Наследник - Коултер Кэтрин - Страница 70

• Предыдущая
• 70/82
• Следующая

Джастин запустил руки за корсаж ее платья. Почувствовав под своими ладонями ее теплую, нежную кожу, он подумал, что у него не хватит сил противиться искушению.

— Нет, — сказал он. — Нет, нам не хватит времени. Двух минут, конечно, было бы достаточно, но потом ты будешь обвинять меня, что я вел себя как свинья. — Джастин медленно вынул руки из ее лифа, чувствуя легкое покалывание в ладонях. С трудом заставил он себя отстраниться от жены. Черт, уже поздно, а то бы… — Надень браслет и серьги. Нам пора спускаться в холл, клянусь небом и преисподней.

Она захихикала, и этот смех звучал для него музыкой. Он на мгновение прикрыл глаза, вдыхая аромат ее кожи, слушая этот ее переливчатый смех. Они так похожи друг на друга — дна упрямых мула, — но в то же время такие разные, и слава Богу.

Только очутившись в карете, Арабелла вдруг вспомнила, что Джастин так и не сказал ей, нашел ли он что-нибудь существенное в спальне Жервеза. О его планах на этот вечер ей тоже ничего не известно.

Но это было сейчас не важно. Она будет следить за французом весь вечер, ни на секунду не упустит его из виду. Глаза ее холодно сощурились, превратившись в два стальных лезвия, когда она обратила свой взор туда, где он сидел по левую руку от леди Энн, а Элсбет — по правую. Ловко ей удалось их разделить. Все ясно, думала Арабелла, ее матушка обо всем догадалась. Наверное, теперь леди Энн мучается теми же вопросами, что и она сама

Тальгарт-Холл представлял собой невысокий, беспорядочно спланированный особняк в георгианском стиле. Его воздвиг отец нынешнего лорда Тальгарта. «Плоский гриб», — как-то сказал о Тальгарт-Холле отец Арабеллы, сравнивая его с гордыми и величественными стенами Эвишем-Эбби. Справедливости ради надо было отметить, что это был все же довольно приятный и уютный дом, особенно в эту лунную ночь, когда он так приветливо сиял в темноте огнями ярко освещенных окон. У подъезда стояли кареты знатных гостей. Лакеи держали в руках факелы, освещая им дорогу Сюзанна по секрету сообщила Арабелле, не переставая хихикать, что этих лакеев ее маменька вынуждена была нанять со стороны. «Представляешь, — говорила она, — маме пришлось объяснять им, что такое flambeaux[2] (они думали, что это какое-то заморское блюдо) и как с ними надлежит обращаться».

С почтительным поклоном граф открыл дверцу кареты и помог выйти дамам. Арабелла выходила последней. Джастин протянул ей руку и почувствовал легкое пожатие ее пальцев.

— Любовь моя, — негромко сказал он ей, — все будет хорошо, вот увидишь. Постарайся не отходить от своей матушки и доктора Брэниона. Я сам обо всем позабочусь.

Арабелла испытующе уставилась на своего мужа. Лицо его было непроницаемым, и только в глазах горел опасный огонек.

— Черта с два ты позаботишься, — так же тихо ответила она. — Ты не можешь запереть меня в клозете ради моей безопасности. Твои планы — это и мои планы, Джастин. Если ты забыл об этом, я тебе напомню. Берегись, я на все способна. — Он заметил, как ее рука потянулась вниз, к его панталонам, но он вовремя перехватил ее и поднес к губам, целуя ее в ладонь.

— Я не забуду, — пообещал он. — Но имей в виду, я твой муж, и сам решу, как мне поступить с французом. Ты будешь делать только то, что я тебе скажу. Я не собираюсь больше рисковать твоей жизнью. Запомни это. Ты должна повиноваться мне, Арабелла.

Она высокомерно вскинула подбородок, вырвала у него свою руку и стала подниматься по лестнице на крыльцо Тальгарт-Холла. Леди Энн и Элсбет последовали за ней. Жервез уже ожидал их на крыльце.

Не успел дворецкий объявить их приход, как леди Тальгарт бросилась к ним, сияя радушной улыбкой, словно хотела всех их обнять, кроме, может быть, леди Энн.

— Ах, мои дорогие, как я рада вас видеть! Энн, дорогая моя, как вы прелестно выглядите в этом платье. Серый цвет это ведь совсем не то, что черный. Конечно, сама я ни за что бы не стала носить светлые цвета в трауре, но все мы по-разному относимся к правилам, предписанным обществом, не правда ли?

— О да, и слава Богу, — заметила Арабелла. — Идемте, мама, смешаемся с толпой. — Она схватила мать за руку и по тащила ее в бальную залу Тальгарт-Холла. Там уже собрался весь цвет местного дворянства. «Сборище разодетых павлинов, — подумала Арабелла. — Потрясающее зрелище».

— Дорогая моя, — сказала леди Энн, еле сдерживая смех, — у тебя нет к ней ни капли жалости.

— Она просто дрянь, — невозмутимо отрезала Арабелла. — Но кому какое дело? Вам-то уж точно все равно. Я знаю, что Сюзанне будет гораздо лучше, когда она выйдет замуж и избавится от ее нравоучений. Надеюсь, ей повезет и она найдет себе мужа, который будет так же хорош, как Джастин. Впрочем, боюсь, таких, как он, больше нет — он единственный.

— Ты говоришь, как влюбленная девочка, — заметила леди Энн. — Мне приятно это слышать, моя дорогая. Я говорила с Джастином, как ты уже, наверное, догадалась. Он все мне рассказал. Не знаю, насколько это правда. Мы это позже с тобой обсудим. — Леди Энн вдруг стала беспокойно оглядываться по сторонам. — Интересно, Пол уже приехал? К сожалению, я за весь день не имела возможности с ним увидеться. Но ты, верно, и не заметила этого — ты ведь видишь только своего мужа.

«Ну, это не совсем так», — подумала Арабелла, плотно сжав губы.

— Ах, мама, посмотрите, Сюзанна. Не правда ли, она чудо как хороша? Ей так идет бледно-розовый цвет!

Сюзанна вихрем подлетела к ним, схватила леди Энн за руки и воскликнула:

— Как вы потрясающе выглядите, леди Энн! И ты тоже, Белла. Боже мой, какое великолепное колье! Откуда оно у тебя? Впрочем, можешь не говорить. Тебе подарил его твой красавчик граф, я угадала?

Арабелла залилась румянцем.

«Кто бы мог подумать, что она способна так краснеть», — удивлялась леди Энн.

— Я никогда не видела раньше это ожерелье, браслет и серьги, — задумчиво промолвила она. — Им, похоже, много лет.

— По воле моего отца эти драгоценности Джастин должен был вручить мне только после свадьбы. И вот сегодня вечером он это сделал.

— Ах, моя радость, — растроганно промолвила леди Энн, — мы так тебя любим — и я, и Джастин. Ну разве жизнь не прекрасна?

— Да, наверное, — рассеянно отвечала Арабелла, наблюдая, как Жервез танцует с Элсбет. Она твердо помнила, что должна не спускать с него глаз весь этот вечер. Он наверняка попытается ускользнуть. Ей это известно не хуже, чем Джастину.

Она видела Сюзанну, которая присела в реверансе перед графом, слышала ее смеющийся голосок:

— Верите ли, милорд, вас уже больше часа дожидается толпа хорошеньких девиц — они горят нетерпением с вами познакомиться. Вы же не будете весь вечер с Арабеллой? Конечно, нет: ведь джентльмен не должен показывать, кому отдано его сердце.

— Я к вашим услугам, сударыня, — отвечал граф.

Арабелла, сама того не подозревая, смотрела на него с жадной страстью, когда он стал приглашать юную леди на танец.

Арабелла обернулась и заметила рядом с собой Жервеза.

— Monsieur, — спокойно обратилась она к нему, — вы не присоединитесь к нам? Мы должны познакомить вас с гостями. — «Вот так, ублюдок, посмотрим, что ты теперь будешь делать».

В темных глазах Жервеэа на мгновение промелькнуло нетерпение, но он быстро справился с собой и весело ответил:

— Ну конечно, Арабелла, вы же знаете, я ваш покорный слуга. — Арабелла представила его мисс Флеминг и с удовлетворением проследила, как они влились в круг танцующих.

— Мама, — прошептала она матери, — посмотрите-ка, у камина сидит бедный доктор Брэнион и беседует с лордом Тальгартом, которого замучила подагра. Он просто в отчаянии, мама. У него глаза остекленели от тоски. По-моему, вам пора его спасать, пока он не огрел хозяина этого дома кочергой.

— Клянусь всеми святыми, ты просто чудо, моя дорогая. — Леди Энн поцеловала дочь в щеку и поспешила прочь легкой поступью юной влюбленной девушки.

• Предыдущая
• 70/82
• Следующая