Неистовый барон - Коултер Кэтрин - Страница 25

• Предыдущая
• 25/77
• Следующая

– Нет, мэм. Все не так уж плохо. Но я буду благодарна вам, мэм, если вы не станете рассказывать, как ужасно я выгляжу, иначе я могу погрузиться в глубокую меланхолию. На аппетит мне грех жаловаться. Сейчас я могла бы съесть ботинок – лишь бы он был хорошо сварен и как следует посолен.

– Вот как! – сказала Шарлотта, поставив поднос на колени Сюзанне. – Кстати, называйте меня леди Маунтвейл или просто Шарлотта. Лично я предпочитаю, когда меня зовут Шарлоттой. От обращения «мэм» я начинаю чувствовать себя ужасно хрупкой, даже зубы начинают шататься.

– Да, Шарлотта.

Роган задумчиво посмотрел на свою мать. Густые светлые волосы свободно спадали на спину, перехваченные светло-голубой лентой, хорошо подходившей по цвету к тому воздушному изделию, которое Шарлотта, видимо, называла халатом. Она выглядит восхитительно, не как его мать. Она никогда и не выглядела как его мать – и вообще чья бы то ни было мать, если уж на то пошло. Шарлотта родила четверых детей, а на ее внешности это никак не отразилось. Роган вздохнул.

Он хотел, чтобы мать сейчас ушла, но об этом, разумеется, не могло быть и речи. Она не уйдет. Роган встал и принес еще одно кресло.

– Сюзанна сказала, что тот человек охотился за картой, – без всяких предисловий начал он, глядя, как Сюзанна поглощает куриный суп. – Скорее всего это тот же самый человек, который трижды проникал в Малберри-Хаус и один раз в Маунтвейл. И все ради какой-то карты?

– Какой-то карты? – повторила Шарлотта, разглядывая свои безукоризненные ногти. – Конечно, это очень странно. Я понимаю твое недоверие. Зачем поднимать такой шум из-за карты?

Сюзанна ничего не сказала, продолжая есть суп.

– Странно не это. Джордж с детства обожал разные карты – вы это знаете, мама. Насколько я помню, когда ему было девять лет, вы дали ему карту расположения гарема турецкого султана с потайными ходами.

В то время вы считали, что она принесет ему пользу.

– Да, но, к сожалению, этого не случилось. Хотя, может быть, и случилось, учитывая существование Сюзанны и Марианны. Однако, дорогой, до сих пор никто не пытался украсть у нас карты. Это должна быть какая-то особенная карта. Может быть, это карта сокровищ? Как волнующе! Неужели мой дорогой Джордж, такой положительный, такой правильный Джордж, мог хранить у себя карту сокровищ?

Сюзанна едва не поперхнулась супом.

– Такое вряд ли может быть, Шарлотта. Если бы у Джорджа была карта сокровищ, он сказал бы мне об этом. Впрочем, может быть, и нет. Я честно поклялась тому человеку, что у меня осталось совсем немного вещей Джорджа и среди них нет никакой карты.

– И, естественно, он вам не поверил, – сказал Роган. Теперь он стоял перед камином, небрежно прислонившись к каминной полке. – Какие вещи у вас остались от Джорджа?

В этот момент дверь распахнулась, и в нее ворвался Фитц.

– Скорее, милорд! – крикнул он.

– Что там на этот раз? – спросила Шарлотта, устремляясь вслед за дворецким и за сыном.

– Подождите! Я не хочу оставаться одна! – крикнула Сюзанна и, пошатываясь, побрела следом.

Оглянувшись, Роган увидел ее, громко выругался, вернулся, схватил Сюзанну на руки и побежал вслед за Фитцем.

– Вы заслужили ту головную боль, которую сейчас получите, – сказал барон. – Я не смогу больше отжимать тряпку и класть ее на ваш потный лоб.

– Я вас об этом никогда и не просила. Я вправе видеть то, что происходит.

На верхней площадке широкой лестницы он остановился. У подножия лестницы стоял вчерашний похититель, на голове его белела повязка, рука была на перевязи.

– Убирайтесь отсюда, проклятые ублюдки! – кричал он, потрясая ружьем. В следующий миг он направил его на двух подбиравшихся к нему лакеев, и те попятились назад.

– Мне нужна эта проклятая карта. Она моя! – Подняв взгляд, злодей увидел наверху барона, держащего на руках женщину. Это женщина Джорджа, красивая тварь, которая обманула его, которая ударила его граблями в грудь. Похитителю хотелось ее застрелить, но это ничего бы ему не дало.

– Черт побери! – крикнул он. – Отдайте мне эту проклятую карту! Скажите мне, где она, или я сейчас всех здесь перестреляю.

Роган осторожно опустил Сюзанну на пол, вверив ее Фитцу. Затем он начал медленно спускаться вниз по ступенькам.

– Какая карта вам нужна? – спокойно спросил барон. – Вы должны выражаться точнее, иначе я не смогу вам ее дать. Она мне все рассказала. Я могу вам помочь. Эта карта пещеры в северной части Корнуолла, около Сент-Агнес?

– Нет, это в Шот… Нет, нет, вы не заставите меня проговориться! Вы, проклятый педераст! Мне не нужны вы, мне нужна она! – Направив ружье на Рогана, он выстрелил. Сюзанна попыталась вырваться из объятий Фитца, но тот держал ее крепко. Сюзанне ничего не оставалось, как с ужасом наблюдать за происходящим. Казалось, что прошла вечность, хотя на самом деле миновали лишь секунды. В тот момент, когда злодей поднял ружье, Роган пригнулся и отскочил в сторону. Пуля пробила написанный в шестнадцатом столетии портрет, на котором был изображен очень красивый джентльмен с порочным взглядом зеленых глаз, как и подобает представителю семейства Каррингтонов. Портрет закачался, ударяясь о стену, затем рухнул вниз. Однако тяжелая позолоченная рама не разбилась, а как живая запрыгала вниз по ступенькам прямо на похитителя. Тот попытался выстрелить, но в ружье был только один заряд.

Негодяй закричал и отпрянул в сторону, но сразу оказался в руках лакеев.

Роган тут же подошел к нему. Похититель выглядел ужасно – белый как полотно, с безумным взглядом, он шевелил губами, но не мог произнести ни слова.

– Как вас зовут? – мягко спросил барон. – Если вы мне все расскажете, то, возможно, я смогу вам помочь.

Вместо ответа злодей плюнул ему в лицо.

Роган медленно утерся рукавом.

– Пожалуй, я могу отгадать, как вас зовут. Вы Теодор Мика?

Насколько это было возможно, лицо похитителя стало еще белее.

– Откуда вы знаете о нем? – Его глаза, холодные серые глаза, выскочили из орбит. Раздался странный булькающий звук, и похититель тяжело опустился на пол.

Наклонившись, Роган попробовал рукой пульс на его шее. Удары сердца были редкими и неровными.

Роган посмотрел на лежавший лицом вверх портрет.

Его предок, казалось, самодовольно улыбался. Нет, это глупость. Портрет есть портрет, и ничего больше.

Роган нахмурился. Этот человек без видимой причины просто рухнул на пол.

– Что ж, наш приятель все еще жив. Позовите снова доктора Фоксдейла, Фитц. Миссис Бит, пусть кто-нибудь из наших служанок принесет одеяла. Мне кажется, этого типа сейчас нельзя переносить.

– Милорд, – сказал Фитц, лицо которого было еще белее, чем у лежавшего без сознания преступника, – вы видели, как портрет на него набросился?

Это был ваш прадед Фестер Каррингтон. – Теперь все смотрели на портрет, который, не принося больше никому вреда, лежал не дальше фута от пострадавшего.

Подняв портрет, Роган отдал его Фитцу, лицо которого при этом исказилось. Затем барон окинул взглядом лакеев.

– Как такое могло случиться? Как этот дьявол выбрался из своей комнаты и откуда у него ружье?

Высоко подняв голову, вперед вышел Августус.

– За это ответственность несу я, милорд. Я проверял его примерно каждые полчаса – он ведь был без сознания. Видимо, в конце концов я задремал. Это моя вина.

Роган долго смотрел на него, затем сказал:

– Я поговорю с вами утром, Августус.

Было уже около полуночи.

– Вам пора ложиться в постель, Сюзанна.

– Еще нет. Мне будут сниться кошмары. Почему он так рухнул, Роган? Все произошло так быстро. Вы его не ударяли, и никто его не трогал.

– Возможно, закружилась раненая голова. По крайней мере это заключение доктора Фоксдейла, который его только что осматривал. Не беспокойтесь, мы выясним, что за всем этим кроется, даже если наш приятель больше не очнется.

– Это не Теодор Мика.

• Предыдущая
• 25/77
• Следующая