Преступление без наказания: Теодор Бун - маленький юрист - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 21

• Предыдущая
• 21/39
• Следующая

Айк толкнул книгу в сторону и оторвал еще один кусок рогалика. Он жевал, размышляя над сложившейся ситуацией.

— Вот как мы поступим, — заключил он, не переставая жевать. — Ты пойдешь в школу, а я отправлюсь в зал суда на разведку. Наведу справки, может, поговорю кое с кем из друзей. Я не стану упоминать твое имя. Поверь мне, Тео, я всегда буду тебя защищать. Сможешь позвонить мне во время ленча?

— Конечно.

— Тогда иди.

Когда Тео был уже на пороге, Айк спросил:

— Почему ты не обратился к родителям?

— Думаете, надо?

— Не сейчас. Возможно, позже.

— Они разволнуются, Айк, вы же знаете. Они служащие суда и, возможно, заставили бы меня раскрыть то, что мне известно. Все так сложно…

— Тео, это действительно слишком сложно для тринадцатилетнего мальчика.

— Думаю, я согласен с вами.

— Позвони мне во время ленча.

— Обязательно, Айк. Спасибо.

На перемене Тео побежал искать Эйприл, когда кто-то окликнул его в коридоре. Это оказался Сэнди Коу, который пытался догнать его.

— Тео, есть минутка?

— А… конечно.

— Слушай, я просто хотел сказать тебе, что мои родители встретились с тем юристом по банкротствам, с парнем по фамилии Мозинго. И он обещал, что мы не потеряем наш дом.

— Это здорово, Сэнди!

— Он сказал, что им придется пройти через процедуру банкротства и все остальное, о чем ты говорил, зато в итоге мы сохраним дом. — Сэнди залез в рюкзак, вытащил маленький конверт и протянул его Тео. — Это от моей мамы. Я рассказал ей о тебе, и, я думаю, это письмо благодарности.

Тео неохотно принял конверт.

— Не стоило ей этого делать, Сэнди. Мне это не составило никакого труда, пустяки.

— Пустяки? Тео, мы сохраним наш дом!

Тео заметил, что после этих слов глаза Сэнди увлажнились. Он чуть ли не плакал. Тео ткнул его кулаком в бок и сказал:

— Всегда пожалуйста, Сэнди. Если смогу еще чем-то помочь, дай мне знать.

— Спасибо, Тео.

На уроке по государственном устройству мистер Маунт попросил Тео поделиться с классом новостями по делу Даффи. Тео объяснил: обвинение пытается доказать, что у мистера и миссис Даффи появились сложности и они едва не подали на развод два года назад. Для дачи показаний вызвали нескольких друзей, но их привел в замешательство жесткий перекрестный допрос мистера Клиффорда Нэнса.

На секунду Тео подумал о том, чтобы открыть ноутбук и зачитать диалог из зала суда с пылу с жару, но все же отказался от этой затеи. Конечно, он не совершил преступления, взломав компьютер секретаря судебного заседания, но в этом явно было что-то неправильное.

Как только закончился урок, мальчики направились в кафетерий. Тео улизнул в туалет и позвонил Айку. На часах было почти 12.30.

— Ему все сойдет с рук, — произнес Айк, когда взял трубку. — Хоган ни за что не добьется обвинительного приговора.

— Вы долго смотрели? — спросил Тео, прячась в кабинке.

— Все утро. Клиффорд Нэнс слишком хорош, а Хоган заплутал в дебрях. Я наблюдал за присяжными. Им не нравится Питер Даффи, но доказательств вины нет. Он выйдет из зала суда свободным человеком.

— Но он виновен, Айк.

— Это ты так говоришь, Тео. А я не знаю, что тебе известно. Никто не знает.

— Что нам делать?

— Я все еще размышляю над этим. Заезжай после уроков.

— Договорились.

Самой популярной восьмиклассницей была кудрявая брюнетка по имени Хэлли. Она была очень хорошенькой и общительной и любила пофлиртовать. Ее выбрали капитаном черлидеров, [13]но при этом она делала успехи в разных видах спорта. Никто из ребят не мог обойти ее в теннисе, а однажды Хэлли побила Брайана в дистанциях на сто метров вольным стилем и пятьдесят метров брассом. Поскольку ее интересы вращались вокруг занятий спортом, Тео значился в ее списке лишь в категории Б. А может, и В.

Но поскольку собака Хэлли отличалась дурным характером, Тео получил шанс подняться выше.

Это был шнауцер, который часто раздражался, когда его оставляли днем дома одного. Каким-то образом собака вылезла через дверцу для животных, сделала подкоп под забором, окружавшим задний двор, и попалась Службе по контролю над животными за полмили от дома. Тео услышал эту историю, когда заканчивал ленч. Хэлли и ее две подруги, бросившись к столу, за которым сидел Тео, выложили все как есть. Хэлли была в смятении и заливалась слезами, а Тео не мог не заметить, какая она красивая, даже когда плачет. Наступил его звездный час.

— Такое случалось раньше? — спросил он.

Девочка вытерла лицо и сказала:

— Да. Роки забирали пару месяцев назад.

— Теперь его отравят газом? — спросил Эдвард, оказавшийся в группе, которая собралась вокруг Тео, Хэлли и ее подруг. Хэлли обычно притягивала толпы мальчиков. При мысли, что ее собаку могут усыпить, она заплакала еще сильнее.

— Заткнись! — рявкнул Тео на Эдварда, который всегда был и до сих пор оставался недотепой. — Нет, его не отравят газом.

— Мой папа уехал из города, а мама принимает пациентов до вчера. Я не знаю, что делать, — призналась Хэлли.

Тео отставил тарелку с ленчем и открыл ноутбук.

— Не волнуйся, Хэлли. Мне уже приходилось этим заниматься. — Он нажал пару клавиш, и собравшиеся разом подвинулись к нему еще ближе. — Я полагаю, собака зарегистрирована, — сказал Тео.

В Страттенберге действовало распоряжение, по которому каждую собаку следовало регистрировать и обеспечивать всем необходимым. Бездомных собак подбирали и размещали в приюте на тридцать дней. Если для такой собаки не находился новый хозяин через тридцать дней, бедное животное усыпляли. Ну или «травили газом», если использовать грубый лексикон Эдварда. Хотя на самом деле для этих целей газ не использовался.

Семья Хэлли была богаче многих других в городе. Ее отец управлял компанией, а мать работала врачом и пользовалась большой популярностью у пациентов. Конечно, их собака была должным образом зарегистрирована.

— Да, — кивнула она. — На имя моего папы.

— То есть? — спросил Тео, набирая что-то на клавиатуре.

— Уолтер Киршоу.

Тео печатал. Все ждали. Плач прекратился.

— Хорошо, — сказал Тео, стуча по клавишам и поглядывая на экран. — Я проверяю журнал регистрации вновь прибывших животных в Службе по контролю. — Опять стук. — Вот она, запись. Роки забрали в приют в девять тридцать утра. Выдвинуто обвинение в нарушении закона о выгуле на поводке, уже второе нарушение за текущий год. Штраф составит двадцать баксов плюс еще восемь за пребывание в приюте. В случае третьего нарушения — заключение на десять дней и штраф в сотню долларов.

— Где я могу его забрать? — спросила Хэлли.

— Суд по правам животных работает с четырех до шести каждый день, четыре дня в неделю. По понедельникам он закрыт. Ты можешь подойти в суд сегодня днем?

— Наверное. Но разве меня не должны сопровождать родители?

— Нет. Я буду там. Мне уже приходилось это делать.

— А ей не нужен настоящий юрист? — поинтересовался Эдвард.

— Нет. Только не в суде по правам животных. Даже такой олух, как ты, мог бы справиться.

— Как насчет денег?

— Я не беру плату. У меня еще нет лицензии.

— Да не ты, Тео. Ведь нужны деньги на штраф?

— А, это… План такой: я подам уведомление о возвращении к хозяевам по Интернету. Это означает, что мы признали себя виновными в нарушении закона о выгуле на поводке — это считается мелким проступком — и что ты, как один из владельцев, заплатишь штраф и заберешь Роки из приюта. После школы ты сбегаешь в больницу, возьмешь деньги у мамы, а я встречу тебя в суде в четыре часа.

— Спасибо, Тео. А Роки там будет?

— Нет. Роки останется в приюте. Ты с мамой сможешь заехать за ним позже.

— Почему я не могу забрать его в суде?

Тео часто поражали нелепые вопросы друзей. Суд по правам животных стоял ниже всех в иерархии судов. Называя его «кошачьим судом», многие относились к нему как к нежеланному пасынку судебной системы. Судьей там был юрист, которого выгнали из всех фирм в городе. Он носил голубые джинсы и армейские ботинки и чувствовал себя страшно униженным, занимая столь низкую должность. Законы позволяли любому хозяину животного, попавшего в беду, являться в суд без юриста и самостоятельно вести дело. Многие юристы избегали «кошачьего суда» и считали, что связываться с ним — ниже их достоинства. Зал заседаний находился в подвале здания суда, далеко от высшей лиги.

• Предыдущая
• 21/39
• Следующая