Импульс - Коултер Кэтрин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/97
• Следующая

Эл потрепал Рафаэллу по плечу:

— Ты свободна. Я заполучил Ларри Биффорда — он возьмет на себя твои задания, пока ты не вернешься.

Рафаэлла почувствовала приступ паранойи и одновременно страшную неуверенность в себе.

— Очень хороший репортер, — только и смогла произнести она.

— Ага, лучший, — бодро согласился Эл. — Можешь не торопиться, детка.

Рафаэлла наблюдала, как Эл удаляется прочь — изящный, несмотря на тучность, — и фланирует между тесно составленными столами, направляясь к своему кабинету. Казалось, он забыл про шум в редакционной комнате и даже не обратил внимания на двух молодых редакторов спортивной полосы, которые бросили футбольный мяч редактору полосы развлечений. Мяч просвистел всего в нескольких сантиметрах от уха Эла.

— Ты слишком умен, Эл, — проговорила Рафаэлла вполголоса. Ей удалось выбраться из офиса «Трибюн», избежав долгого разговора с Джином. Он сдержанно произнес «до свидания», она же с легкостью бросила ему «до встречи».

Брэммертон, Массачусетс

1 марта 1990 года

Логан пересек гостиную и проследовал за Рафаэллой на кухню. Помощи он не предложил, а просто стал наблюдать за ней, играя с открывалкой.

— Ладно, Логан, что случилось? — спросила она наконец, кладя на стол подставку и поднимая глаза от разогретого горшочка с тунцом. — Ты ведешь себя странно. Я устала, в не слишком хорошем настроении и волнуюсь из-за мамы. Теперь твоя очередь.

Он задумался. «Логан — вот еще один типичный американец на все двести процентов», — пришла к заключению Рафаэлла, изучая его. Светловолосый, голубоглазый, долговязый, сносный любовник, неплохое чувство юмора, и вот сейчас… сейчас у нее было только одно желание — чтобы он немедленно рассказал ей, что его беспокоит. Рафаэлла устала, волнения из-за матери приводили ее в отчаяние, и она страшно боялась того, через что ей предстояло пройти.

— Пито, — промолвил Логан, как будто этим все было сказано.

Рафаэлла выложила рыбу на картонные тарелочки. Надо есть побыстрее, а не то они промокнут насквозь. Она поставила на стол бутылку белого вина и вынула несколько вчерашних бубликов.

— Садись и ешь, пока не остыло. Они сели и принялись ужинать.

— Пито, — снова произнес Логан, съев два кусочка рыбы.

— И что дальше? О ком ты? Фредди или Джо?

— Они. Они оба.

Логан положил в рот еще один кусок. Рафаэлла посмотрела на него.

— Ты так поцеловал меня при встрече, как будто хотел откусить мне язык. В чем дело, Логан? Это из-за того, что я уезжаю?

На лице Логана изобразилось удивление, и Рафаэлла поняла, что он и не помнил о ее отъезде.

— Куда ты едешь?

— Далеко. Мне нужно отдохнуть. — Последний отпуск они провели вместе, отправившись в Афины, а оттуда — в Сантарини.

— Понимаю, — проговорил Логан. — Ладно, Рафаэлла, то, что ты совершила, было ужасно. И так непрофессионально. И несправедливо по отношению ко всем. Надеюсь, ты никогда больше не сделаешь ничего подобного.

— Не сделаю чего? О чем ты болтаешь?

— Пито. Ты обошла полицию, ничего не сказала мне и никому из офиса окружного прокурора. Ничего. Ты вела себя безответственно, непрофессионально. Как тот маленький космический сыщик из мультфильма. Все были очень недовольны. Ты поставила под угрозу судебное дело окружного прокурора, могла разрушить защиту Пито, заранее создавая предубеждения у возможных присяжных. Ты могла все уничтожить.

— Понимаю, — проговорила Рафаэлла, и она на самом деле понимала. Она улыбнулась Логану: — Теперь я, правда, понимаю, Логан. Прости меня. Теперь для меня стало совершенно ясно, что полиция не была до конца удовлетворена ходом расследования. Они просто взяли передышку после того, как добились признания Фредди. И разумеется, с ног сбились в поисках Джо Пито. Представляешь, вся их рабочая сила была задействована в этом деле. Если брать офис окружного прокурора, то здесь никто особенно не стремился запихнуть Фредди в больницу штата на три пожизненных срока. И никто особенно не был удовлетворен тем, что резня казалась запланированной, и…

— Хватит сарказма, Рафаэлла. Тебе очень хорошо известно, что ты поступила глупо и неправильно, желая оказаться в центре внимания. Знаешь, ведь кое-какая имеющаяся у тебя информация могла быть мне полезна. Позвонила бы мне, рассказала, чем занимаешься, что выяснила. Я бы обо всем позаботился. Все были бы защищены и…

Рафаэлла встала из-за стола и очень медленно произнесла:

— Ты и я, Логан, знаем друг друга почти три года. Большую часть времени нам было хорошо вместе, и каждый уважал карьеру другого. По крайней мере я всегда так считала. А сейчас я хочу принять душ.

Логан уже открыл рот, чтобы возразить ей, но Рафаэлла, подняв руку, опередила его:

— Полиция выронила мяч, а офис окружного прокурора вообще не потрудился его поймать. Средства массовой информации горели желанием заполучить кровавый сюжет для своих жалких последних известий. Но, по сути дела, все на это плевать хотели. Никого не волновало, что несчастный Фредди Пито станет жертвой несправедливости. Всем было наплевать, объявится ли вообще этот одиннадцатилетний парнишка или нет. Всем. Ты кретин, Логан, и лицемер и завидуешь мне, потому что не ты, а я сделала то, что требовалось. Убирайся из моей квартиры и из моей жизни.

— Ты нашла другого парня и он тебе нравится больше?

«Мужское самолюбие», — подумала Рафаэлла, поражаясь его логике. Он ведь не слушал ее, точнее, не услышал ни слова из того, что она сказала. Решил, что все дело в другом мужчине. Пусть так и будет.

— Нет, но не думаю, что мои поиски слишком затянутся. Как насчет этого: «Отдых на Карибском море — ПОИСК ХОРОШЕГО КАВАЛЕРА»?

Логан увидел, что Рафаэлла улыбается, и решил, что лучше сразу уйти, иначе ему придется наговорить таких вещей, после которых она будет потеряна для него безвозвратно. Он не хотел делать ее своим врагом. Это не могло пойти на пользу человеку, метящему на должность окружного прокурора Бостона.

— Сука, — бросил Логан, швырнул салфетку на пол, сорвал куртку со спинки стула и ушел, хлопнув дверью.

— Кажется, — произнесла Рафаэлла, обводя взором разгром на кухне, — я только что отсекла мои последние связи.

На следующий день в восемь часов утра она вылетела в Майами.

Рафаэлла очень волновалась. И все время чувствовала страх.

Снова и снова она ловила себя на мысли, что не в состоянии понять, как может человек, любой человек, даже не потрудиться выяснить имя собственного ребенка. Ему было абсолютно безразлично, и он так и не узнал, что его имя, Доминик Джованни, не было внесено в графу «отец» в ее свидетельстве о рождении. И его также не беспокоило, что Маргарет, общаясь с ним, так и не открыла ему своего настоящего имени.

Ладно, это только облегчало ее задачу. Ложь всегда давалась ей непросто. По крайней мере она может спокойно использовать свое имя.

Любопытство, связанное с отцом, начинало все больше затягивать Рафаэллу, и это раздражало ее, потому что она не желала разбавлять ненависть к нему другими чувствами; Рафаэлла не хотела распылять свое внимание, ей необходимо было сохранять равновесие. Отец не заслуживал ее уважения, не заслуживал вообще никаких чувств с ее стороны, но Рафаэлле просто необходимо увидеться с ним, как следует разглядеть, изучить его. Увидеть в Доминике свое отражение? Убедиться самой, правда ли он продажен до мозга костей или в нем осталась хоть крупица хорошего? Ей надо это выяснить.

Остров Джованни

Март, 1990 год

Маркус тренировался без передышки, пока Мелисса Кей Роанок, по прозвищу Оторва, помощница заведующего тренажерным залом, не схватила его за руку и не приказала:

— Довольно, супермен.

Он взглянул на ее детское лицо, обрамленное облаком розовых кудряшек, и болезненно улыбнулся. Оторве было всего двадцать три года — высокая, хорошо сложенная девица с пышной грудью, а также с черным поясом по карате.

• Предыдущая
• 16/97
• Следующая