Блондинка в черном парике - Коултер Кэтрин - Страница 54

• Предыдущая
• 54/88
• Следующая

В том, как Салли говорила, не чувствовалось никакого намека. Тем не менее Квинлану показалось, что в него воткнули нож, да еще повернули в ране.

– Да, – легко сказал он. – Давай позвоним Монике и посмотрим, не обработал ли кто-нибудь и ее тоже.

Моника Фримен была очень энергичной особой и работала в департаменте жилья и городского развития. Салли позвонила. Она немного смутилась оттого, что забыла телефон и пришлось узнавать его через информационную службу. До того как выйти за Скотта, она знала ее номер, как свой собственный.

Телефон прогудел раз, другой, третий, наконец – «Алло?»

– Моника? Это Салли.

Джеймс наклонился и стал что-то быстро записывать.

Наступила долгая пауза.

– Салли? Салли Брэйнерд?

– Да. Как поживаешь, Моника? Джеймс подвинул к ней листок бумаги. Салли прочла, медленно кивнула, и сказала:

– У меня неприятности, Моника. Ты можешь мне помочь? Можешь дать мне взаймы немного денег?

Последовала еще одна длинная пауза.

– Послушай, Салли, скажи, где ты находишься?

– Нет, Моника, не могу.

– Позволь мне позвонить Скотту. Он может за тобой приехать. Где ты, Салли?

– Ты никогда раньше не звала его Скоттом, Моника. Помнишь, он тебе не нравился? Бывало, ты называла его придурком, когда знала, что я слышу. Ты же, наоборот, всегда хотела защитить меня от Скотта. Помнится, ты обычно говорила, что он взял власть в семье и пытается разлучить меня со всеми подругами. А помнишь, когда мы со Скоттом уже были женаты, всякий раз, как ты звонила, то первым делом спрашивала, ушел ли Скотт, чтобы мы могли нормально поболтать? Ты же его не любила, Моника. Однажды ты даже посоветовала мне пнуть его ногой в пах.

В трубке повисла пронзительная тишина. Потом Моника заговорила:

– Я была к нему несправедлива, Салли. Он очень за тебя беспокоится. Скотт даже приходил ко мне в надежде, что ты позвонишь, и я смогу ему помочь. Он хороший человек, Салли. Давай я ему позвоню. Мы можем встретиться с ним где-нибудь по дороге и...

Салли очень осторожно нажала на портативном телефоне кнопку отключения.

К ее удивлению, Джеймс усмехнулся.

– Ха, может быть, мы только что вышли на любовницу твоего мужа. Я делаю слишком поспешные выводы? Возможно. Но все же, что ты на это скажешь? Может, он настоящий жеребец – спал и с Джилл, и с Моникой? Как ты думаешь, у него хватило бы пороху?

Всего несколько мгновений назад Салли казалось, что, даже попади она в ад, ей не могло бы быть хуже, чем сейчас. Но Джеймс, как делают лучшие из докторов, ухитрился придать ситуации юмористический оборот.

– Не знаю. Ее настрой явно изменился – точь-в-точь как и у Джилл. Две любовницы. Честно говоря, Джеймс, я сомневаюсь, он всегда бывал так занят. Мне кажется, сделки возбуждают Скотта гораздо больше, чем просто секс.

– Сделки? Какого рода?

– Он работал в адвокатской фирме моего отца, причем до того, как мы поженились, я об этом не знала. Звучит странновато, но это правда. Очевидно, Скотт не хотел, чтобы я узнала об этом до того, как мы поженимся. Он работает в области международных финансов, имеет дело в основном ; с нефтяными картелями. Бывало, он приходил домой, удовлетворенно потирая руки, и рассказывал мне, как поразит всех та или иная его сделка, хвастался, как не упустил своего и запросто заработал на каком-то шейхе полмиллиона. И все примерно в таком роде.

– Как долго вы были женаты?

– Восемь месяцев. – Она прищурилась и принялась теребить листья роскошного филодендрона. – Разве это не странно? Я не считаю тех шести месяцев, что провела в лечебнице.

– Это не слишком большой срок для замужества, Салли. Даже мой брак, почти катастрофический, и тот продлился два года.

– Сразу же после того как мы поженились, я поняла, что отец – такая же неотъемлемая часть брака, как мы. Охотно допускаю, что он и предложил меня Скотту как один из пунктов какой-нибудь сделки между ними двоими. – Салли глубоко вздохнула. – Я думаю, отец упрятал меня в сумасшедший дом в качестве мести за все те годы, когда я пыталась заступаться за Ноэль. И вполне могу допустить, что другой частью плана его мести было выдать меня за Скотта. Он надавил на Скотта, и тот сделал то, что ему велели. Все это месть.

Когда я заикнулась Скотту, что хочу развода, он заявил, что я спятила. Я сказала, что если ему так отчаянно нужен Сент-Джон, то пусть он и женится на моем отце. И спустя, наверное, дня два, я очутилась в лечебнице. По крайней мере мне кажется, что прошло два дня, у меня в голове время все еще перепутано.

– Но у него была любовница, может быть, Моника, может быть, Джилл. А может, кто-то еще, кого мы не знаем вовсе. И быстро ты узнала, что V него роман на стороне?

– Через три месяца после свадьбы. У меня был довольно решительный настрой на то, чтобы оделить наш брак удачным, но когда я нашла у него несколько любовных записок без подписи и две квитанции из отеля, то перестала особенно стараться. Я оказалась между двух огней – если учесть, что на заднем плане постоянно маячил отец, – и решила просто выйти из игры.

– Но отец не позволил тебе ускользнуть.

– Не позволил.

– Очевидно, Сент-Джон знал о вашем браке абсолютно все. Должно быть, когда ты попросила развода, Скотт незамедлительно доложил тестю, раз тот так быстро отреагировал. Кто знает? А может, это была идея самого Скотта. Хочешь позвонить еще кому-нибудь?

– Нет. Осталась только одна Рита. Боюсь, что мне будет трудно воспринять спокойно, если еще и она примется меня уговаривать позвонить Скотту. С меня достаточно, я бы даже сказала, более чем достаточно.

– О'кей. Сегодня – больше ни слова о работе, хорошо?

– Так это была работа?

– Несомненно. Мы только что нашли еще одно звено в этой головоломке.

– Как ты думаешь, Джеймс, кто оглушил нас с тобой ударами по голове и вернул меня доктору Бидермейеру?

– Или сам Бидермейер, или какой-нибудь его приспешник. Не думаю, что это Скотт. Скорее всего это был тот самый парень, который тогда ночью за окошком спальни играл роль твоего отца.

Но теперь у тебя есть я. Так что пусть тебя не беспокоит количество негодяев на белом свете.

– Мне иногда кажется, что все они, как нарочно, группируются вокруг меня. За исключением Ноэль.

Было бы неплохо попросить Салли мысленно повторить вместе с ним все, что произошло с того дня, когда она познакомилась со Скоттом, и до последней минуты. Но Джеймс не стал этого делать. Нужно дать ей денек передышки, пусть у нее на лице появится улыбка. Может быть, они могли бы заняться любовью на ковре перед камином. Ему неимоверно захотелось заняться с ней любовью. Пальцы помнили мягкость ее плоти и чуть ли не зудели от желания почувствовать это вновь, ощутить, как она извивается под его прикосновениями...

Джеймс попытался сосредоточить внимание на африканских фиалках.

Вечером Салли гладко зачесала волосы назад и закрепила сзади на шее заколкой. Она водрузила на нос огромные темные очки.

Квинлан подошел сзади и положил руки ей на плечи.

– Тебя не узнает ни одна живая душа. Но, знаешь что, давай-ка все же наденем парик. Когда убили твоего папашу – недели три назад или около того? Это событие попало во все газеты, в бульварную прессу, на телеэкраны. То же самое можно сказать и о тебе – пропавшей дочери убитого. Зачем рисковать, вдруг кто-нибудь все-таки тебя узнает? Должен признаться, ты мне нравишься в этих темных очках. У тебя такой таинственный вид. Ты и вправду та самая женщина, которая согласилась выйти за меня замуж? Та же самая, что разбудила меня сегодня утром, лежа на мне сверху?

– Да, я все та же. Что касается остального, Джеймс... честно говоря, я думала, что с твоей стороны это была всего лишь шутка. Ты что, всерьез имел это в виду?

– Не-а. Я просто хотел заполучить тебя в постель и сделать так, чтобы ты кончила. Салли ударила его в живот. – Да, Салли. Я говорил это всерьез.

«Бонхоми-клуб» на Хауттон-стрит размещался в старом кирпичном здании в окружении того, что они называли «пограничным» соседством. Приезжать в клуб на такси считалось здесь общепринятым правилом: в противном случае ты подвергался очень большому риску не только лишиться покрышек, но и вообще потерять машину.

• Предыдущая
• 54/88
• Следующая