского вокзала показал успешность идеи применения бронепоезда, как передвижной огневой точки и цесаревич решил повторить, развить и закрепить опыт использования подобных решений. Раньше, в прошлой жизни, Александр мало уделял внимания этим конструкциям, считая их временной мерой. Даже более того - вынужденными полумерами, которые сооружались из-за острого недостатка в танках. Но реальность все расставила на свои места. Долгое время, изучая историю, Саша просто не понимал их роли и места в военных операциях. А потому и недооценивал. Сейчас же, перед цесаревичем стояла цель - взять плохо укрепленный город с минимальными потерями в личном составе и в кратчайшие сроки. Поэтому пришлось создавать что-то, что позволит выполнить задачу мощной передвижной огневой точки, способной эффективно поддерживать наступление вдоль железнодорожной ветки.

Возиться с чем-то особенно сложным не было никаких возможностей и, что крайне важно, времени. Так что, Александр остановил свой выбор на четырех вагонах, установленных попарно до и после локомотива с тендером. Собственно никакой особенной проблемы в создании такой конструкции не было, за исключением одной детали - не имелось в наличии готовых бронированных вагонов. Так что, хотел Саша или нет, но ему пришлось собирать попрятавшихся по всем самым темным углам Варшавы мастеровых из железнодорожного депо, чтобы начать ударное строительство.

Для начала со всех выбранных вагонов аккуратно срезали крышу и безжалостно обдирали стены. Далее, на получившиеся открытые платформы из имевшихся в депо запасных рельсов монтировали на заклепках пространственный каркас высотой в рост человека и, практически без зазора, зашивали его стеной из шпал. Лишь между двумя верхними рядами оставляли щель шириной в половину ладони. После чего обшивали котельным железом толщиной примерно в пятнадцать-восемнадцать миллиметров. Затем оставалось навесить снаружи от пола до получившейся амбразуры ряд мешков с песком, а сверху закрепить снятую ранее крышу, укрепленную сверху тем же самым котельным железом, но тоньше, и вагон 'бронелетучки' был практически готов. С паровозом работы было ещё меньше: котёл обкладывали мешками с песком, а будку машиниста защищали так же, как и вагоны. Все равно ничего более серьёзного сделать за несколько дней было невозможно.

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая