То свидание в Кембридже… - Эш Розали - Страница 3

• Предыдущая
• 3/29
• Следующая

Она оглядела древние каменные стены и красноватые ставни, редкостной красоты пейзаж с яркими цветами, синим небом, темно-красной землей.

— Мне нравится это место, — искренне отозвалась она. — Ты часто здесь бываешь?

— Не очень, — признался он. — Приходится проводить в городах слишком много времени.

— Не представляю, как можно от всего этого оторваться.

— Все ведь тут и останется к моему возвращению. Это место заставляет забыть о времени. Может, это связано с особенностями освещения именно здесь, в Тоскане.

— И запахом, — согласилась она. — Травы, и цветы, и теплая земля.

Она проследила за его взглядом, устремленным к холмам. Они простирались до самого горизонта, покрытые полями спелой кукурузы, виноградниками и оливковыми рощами.

— Как картина Джорджоне, — пробормотала она, — на всем лежит золотой отблеск. А где живет Мариетта?

— У Мариетты с мужем маленькая квартирка во Флоренции. Мои родители сейчас перекрывают крышу на своей вилле, она находится ниже по холму. Мой дом оказался идеальным местом.

— Ты давно его приобрел?

— Около шести месяцев назад. — Прищурив глаза, он огляделся. — Думаю обновить его и старинный бассейн, а также террасу.

— Сложно все исправить за шесть месяцев. Ты ведь, наверно, загружен работой?

Он слегка кивнул.

— В Лондоне я всегда мечтал о том, чтобы иметь собственность в Италии. Здесь я расправляю крылья. — Внезапно он замолчал, не отрывая от нее взгляда. — Как твой отец?

— Здоров. Только слишком много работает. Отец дважды овдовел, теперь вся его жизнь в работе.

— Судьи, как правило, поздно выходят на пенсию, — бесстрастно сказал Марко.

— Ты встречаешься с ним? Я имею в виду, по работе?

— Редко, так как моя профессиональная деятельность проходит вне Англии. Когда я вижу его в суде, он всегда в добром здравии. У него репутация хорошего судьи, мудрого и добросовестного. — Марко говорил сухим тоном. — А ты чем занимаешься? — добавил он.

— Я вернулась в особняк Гамильтонов. У меня собственный бизнес.

— Правда? Не знал. Софи ничего не говорила об этом.

— Вы все еще видитесь с ней? — Промолвив это, она готова была откусить себе язык. Неужели надеялась, что Софи выдумывает о своей близости с Марко? Когда бы она ни встречалась со сводной сестрой, имя Марко постоянно упоминалось. Хотя они в последнее время не часто виделись. Сказывалась взаимная неприязнь. Софи, дочь второй жены Генри Гамильтона, была двумя годами старше ее. Мать Полли погибла с группой альпинистов в Индии, когда Полли было десять лет. А мать Софи умерла во время поздних родов. Все надежды Полли обрести старшую сестру в лице Софи не оправдались: обе с трудом терпели друг друга.

— Видимся? Мы разговариваем по телефону, встречаемся, когда одновременно бываем в Лондоне. Пару месяцев назад она была здесь, хотела посмотреть на мой новый дом. А что? Ты не одобряешь этого?

Полли почувствовала ревнивое отчаяние, она ненавидела себя за это.

— Не одобряю? Какое мне дело? Пристальный его взгляд доставлял ей неудобство.

Никогда ее не покидало чувство вины, стыда за случившееся в Кембридже. Она и тогда знала, что Марко связан с Софи.

— Ты как-то натянуто ведешь себя, Полли. Мама сказала мне, что ты остаешься только на одну ночь у нас. Разве тебе нельзя остаться подольше? — спросил Марко.

— Нет.

Может быть, он не понимает, насколько сильно ранил ее тогда, четыре года назад. У него и мысли нет, что он — причина хаоса в ее жизни. И она не может, не смеет открыть ему глаза.

— Мне сложно уезжать надолго, — добавила она, чтобы сгладить резкость отказа.

— От твоего бизнеса?

— Да. Я организовала свое генеалогическое агентство. Отслеживаю родословные.

— Да, я знаю, что такое генеалогия.

Она увидела его живую улыбку и хмыкнула в ответ.

— Извини. Ну конечно, ты знаешь.

— Значит тебе это нравится? И как подвигается бизнес? Хорошо?

— Да — на первый вопрос. Мне нравится. Что касается второго… Это зависит от того, что ты понимаешь под словом “хорошо”. Богатства он мне не принесет. Затраты у меня минимальные, я ведь работаю дома. Я переделала одну из конюшен в офис.

Обсуждение с Марко деталей своей жизни и работы заставляло ее нервничать. Неизвестно, куда приведет нить разговора. Она быстро затараторила:

— Папа был очень доволен, генеалогия — его давняя страсть. Он поэтому и купил особняк Гамильтонов. Ты знаешь, он проследил семейное древо Гамильтонов до тринадцатого века, а затем купил старинный фамильный дом!

— Предки, видимо, были в восторге, — сказал Марко. — Возвращение к истокам.

— Поосторожней, — она старалась сохранить игривость тона. — Мне всегда казалось, что ты легкомысленно относишься к вопросам наследственности.

Губы его вдруг превратились в тонкую полоску.

— В самом деле? — с усмешкой спросил он. — Думается, нельзя поставить мне в упрек отсутствие знаний о собственных предках по ветви Гамильтонов.

— Не вороши старое, Марко. Раны никогда не заживут, если человек не перестает их тревожить.

— Твоя правда, — пробормотал он, скривив рот. — К тому же мы отклонились от темы.

— От какой темы? — нахмурилась она.

— Я пытался устроить тебе маленькие каникулы. Что тебе мешает остаться дольше в Тоскане?

— Мне бы не хотелось уезжать так надолго из дома.

— Почему бы не провести несколько ночей не дома, урвать хоть немного солнца, доставить себе удовольствие?

— При нашем последнем свидании ты советовал мне поменьше думать об удовольствиях, Марко.

Колкость вырвалась непроизвольно. Она залилась краской.

— Поскольку последний раз мы встречались на балу в Кембридже, видимо, речь шла о разумном равновесии, — предположил он.

В его голосе звучала подчеркнутая холодность. Неожиданная волна воспоминаний захлестнула ее. Осторожно улыбнувшись, Полли трясущейся рукой взяла бокал и отпила глоток.

— Нельзя ли поговорить о чем-нибудь другом? — попросила она робко.

Марко встал, подвинул стул к ее креслу и сел, положив руку на его спинку. Тепло мужского тела привело ее в состояние близкое к панике. Задерживая дыхание, она пыталась справиться с неистово бьющимся сердцем.

— Ты, — проговорил он медленно, — в том, что произошло, не виновата, в этом вина только моя. Если бы у меня было немного больше самообладания, то это никогда бы не случилось. По правде говоря… — он глубоко вдохнул, сдерживая закипающее негодование, — я рад, что ты подняла этот вопрос, Полли. Ты убежала тогда, даже не попрощавшись, у нас не было возможности поговорить начистоту.

Она прикусила губу. Близость Марко очень беспокоила ее, а то, о чем он говорил, прорывало все барьеры ее обороны.

— Мы опять возвращаемся к воспоминаниям, Марко. Оставим их в прошлом. Забудем.

— К сожалению, это забывается с трудом.

— Не хочешь же ты заставить меня думать, что хоть раз об этом вспомнил!

— Почему ты так говоришь?

Возникла пауза. Гордость заставляла ее хранить молчание.

— Я не глупец, Полли, — голос Марко прозвучал жестко. — Ты постоянно избегала любой возможности встречи со мной. Хочешь верь, хочешь нет, но забыть тебя мне не удалось.

Полли поднялась. Ноги ее сделались ватными.

— Прости, я, пожалуй, пойду, возможно, Мариетте нужна помощь.

Марко тоже встал.

— Извини, Полли. Похоже, ты находишь то, что произошло, непристойным. Но ты начала этот разговор. Не тебе же винить меня в том, что я сохранил воспоминания.

Находить это непристойным? О чем он говорит? Это был один из самых замечательных моментов ее жизни, навсегда запечатленный в сердце. Ей захотелось сесть в машину и уехать в аэропорт. Можно вынести Марко, не одобряющего ее, Марко поддразнивающего. Но видеть Марко, которому как будто действительно небезразлично то, что произошло, — в это невозможно поверить.

Он рассматривал ее раскрасневшееся лицо, чуть прикрыв глаза.

— Оставайся и на завтрашнюю ночь, Полли, — тихо предложил он. — Мне бы хотелось показать тебе Тоскану.

• Предыдущая
• 3/29
• Следующая