Импульс - Коултер Кэтрин - Страница 30

• Предыдущая
• 30/97
• Следующая

— Я понимаю, — проговорила Рафаэлла и добавила, солгав и даже не моргнув глазом: — Я слышала, что мистер Джованни стоял за некоторыми программами, связанными с наркотиками.

Рафаэлла взяла еще одну статью и протянула ее Коко.

— В ходе моих предварительных исследований выяснилось, что мистер Джованни является торговцем оружием.

Коко быстро проглядела текст статьи.

— О да, но торговля происходит открыто и достаточно легально. Доминик связан с ЦРУ, но, естественно, если кто-то спросит его об этом, репортер или кто-нибудь еще, он станет категорически отрицать этот факт.

— Значит, он не имеет отношения к черному рынку оружия?

— Нет, конечно. Доминик знаком с такими людьми, но сам он никогда не стал бы этим заниматься. С Родди Оливером, к примеру. Если захотите посмотреть на дьявола, на человека, от вида которого мороз бежит по коже, поезжайте в Лондон и поговорите с ним.

— Насколько я понимаю, речь идет об огромных суммах денег, если учитывать тот риск, на который приходится идти.

— Но это справедливо почти для всего, что есть в жизни, не так ли? Некоторые вопросы вы должны задать самому Доминику, если он позволит. Если честно, я не хочу больше говорить на эту тему.

— А мистер Джованни в самом деле был виновен в тех преступлениях, о которых вы говорили?

Коко жевала листочек мяты и улыбалась.

— Нет, конечно. Возможно, Доминик и сделал некоторые глупости в молодости, но кто их не делал? Теперь он стал старше, мудрее — по крайней мере так он любит мне говорить. Я уже сказала вам, Доминик не верит в наркотики и не притронется к ним, какие бы деньги за этим ни стояли, хотя меня и удивляет, почему в таком случае он числится в списках Организации по борьбе с наркотиками. Доминик очень богат, Рафаэлла, и ему принадлежит весь этот остров, а не только Порто-Бьянко. У него дома в Париже, Риме, вилла на Крите — около деревушки Святого Николая — и огромное ранчо в Вайоминге. Доминик — законный бизнесмен, и все же, по правде говоря, я не думаю, что он захочет, чтобы кто-то писал его биографию. Зачем ему это? — Коко снова пожала плечами. — Но вы же знаете мужчин, они такие… непредсказуемые, если можно так выразиться. В общем, приходите сегодня вечером на ужин в резиденцию и спросите его сами.

— С удовольствием. Еще раз спасибо. Я могу спросить у вас, Коко… Вы говорите по-английски без капли французского акцента, хотя я читала несколько интервью с вами — например, вот это: в нем вы кажетесь настоящей француженкой.

Коко улыбнулась:

— Я в совершенстве владею всякими французскими штучками. Помните, я довольно громко разговаривала с Маркусом вчера, когда встретила вас, и, признайтесь, перейди я неожиданно на французский, вы бы удивились, не так ли?

— Да, конечно. Спасибо, что были откровенны со мной. А кстати, фамилия Вивро — ваша собственная? Откуда вы родом?

Коко посмотрела на Рафаэллу долгим, очень пристальным взглядом:

— Я родилась и воспитывалась во Франции, в Гренобле. Род Вивро — очень древний и почтенный.

— Вот бы покататься на лыжах в Гренобле. Я слышала, что это чудесное место. К тому же так приятно, должно быть, происходить из древнего рода.

— Да, — согласилась Коко, закрывая тему. — О, а вот и Маркус. Он направляется к нам.

Она помахала ему, и Рафаэлла стала наблюдать за тем, как Маркус шагает мимо столиков на веранде, останавливаясь время от времени, чтобы перекинуться парой слов с гостями и официантками — на «Цветочной веранде» прислуживали исключительно женщины. Наконец он подошел к их столику.

— Привет, Коко, доброе утро, госпожа Холланд. Наслаждаетесь чудесной погодой? И изысканными блюдами нашего шеф-повара?

— Конечно, Маркус. Присоединяйся. Держу пари, Келли еще не позволила тебе поесть?

— Точно, она не секретарь, а просто бездушный надсмотрщик.

Маркус сделал знак официантке, и та принесла ему бокал перье с двумя ломтиками лимона.

— Мисс Холланд собирается писать биографию Доминика.

Маркус поперхнулся перье.

Рафаэллу смутило, что Коко так откровенно выложила Маркусу содержание их беседы. Неужели этот человек в курсе всего, что творится вокруг?

— Да, — поспешно пояснила Рафаэлла, — с акцентом на последние несколько лет, с тех пор, как мисс Вивро находится рядом с мистером Джованни, и с того момента, как он купил этот курорт и остров.

— Я против, — проговорил Маркус, как только обрел дар речи. Через мгновение он повернулся на стуле, чтобы ответить на вопрос какого-то господина, сидевшего позади него.

— А кто вас спрашивает? — огрызнулась Рафаэлла. Маркус сделал вид, что не слышит вопроса. Поговорив еще несколько минут, он опять повернулся к женщинам.

— А кого волнует ваше мнение? — снова сердито спросила Рафаэлла.

— Коко согласится со мной, — произнес Маркус небрежно. — Сейчас на горизонте маячат несколько неприятностей. Просто я думаю, что в настоящий момент глупо делать что-то подобное.

— Я слышала о переделке, в которую вы попали с Маркусом прошлой ночью, — обратилась Коко к Рафаэлле. — Маркус сказал Доминику, что вы спасли ему жизнь.

— Это была чистейшая случайность, никакого геройства, уверяю вас.

«Значит, каждый на этом острове узнаёт обо всем в тот же момент, когда это случается. Совсем неудивительно», — подумала Рафаэлла, а вслух спросила:

— Удалось ли выяснить, кто был стрелявший?

Маркус только отрицательно покачал головой и, подозвав официантку, заказал клубный сандвич. Когда он снова повернулся к Рафаэлле, взгляд его был таким жестким и суровым, что едва ли можно было разглядеть в нем огонек страсти.

— Я скажу вам без обиняков, госпожа Холланд. Не будем больше напускать туман. Слишком много всякой дряни свалилось на нас именно сейчас. Думаю, вам надо поднять вашу маленькую попку — погодите, совсем не такую маленькую, если я правильно помню, — возвратиться назад в «Трибюн» и найти себе другое занятие. И конечно же, вы вернетесь в прекрасную квартиру в Брэммертоне, а также к своим многочисленным поклонникам. Те наверняка окажутся более предсказуемыми и будут соответствовать вашим ожиданиям.

Рафаэлла схватила со стола стакан чая со льдом и выплеснула его в лицо Маркусу.

— Я ошибся, — проговорил Маркус, вытираясь салфеткой. — Ваша попка была просто прелестна.

— Мисс Вивро, я с удовольствием приеду сегодня вечером на ужин в резиденцию. Вы не подскажете мне, как туда добраться?

Коко пообещала, что пришлет кого-нибудь за Рафаэллой, и та, даже не взглянув на Маркуса, вышла из-за стола.

— Что происходит между вами, Маркус?

Маркус в тот момент задумчиво наблюдал за тем, как Рафаэлла выходит с веранды.

— У нее в самом деле прелестная попка.

Коко рассмеялась.

— Почему она вначале спасает тебе жизнь, а потом выплескивает чай тебе в лицо?

— Кто может понять женщин?

— Подлецы не могут, это точно.

— Я могу тоже прийти на ужин?

— Только если пообещаешь впредь обходиться без насилия. Богу известно, мы и так сыты им по горло. И пожалуйста, Маркус, не разговаривай так больше с госпожой Холланд.

— Даю честное слово, мэм, — поклялся Маркус и со всей серьезностью приложил ладонь к сердцу.

Меркел был отнюдь не против того, чтобы сыграть для госпожи Холланд роль экскурсовода. Остров, носивший название Калипсо до того, как его купил мистер Джованни, был по площади немногим больше трех квадратных миль и насчитывал приблизительно две тысячи акров плодородной земли. По форме он напоминал арбуз. Остров считался подветренным и располагался западнее от Антигвы, в пятидесяти милях на юго-восток от острова Святого Киттса.

Курорт находился на восточной стороне острова, резиденция мистера Джованни — на западной. Местность была гористой — как и любой остров в Карибском море, — и горные массивы почти достигали моря. Их покрывали буйные джунгли, почти непроходимые из-за большого количества осадков. Здесь, на восточной части острова, дожди шли обычно каждое утро, но не больше получаса. Во времена, когда на острове было более или менее развито производство, примерно девяносто процентов местного населения обитало на западной стороне. Очевидно, аборигены считали, что на восточной стороне скрываются дьявольские силы, и избегали эту часть острова. На западной стороне острова осадков выпадало больше. Но в джунглях, покрывавших центральные горы, можно было погибнуть, увязнув в болотах. Внутренняя же часть вообще никогда не была заселена. Рафаэлле было известно все, что говорил ей Меркел своим негромким, мягким голосом, тем более странным, что он исходил из гигантской глотки Кинг-Конга. Она так и видела перед глазами почерк матери, четкий и крупный, в самом начале последнего тома. Запись была сделана в сентябре, три года назад. Мать наняла самолет из Поинт-а-Питра и попросила пилота доставить ее на остров Джованни.

• Предыдущая
• 30/97
• Следующая