Магия лета - Коултер Кэтрин - Страница 51

• Предыдущая
• 51/94
• Следующая

— Тебя еще не тошнит по утрам, дорогая? — спросил Хок с интонацией тошнотворной заботливости в голосе.

— Как я рада за тебя, Фрэнсис! — воскликнула Алисия. — Почему же ты ничего мне не сказала?

— Я не беременна! — отрезала та, скрипнув зубами. — Мой муж имел в виду… шотландскую лихорадку, приступ которой случился со мной по дороге сюда.

— При чем тут лихорадка? — не унимался Хок, прямо-таки источая приторную заботливость. — Я так надеялся, что ты вскоре подаришь мне маленького ангелочка! Наверное, я был недостаточно усерден…

Джон послал жене мученический взгляд. Он давно уже чувствовал себя словно на горячих углях и мечтал только о том, как бы поскорее сбежать, оставив супругов Хоксбери сражаться без свидетелей. Подобное поведение на людях недопустимо! Еще до отъезда из Сэндбери-Холла Алисия предвидела возможный скандал, но даже она выглядела смущенной. Бедный Джон очень надеялся, что до рукоприкладства — с любой стороны — дело не дойдет.

Что касается Фрэнсис, то она поняла, что больше не выдержит.

— Не пора ли нам оставить джентльменов наедине, Алисия? Насколько мне известно, ты терпеть не можешь лимонный пудинг и тартинки из ревеня. Зато его светлость их просто обожает. Не сомневаюсь, что он сейчас открыл рот как раз для того, чтобы объявить об этом. Джентльмены, приятного аппетита.

Поскольку в комнате не было ни Отиса, ни лакеев, чтобы помочь леди выйти из-за стола, Джон поднялся, чтобы отодвинуть стул для Алисии. Хок не двинулся с места. В его взгляде была нескрываемая угроза, но Фрэнсис не колеблясь отодвинула стул сама и вышла из столовой с королевским достоинством. За дверью на нее во все глаза уставился шокированный дворецкий.

— Миледи!

— Позаботьтесь о джентльменах, Отис, — сказала она с принужденной улыбкой. — Леди Алисия и я подождем их в гостиной.

— Вот это да! — не удержалась Алисия, когда они остались одни. — Нашла коса на камень!

— Он просто неотесанный болван! — вспылила Фрэнсис, которую трясло в приступе ярости. — Где его воспитывали?

Алисия попробовала успокоить ее.

— Он обижен на тебя за обман и потому…

— Чтоб ему пудингом подавиться! — крикнула Фрэнсис, задыхаясь.

— Но ты же не будешь спорить, что твой муж выглядит в вечернем костюме на редкость импозантно?

— Прекрати! У меня и без того начинается мигрень.

— У него такие густые, такие черные волосы! — продолжала Алисия, не смущаясь. — А глаза! Такие зеленые, красивые!

Лицо Фрэнсис превратилось в ледяную маску.

Он такой… такой могучий, твой Хок! — Алисия содрогнулась как бы от восторга.

— Я, пожалуй, вставлю тебе кляп.

— Он твой муж, — рассудительно заметила Алисия. — Кстати, я обожаю тартинки из ревеня.

— Хотелось бы мне знать, на чьей ты стороне, дорогая подруга?

— Я собираюсь исполнить несколько баллад, как только джентльмены присоединятся к нам. Возможно, музыка несколько остудит твой пылкий шотландский темперамент.

Джентльмены не только не заставили себя ждать, но явились, по мнению Фрэнсис, слишком скоро. Хок прошел туда, где она сидела в гордом и оскорбленном одиночестве, и остановился за спинкой ее стула. Когда его пальцы легонько коснулись изгиба ее шеи, Фрэнсис судорожно выпрямилась на стуле и оцепенела, как кролик, у которого случилась колика. Хок безмятежно продолжал играть одним из ее локонов.

— Оставьте меня в покое! — прошипела она.

— Не вижу причин для этого. Я оставлю тебя в покое не раньше, чем сам того захочу.

Джон и Алисия обратились в бегство — иначе это не назовешь. Прощаясь, Алисия быстро обняла Фрэнсис. Когда ландо отъехало, Отис, к большому неудовольствию Хока, остался стоять у парадных дверей. Хоку ничего не оставалось, как взять Фрэнсис за локоть и увлечь ее назад в гостиную. Едва они оказались там, он плотно закрыл за собой дверь.

— Наконец-то мы одни! — воскликнул он с довольной улыбкой.

— И что же?

— От тебя невозможно оторвать взгляда. Дивное художественное полотно, частично укрытое от нескромных глаз… но если сдернуть завесу…

Хок говорил таким будничным тоном, что Фрэнсис не сразу сообразила, что он имеет в виду. Сообразив, она впилась в его лицо расширенными глазами:

— Вы мне противны!

Он промолчал, приподняв на мгновение черную бровь.

— В вас ни на грош нет джентльмена! — продолжила она.

— Но и в тебе не так уж много леди, несмотря на то что ты дочь графа и получила некоторое воспитание. За столом ты вела себя как рыночная торговка.

Удар попал в цель. Фрэнсис расправила плечи и решительно направилась к двери.

— Я собираюсь лечь, — бросила она на ходу.

— Охотно составлю тебе компанию. Жду не дождусь того, как начну понемногу узнавать настоящую Фрэнсис Хоксбери.

Он стоял у самой двери, преграждая путь. Что было делать, как поступить? Там, где невозможно победить в открытом бою, нужно действовать притворством, подумала Фрэнсис.

— Я… э-э… как скажете, милорд, — пролепетала она, сделав испуганную мину.

— Филип, — поправил Хок, улыбаясь.

Он редко испытывал возбуждение такой силы, как в этот момент. У него буквально свело сладкой судорогой весь низ живота. Эта женщина, его жена, принадлежала ему душой и телом! Ее покорность подстегнула его даже сильнее, чем неповиновение. «Она смирилась, — думал Хок, вне себя от вожделения, — она полностью в моей власти!»

— Я не заставлю тебя ждать, — заверил он, отступая.

— Я рада, ми… Филип.

Она бросила все тот же застенчивый, испуганный взгляд из-под ресниц, и Хок почувствовал потребность успокоить ее.

— На этот раз все будет иначе, Фрэнсис, — сказал он, привлекая ее к себе.

Он наклонился и дотронулся губами до ее губ, потом приподнял ее лицо за подбородок, заметив небрежно:

— Вот так мне нравится больше. Я доволен тобой, Фрэнсис.

Она промолчала. Хок отступил, позволив ей выйти из комнаты.

— Я скоро! — крикнул он вслед.

Он вышел из гостиной в вестибюль и следил за тем, как Фрэнсис поднимается по лестнице. Мысль о том, что эти длинные стройные, ноги обовьются вокруг его бедер, заставила его сердце буквально запрыгать в груди. Слепой глупец, сколько времени он потерял!

Хок спросил себя, как бы он вел себя в первую брачную ночь, если бы с самого начала узнал Фрэнсис в ее истинном облике. Помнил бы он рассказы мужей джентльменов о соблюдении светских приличий вообще? Хок неопределенно покачал головой: он не знал.

«Друг мой Амалия, — подумал он с нежностью, — в эту ночь твои наставления будут претворены в жизнь». Он представил себе Фрэнсис содрогающейся от наслаждения, вскрикивающей от счастья — и вновь затрепетал от вожделения.

Допив бренди, он поспешил в свою спальню, где нашел Граньона. Камердинер казался погруженным в некую бурную деятельность. Присмотревшись, Хок так и не понял, чем конкретно тот занят.

Граньон то и дело бросал короткие взгляды в сторону соседней спальни, и это наконец возмутило Хока. Неужели во всем поместье нет человека, который был бы предан ему, а не Фрэнсис?

— Иди ложись! — приказал он.

— Ладно, милорд.

Граньон вовсе не бросился к двери и даже не пошел к ней — он пополз, как улитка, едва переставляя ноги. На пороге он обернулся, наткнулся на ледяной взгляд хозяина и с тяжким вздохом прикрыл за собой дверь.

Сгорая от нетерпения, Хок тотчас разделся, набросил халат и негромко постучал в дверь, соединяющую спальни. Его рука слегка дрожала, и это разозлило его.

Ответа на стук не последовало. В комнате Фрэнсис на столике у кровати горела единственная свеча. Это порадовало Хока: он хотел видеть ее, видеть с головы до ног.

— Фрэнсис…

Он посмотрел на постель и улыбнулся, забавляясь. Она с головой зарылась под одеяло, наверняка смущенная до последней степени и самую малость испуганная. Ничего, скоро он заставит ее преодолеть смущение! Возможно даже, он простит ей ее дурацкий маскарад.

— Фрэнсис…

Хок опустился на постель рядом с притаившейся фигурой и положил руку на то, что считал плечом. На мгновение он замер от удивления, потом сорвал с постели одеяло и бросил на пол.

• Предыдущая
• 51/94
• Следующая