Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый - Чекрыгин Егор - Страница 14

Ну а дальше все было как-то слишком банально. Я, правда, таил надежду, что вал’аклавский уголовный розыск нашел истинного убийцу или у того у самого вдруг проснулась совесть и он признался. Но увы, нет! В смысле, ни совести у убивца нет, ни уголовного розыска в Вал’аклаве.

Зато у Царя Царей этого местечка было деловое предложение – всего-навсего отправиться вверх по реке и разгромить забравшихся туда пиратов, мешающих нормальной торговле, и тогда он вернет нам наш Волшебный Меч.

Я успел вонзить свой локоть в ребра Лга’нхи раньше, чем он успел открыть рот. Бил со всей дури, очень жалея, что не ношу на локтях каких-нибудь стальных шпор, потому как этот дурень был готов согласиться без раздумий. Не знаю, как там его ребра, а свой локоть я, кажется, зашиб, у этого громилы были реально стальные мышцы. Ну да зато, кажется, зашиб не зря – он смог сдержаться и промолчать. Первая победа!

Потом я вежливо отказался.

Ну не то чтобы совсем. Сказал, что, мол, Лга’нхи и я с удовольствием пойдем и поможем, чем сможем. И пусть наши силы не столь велики, но все они без остатка в распоряжении великого Царя Царей благословенной Вал’аклавы. Но вот, увы! Наши славные воины и моряки, они скорее в распоряжении Царя Царей Леокая, и если согласятся на подобную экспедицию, то только за очень хорошую плату, которую (опять же, увы) мы с Лга’нхи пообещать им не можем, потому как все товары принадлежат все тому же Леокаю.

Тут Лга’нхи тяжело вздохнул, словно идейный коммунист, которому сообщили, что в ближайшее время эра коммунизма не настанет, а, скорее, даже совсем наоборот, будет процветать частная собственность и править капитал. «Увы» в третий раз. Природному коммунисту Лга’нхи внезапно напомнили, что он, собственно говоря, нищий, а все, что у нас есть, кроме одежды и оружия, принадлежит совсем даже другому человеку, которого, к сожалению, даже ограбить нельзя, потому как он нам родня через Осакат, а значит, духи грабежа не одобрят.

И дабы подбодрить его и малость потроллить Митк’окока, я добавил: «Впрочем, мы вдвоем всегда готовы. А если он сразу вернет Лга’нхи его волшебное оружие, наши силы резко возрастут, и мы попытаемся расправиться с пиратами вдвоем».

Ага! Держи карман шире. Так этот прохиндей и отдаст нам главную свою наживку!

Собственно говоря, весь мой расчет был на то, что Митк’окок – первый купец страны купцов. И потому мои слова он посчитает не столько отказом, сколько своеобразным приглашением к торгу.

К тому же, прикинул я, раз он решился подрядить нас на это предприятие, значит, дела его не так уж хороши. Слухи о бандах двигающихся с востока на запад «беженцев-пиратов» были весьма популярной темой в кабаках и сараях Вал’аклавы. Одна такая недавно прорвалась в реку, перекрыв ее полностью. Бог весть сколько их еще могло оказаться поблизости. Ну а о том, насколько Вал’аклава была лакомым кусочком, и говорить было нечего: тут и удобная бухта, и харчи, и жилье, и даже богатства – все в одном месте. Очень лакомый кусочек. Так что самым разумным в его положении было держать свое войско поближе к родным местам, готовясь отражать возможные нападения. Но и позволить захиреть торговле он не мог. Стоит только пройти слуху, что север перестал поставлять стратегические товары типа меда, меха и воска, а самое главное – дров, и поток караванов сюда резко уменьшится. А если приехавшие на следующий год «восточные» не смогут купить тут нужных им товаров, на благосостоянии Вал’аклавы можно ставить жирный крест. Опять придется зарабатывать на жизнь тяжким трудом, вместо того чтобы стричь купоны на географии и обслуживании туристов. Потому-то Митк’окок принял приглашение, и торг начался.

За поворотом река вдруг разлилась неожиданно широко. Противоположный берег превратился в еле видную полоску на горизонте, а течение замедлилось и стало едва заметным. Плывущие впереди лодки Бокти резко сдвинулись к середине реки. Похоже, это тот самый Плес, про который он мне говорил утром. Тут сплошные мели, и поэтому лучше держаться от берега подальше. Особенно от правой стороны. Там в Реку впадает довольно крупная речка-приток, которая выносит сюда множество песка, образующего мигрирующие туда-сюда по дну мели. Оно конечно, у нас не пароходы и даже не баржи. И наши лодчонки снять с мели особых проблем не будет, если, конечно, не пропороть кожаное днище о камень или корягу.

Но, собственно говоря, об этом Плесе и притоке Бокти, вызвавшийся быть нашим проводником и гидом по Реке (а заодно уж и протащить свой караван под нашей охраной), утром говорил совсем не поэтому. Именно на берегах этого притока и состоялось его битва с пиратами, которая с моей легкой руки с каждым новым пересказом стала приобретать все более и более эпический размах. А еще, именно по этому притоку он провел свои лодки в обход пиратской территории на заключительном этапе своего путешествия. В общем, мы приплыли на войну! Осталось придумать, как воевать.

Как мы и договаривались, ближе к вечеру Бокти свернул к тому островку, о котором рассказывал утром. Там на ближайшие несколько дней будет наша стоянка.

Островок был размером примерно в полтора-два футбольных поля, и сотне с лишним человек на нем было немного тесновато. В смысле, если жить несколько дней. Зато он довольно густо зарос кустарником, а подходы к нему прикрывают высокие заросли камыша. Так что скрыться от глаз пиратов будет где. Если только мне удастся уговорить своих ребят и ребят Бокти не разжигать дымных костров, а самого Бокти – не петь баллады про «старые времена». Увы, это было не так-то просто. Даже дисциплина наших оикия в основном проявлялась на поле боя, а в «мирной» жизни начинала резко хромать. А чего уж говорить про этих лесных дикарей?

Собственно, для Бокти, а также Лга’нхи и Гит’евека все было просто: приехали, нашли врага, сразились, победили или погибли! Все остальное от лукавого, и настоящему воину о том задумываться не нужно.

Все это мы уже обсуждали не один раз, у каждого вечернего костра. Путем долгих уговоров, пояснений и наводящих вопросов мне вроде бы удалось убедить их для начала хотя бы не переть на врага без разведки. Первым с этим согласился Гит’евек, когда я, указав ему на окружающий нас лес, спросил, как смогут драться его оикия, петляя между деревьями?

Кажется, тут мужик начал о чем-то догадываться, в том числе и о том, во что я опять втравил его войско. Раньше-то ему, никогда не видевшему настоящего леса, казалось, что все будет намного проще. Да и эйфория первых дней от осознания, что все будет хорошо, удача к ним вернулась, а Митк’окок делает каждому отправившемуся в поход воину богатый подарок в виде нового кожаного панциря, обшитого бронзовыми бляшками, новому воинскому поясу, новой пары обуви и по целому мешку зерна!

«Дар» был и правда богатый, особенно по части панцирей. Прежние хозяева – верблюжатники – свои вспомогательные войска особо снаряжением не баловали. Да оружие раздали. Все копья с бронзовыми наконечниками! Неплохие щиты. Но в остальном… Из «короткого» оружия – у большинства лишь дикарские дубинки, кинжалы из рога или каменные топорики. Из доспехов – верблюжатники снабдили их кожаными шлемами-колпаками, армированными изнутри деревянными прутьями. Такой шлемак отлично держал удар дубинкой или скользящий удар копьем и в сочетании с кожаным щитом и поножами давал неплохую защиту. Вот только достались «забритым» эти шлемаки, уже будучи отнюдь не первой молодости. Судя по состоянию и пятнам крови, у этих шлемов уже были раньше другие хозяева, ныне покойные. Вместо настоящих доспехов верблюжатники своим рабам-воинам оставили то, что уже было, или просто выдали старые жилетки степняков. Те самые, с двойным запахом на груди, хорошо защищающие от прямого удара деревянным копьем, но слабо держащие сильный удар бронзового оружия.

Увы, но поправить дела после разгрома лагеря аиотееков «забритым» не удалось. Раз в бою они не участвовали, то почти все доспехи достались воинам Леокая. Теми одиннадцатью, что достались нам с Лга’нхи в виде трофеев, мы поощрили командный состав. И то не столько по доброте душевной, сколько потому, что нам (с Лга’нхи) эти доспехи были не нужны.