Преступление без наказания: Теодор Бун - маленький юрист - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 36

• Предыдущая
• 36/39
• Следующая

Тео спросил, работал ли Бобби сегодня, потом рассказал, как они с отцом играли на площадке Крик. Нет, Бобби не ходил на работу, а весь день скрывался от полицейских. Это признание дало Тео возможность перейти в наступление. Он объяснил на английском, что у Бобби есть шанс круто изменить свою жизнь. Из нелегала он мог бы превратиться в иммигранта, который нашел спонсора и занимается получением надлежащих документов.

Хулио перевел все на испанский. Тео мало что из этого понял.

Он объяснил Бобби, что родители предлагают ему сделку века. Лучшее место для жизни вместе с семьей, шанс на лучшую работу и возможность сделать первый шаг к тому, чтобы поселиться в США легально. Не будет необходимости прятаться от полиции. Не будет опасений, что его отправят обратно в Сальвадор.

Хулио снова перевел на испанский. Бобби слушал с непроницаемым лицом, на котором не отражалось никаких эмоций.

Не получив ответа, Тео продолжал напирать. В этот момент было важно не замолкать. Казалось, Бобби вот-вот сорвется с места и убежит.

— Объясни ему, что он очень важный свидетель по делу об убийстве, — сказал Тео Хулио. — И нет ничего плохого в том, чтобы пойти в суд и рассказать всем, что он видел в тот день.

Хулио перевел. Бобби кивнул. Он слышал это и раньше. Он что-то сказал, а Хулио передал его слова так:

— Он не хочет вмешиваться. Этот суд его не касается.

Патрульный автомобиль остановился на окраине парка, не очень далеко от беседки, но достаточно близко, чтобы полицейские заметили мальчиков. Бобби со страхом наблюдал за машиной, как будто уже попал в лапы полиции. Он быстро пробормотал что-то, обращаясь к Хулио, а тот почти выкрикнул ответ.

— Полиция охотится не за Бобби, — пояснил Тео. — Скажи ему, что он может расслабиться.

Из автомобиля вышли два копа и направились к карусели.

— Вот видите, — сказал Тео. — Толстого зовут Рэмси Росс. Единственное, что он делает, — это выписывает штрафы за неправильную парковку. Другого я не знаю. Им до нас нет никакого дела.

Хулио объяснил это по-испански, и Бобби снова задышал ровно.

— Где он собирается ночевать сегодня? — поинтересовался Тео.

— Не знаю. Он спросил, нельзя ли поспать в приюте, но там нет места.

— Он может остаться у нас. У нас есть спальня для гостей. И ты можешь присоединиться. Назовем это пижамной вечеринкой. Мой папа остановится у пиццерии и купит нам пиццу. Поехали.

В полночь трое мальчишек сидели, развалившись в комнате отдыха, и шумно комментировали происходящее на экране — они играли в компьютерную игру. Подушки и одеяла валялись повсюду. Две большие коробки из-под пиццы лежали на полу, совершенно растерзанные. Судья подъедал корочки.

Время от времени Марселла и Вудс заглядывали в комнату. Они улыбались, слыша, как Тео упорно говорит по-испански, всегда на шаг отставая от Хулио и Бобби, но твердо намереваясь угнаться за ними.

Буны хотели еще детей, но природа решила иначе. Впрочем, иногда им приходилось признавать, что с одним Тео им порой трудно справиться.

Судья Гэнтри подождал, пока начнет смеркаться, чтобы отправиться на долгую прогулку ранним воскресным вечером. Он жил в паре кварталов от Дома правосудия, в старом особняке, унаследованном от деда, тоже выдающегося судьи. Гэнтри часто бродил по улицам Страттенберга рано утром и поздно вечером. Сегодня же ему нужен был свежий воздух и время подумать. Суд над Даффи поглотил его выходные. Он провел много часов, зарывшись в юридические книги в поисках ответа, до сих пор ускользавшего от него. Судью раздирали противоречия. Почему он должен прерывать рассмотрение дела, которое производится должным образом? Почему должен объявлять разбирательство неправосудным, когда ошибок допущено не было? От правил не отступали. Этические нормы не нарушались. Ничего подобного. На самом деле при участии двух известных юристов процесс проходил весьма гладко.

Все поиски не выявили похожего дела.

В офисе «Бун энд Бун» горел свет. В 17.30, как и было назначено, судья Гэнтри ступил на маленькое крыльцо и постучал в дверь.

Открыла Марселла Бун:

— Ну, добрый вечер, Генри. Входите.

— Добрый вечер, Марселла. Я не был в этом офисе уже лет двадцать, не меньше.

— Значит, надо чаще заходить. — Она закрыла за ним дверь.

Судья Гэнтри был не единственным, кто решил прогуляться быстрым шагом тем ранним вечером. Человек по имени Пако тоже отправился на прогулку. На Пако был темный спортивный костюм, кроссовки, при себе он имел устройство двусторонней радиосвязи. Пако держал дистанцию, а поскольку у судьи и мысли не возникало, что за ним могут следить, то следить за ним было легко. Они миновали центр Страттенберга: один — погрузившись в серьезные мысли и не замечая никого вокруг, второй — на расстоянии примерно одного дома следуя за первым, двигался очень осторожно, по мере того как тени становились длиннее, а дневной свет рассеивался. Когда Генри Гэнтри вошел в офис «Бун энд Бун», после наступления темноты Пако пробежался вокруг офиса, записал название фирмы и номер дома и отправился дальше, завернув за угол. Там он нажал на кнопку на своем устройстве и сказал:

— Он в здании. У Бунов.

— Ладно. Я поблизости, — ответил Омар Чипи.

Через пару минут Чипи подхватил Пако на машине, и они повернули на Парк-стрит, тихо заехали на стоянку дальше по улице, так чтобы здание фирмы Бунов оставалось в зоне видимости. Чипи, выключив фары, заглушил мотор и опустил стекло, чтобы покурить.

— Ты видел, как он вошел? — поинтересовался он.

— Нет, — ответил Пако. — Но видел, как он свернул с тротуара и зашагал к главному входу. Я знаю, что он там. Это единственное место поблизости, где еще открыто.

— Очень странно…

Стоял воскресный вечер, и в других офисных зданиях свет не горел, они казались темными и необитаемыми. Лишь в фирме Бунов наблюдались признаки какой-то деятельности. Все лампы на первом этаже, похоже, были включены.

— Как думаешь, что они там делают? — спросил Пако.

— Точно не знаю. Буны заявились в кабинет к Гэнтри в пятницу всей семьей, и уму непостижимо, почему Гэнтри их принял, ведь он был очень занят. Буны не специализируются на уголовных делах, знаешь ли. Он составляет проекты сделок, а она ведет разводы, так что у них нет никаких причин вламываться в кабинет судьи в разгар процесса по делу об убийстве. Да еще с ребенком. Я просто не могу все это увязать. С чего бы родителям забирать ребенка из школы, чтобы повидать Гэнтри? Паренек шатается там всю неделю, вынюхивает что-то.

— Это Тео?

— Он самый. Парень воображает себя юристом. Знает каждого полицейского, каждого судью, каждого судебного клерка. Слоняется по залам судебных заседаний и, вероятно, действительно знает о праве больше, чем многие юристы. Они с Гэнтри — давние приятели. Мальчишка заявляется к Гэнтри вместе с родителями, и вдруг Гэнтри принимает решение не проводить заседание в субботу, хотя обещал сделать это целую неделю. Что-то происходит, Пако. И это нам явно не на руку.

— Ты говорил с Нэнсом или мистером Даффи?

— Нет, пока нет. Я мог бы отправить тебя туда побродить вокруг здания, заглянуть внутрь, проверить, кто там, но это слишком рискованно. Они тебя увидят, испугаются и, возможно, даже вызовут полицию. Это же судья Гэнтри, сам знаешь. Все может осложниться. Вот как мы поступим. Я позвоню Гусу и раздобуду микроавтобус. Припаркуем его на улице, поближе к зданию, а когда они выйдут, мы сделаем фотографии. Я хочу точно установить, кто там.

— И как ты думаешь — кто?

— Не знаю, Пако. Но я готов поставить сотню баксов на то, что семейство Бун и Гэнтри там не чай пьют. Что-то происходит в этом офисе, и мне это не нравится.

Судья Гэнтри прошел в библиотеку, где его ждали мистер Бун, Айк и Тео. Длинный стол, занимавший почти всю комнату, был завален книгами, картами города, записными книжками, и создавалось впечатление, что работа шла полным ходом. Все обменялись рукопожатиями и приветствиями. Собравшиеся завели было светский разговор о погоде, но непринужденную болтовню омрачила необходимость решать важные дела, и беседа перетекла в другое русло.

• Предыдущая
• 36/39
• Следующая