Магия лета - Коултер Кэтрин - Страница 63

• Предыдущая
• 63/94
• Следующая

Очень мило с его… с его стороны…

Горничной не понадобилось много времени, чтобы понять состояние хозяйки. Под хмельком, подумать только! Уж в эту ночь ей достанется, думала Агнес, вне себя от волнения. Она вспомнила, что, когда граф отдавал ей распоряжение насчет ванны, его глаза так и горели.

В этот момент она заметила, что Фрэнсис задремала в ванне, и осторожно потрясла ее за плечо.

— Миледи! Миледи!

— Наверное, я уже свекольная… — пробормотала та, рассеянно улыбаясь.

— Почти! Поднимайтесь, я вас высушу.

Фрэнсис послушно позволила промокнуть себя полотенцем, время от времени хихикая каким-то своим мыслям.

— Я проиграла партию в пикет, — сообщила она значительно, когда Агнес натягивала на нее сорочку.

— Да уж, как тут выиграть, — покачала головой горничная.

— Вот именно. Я не следила за игрой, — продолжала Фрэнсис, пристально разглядывая большой палец правой ноги.

— Конечно, не следили, миледи, это уж как пить дать. Давайте я помогу вам лечь в постель.

— В постель, — тупо повторила Фрэнсис и решительно отстранила Агнес. — Пожалуй, я схожу на кухню и поищу чего-нибудь поесть. Я у-ми-ра-ю с голоду.

Агнес возвела глаза к небу.

— Да-да, — оживилась Фрэнсис, аппетит которой стремительно нарастал. — На кухне найдется что-нибудь съест… съестное.

Девушка бросила встревоженный взгляд на внутреннюю дверь. Что скажет его светлость, снова найдя комнату ее светлости пустой? Она решила протянуть время.

— Я пошлю на кухню кого-нибудь из лакеев, и он принесет поднос прямо сю…

— Нет! — заявила Фрэнсис с нетрезвым упрямством, — Я могу и сама снис… снискать хлеб насущный!

Она огляделась в поисках домашних туфелек. К неописуемому облегчению Агнес, во внутреннюю дверь постучали. Девушка бросилась навстречу вошедшему Хоку:

— Ее светлость голодна!

Хок посмотрел на Фрэнсис, которая снова и снова надевала на кончики пальцев сваливающуюся туфельку.

— Я позабочусь о ее светлости.

Он подождал, пока горничная закроет за собой дверь спальни, и подошел к постели, на краю которой пристроилась его жена.

— Ты и правда голодна, дорогая?

— Что за идиот делает такую дурацкую обувь? Совершенно не держится на ноге!

Фрэнсис соскользнула с края постели на пол и уселась там, борясь с туфелькой.

— Вот! — воскликнула она с торжеством, вытягивая ногу. — Только… только вид какой-то странный… мысок не в ту сторону.

Это было непередаваемо забавное зрелище, но Хок не засмеялся. На какое-то время его дыхание пресеклось. Подол тонкой сорочки волной лежал на полу, из-под него тянулась нога, белая и стройная, с изящной узкой лодыжкой. Волосы, которые Агнес так и не нашла возможности заплести, рассыпались по плечам и полуобнаженной груди.

— Я помогу тебе, — сказал он, опускаясь на пол перед Фрэнсис.

— Спасибо, — сказала та с полнейшей серьезностью. Хок снял туфельку и бросил ее через плечо, потом поднес к губам ногу Фрэнсис и поцеловал каждый палец. Вначале она просто смотрела, склонив голову к плечу с озадаченным видом. Раздалось хихиканье. Нога завозилась в его руках, мягко ткнувшись в лицо кончиками пальцев.

Хок укусил кончик мизинца.

Фрэнсис откинулась на спину и зашлась в настоящем припадке смеха, держась за бока и дергая ногой.

Он не заметил, как начал улыбаться в ответ. Затея с бренди повернулась в довольно неожиданном направлении. Но не неприятном, вовсе нет. Он положил ладонь на лодыжку и легко провел вверх по ноге Фрэнсис.

— Щекотно! — ахнула она и попробовала высвободить ногу.

Не теряя времени, Хок приподнял другой рукой подол сорочки. Он никогда не видел ее ног так близко и в таком неожиданном ракурсе. Какие же они длинные и белые! А бедра… округлые, нежные, такие шелковистые на ощупь! Господи Боже, даже ее колено было точеное, мраморно-белое под его смуглой рукой.

Он совершенно перестал сознавать окружающее. Между тем Фрэнсис, все еще в приступе нетрезвого смеха, уперлась другой ногой ему в грудь и вложила все силы в хороший толчок. От неожиданности Хок потерял равновесие и повалился на спину, продолжая крепко держать ее лодыжку.

Ему удалось поймать обе ноги и потянуть на себя. Сорочка задралась еще немного выше. Другой рывок. Подол был уже выше талии Фрэнсис. Хок развел ее ноги, равно наслаждаясь открывшимся зрелищем и яростными рывками, сопровождаемыми все тем же хихиканьем.

Неожиданно он почувствовал, что вот-вот потеряет контроль над собой.

— Ох, Фрэнсис!.. — прошептал он, не решаясь двинуться и зажмурившись изо всех сил.

За эти несколько секунд она успела освободиться. Когда Хок открыл глаза, она стояла на четвереньках и смотрела ему в лицо, по-совиному моргая и неуклюже балансируя на ладонях. Он заметил, что она так и не одернула сорочку, которая собралась вокруг ее талии.

— Ты боишься щекотки? — спросила она сурово.

— Я? Я не зн…

В следующее мгновение Фрэнсис нырнула вперед, приземлилась ему на грудь и, хохоча, начала щекотать его под мышками. Ее лицо с блестящими глазами, пылающими щеками и мстительно высунутым кончиком языка оказалось очень близко от его лица.

Хок забарахтался. Он боялся щекотки больше всего на свете. Фрэнсис в считанные секунды добралась до его наиболее уязвимых мест и упоенно предалась расправе. Он зашелся от смеха, на время забыв о желании, которое всерьез начинало мучить его. Ему не сразу удалось поймать ее запястья и отвести в сторону.

Только отдышавшись, он обнаружил, что халат давно раскрылся и что их голые до пояса тела соприкасаются. Фрэнсис лежала между его разведенных ног и смеялась, нимало не заботясь, прилично это или нет.

Он отпустил ее запястья и сцепил пальцы у нее за спиной, притянув ее ближе. Его сцепленные пальцы сомкнулись на затылке, пригибая голову.

— Поцелуй меня, Фрэнсис.

— Будь по-твоему, — сказала она важно и вытянула губы.

— Нет, не так! — засмеялся он, несмотря на болезненное стеснение между бедер. Он приоткрыл рот Фрэнсис кончиками пальцев. — Так и оставайся, только не говори ни слова. Вот как это делается…

Он провел языком внутри ее рта, по прохладному ряду зубов, по ее языку. Взял губы, казавшиеся сладковатыми и очень нежными. Ее покорность!.. Он не думал, что сможет сдерживаться дольше.

— А дальше что? — вдруг спросила Фрэнсис, отстраняясь. — Поцелуи — это ведь не самое страшное…

— А ты хочешь еще чего-нибудь? — спросил Хок, делая вид, что борется с локоном, упорно щекотавшим его лицо.

Он бросил взгляд из-под ресниц. Лицо Фрэнсис внезапно и разительно изменилось. Зрачки расширились, дыхание прервалось. Она думала о запаснике! Он тоже. Его бедра невольно дернулись в ее сторону, и Хок понял по лицу Фрэнсис, что она впервые осознала, на чем лежит сейчас.

— Хок… — начала она нерешительно.

— Да, милая.

— Это все очень… очень странно…

— Ничего странного в этом нет. Пойдем в постель, Фрэнсис.

Глаза ее затуманились, взгляд стал тревожным и ушел в сторону, но улыбка на губах не померкла. «Надеюсь, он теперь на небесах, тот, кто придумал бренди», — мелькнуло в голове у Хока. Он высвободился и поднялся на ноги, потом поднял Фрэнсис. Она пошатнулась и еле устояла на ногах.

Улыбаясь, он взвалил ее на плечо, легко, но звучно шлепнув по голому заду. Оказавшись в постели, Фрэнсис спросила самым встревоженным голосом, который ему когда-либо приходилось слышать:

— А где крем, Хок?

— Я думаю… я уверен, что сегодня он нам не понадобится.

— Ну, не знаю… возможно, ты прав. Я так странно себя чувствую…

К его безмерному удивлению, ее бедра содрогнулись.

Ох, Фрэнсис!..

У Фрэнсис закружилась голова, и она помотала ею, чтобы комната перестала раскачиваться взад-вперед.

— Это не поможет, — усмехнулся Хок. — Просто не закрывай глаза.

• Предыдущая
• 63/94
• Следующая