Неистовый барон - Коултер Кэтрин - Страница 5

• Предыдущая
• 5/77
• Следующая

Правда, рядом с густыми и мягкими темно-каштановыми волосами грязь была слабо заметна. А глаза Сюзанны смотрели холодно и отчужденно. Они были серо-голубыми – не таинственно-темными, а загадочно-светлыми, как старинной огранки сапфир, который Роган купил три года назад. Его мать даже не догадывалась, что он вовсе не подарил камень какой-нибудь любовнице, а оставил его у себя.

Ничего больше не сказав, барон взял свое пальто и вышел из дома. Сюзанна следовала за ним по пятам.

Зачем? Неужели она думает, что он не собирается уезжать? Или, может быть, она полагает, что барон Каррингтон хочет украсть этот нелепый диван? Или спрятаться на конюшне? Повозка стояла перед домом, однако Гулливера не было видно. Барон свернул за угол и увидел Джейми, который чистил коня, во все горло напевая ему песенку – не то чтобы очень поучительную, но забавную и весьма привлекательную:

Вот ведь парень из Лайма старается,

С тремя женами он уживается.

"Жить с одной – это чушь, –

Объясняет сей муж, –

Двоеженство ж законом карается".

Роган расхохотался. Из уст конюшего на этот раз звучала правильная английская речь, и он пел этот куплет сочным баритоном – не хуже, чем на музыкальном вечере у какой-нибудь светской дамы.

– Джейми, – подойдя, пояснила Сюзанна, – у нас местный мастер лимерика <Лимерик – шуточное стихотворение>. У него очень здорово получается.

– Да, это так.

Роган наблюдал, как Джейми ведет к нему слегка упирающегося Гулливера. Собственная лошадь не хочет к нему идти?

– Иди сюда, бессовестный дьявол, наглец! – закричал Роган. – Если уж ты так хочешь, я разучу несколько лимериков и буду их петь для тебя.

Гулливер заржал и забил копытом, навострив уши сначала в сторону Джейми, затем в сторону Рогана.

Сюзанна все так же следовала за ним по пятам.

Барон забрал поводья у Джейми, кивком отослал парня прочь, затем подвел коня к постромкам.

Сюзанна смотрела, как барон пристегивает лошадь к двуколке. Движения его были быстрыми и точными.

Но уже через несколько секунд Роган, подняв голову, обнаружил, что женщина, нахмурившись, смотрит на окно третьего этажа.

– Так вы меня обманули? Ваш отец скрывается наверху.

– Конечно, нет. Вы еще не закончили? Вам нужно было попросить Джейми все сделать. У него больше практики, чем у вас. Он справился бы быстрее.

– Я прекрасно могу и сам запрячь Гулливера, – холодно сказал барон. Она что же, считает его совершенно никудышным? Хотя, пожалуй, многие тоже считали его таким и любили за это. Что за странный мир! – Вы опять смотрите на окно третьего этажа. Что там и кто там? Сумасшедший дядька? Посмотрите же на меня. Вы даже сложили руки на груди, как итальянская оперная певица. Что там происходит?

И в этот момент раздался детский плач.

– Значит, – задумчиво сказал барон, глядя на растерянное лицо женщины, – это действительно был не ваш отец.

Ребенок издал еще один жалобный вопль.

Женщина исчезла в доме.

– Джейми! – крикнул Роган. – Спой ему еще один лимерик и запиши текст, чтобы я сам потом мог спеть, – сказал барон, отдавая поводья конюшему.

Ребенок?

«Что же теперь делать? – думал барон, поспешно направляясь к открытой входной двери. – Конечно, уехать – вот что! Да, прямо сейчас уехать. Ребенок не имеет ко мне никакого отношения. Скорее всего это ее младший брат или сестра».

Было слышно, как перед домом весело напевает Джейми:

Старичок из местечка Блэкхис

Сел на челюсть вставную и скис.

Причитал он: "О Боже!

Ну и жизнь! Это что же –

Сам себя укусил я за низ?!"

Громко заржал Гулливер. Подлый предатель!

Роган посмотрел на окно. Ребенок больше не плакал. Стояла полная тишина. Повторяя про себя, что это его не касается, Роган стал подниматься вверх по крутым и узким ступенькам. Поднявшись, он повернул направо и пошел вперед по узкому коридору. Миновав две закрытые двери, барон остановился перед третьей, которая была слегка приоткрыта. Напоминая себе, что не должен вмешиваться, Роган приоткрыл ее чуть больше.

Молодая леди сидела в кресле-качалке и медленно покачивалась, держа на руках маленькую девочку. Поглаживая ребенка по спине, женщина тихо напевала.

Девочка всхлипывала все реже и реже и наконец успокоилась. Раскачиваясь, женщина тихо говорила:

– Все хорошо, детка, все хорошо. Это был всего лишь плохой сон. Все хорошо, все хорошо.

Должно быть, барон выдал себя каким-то звуком.

Хотя он и готов был поклясться, что стоял совершенно неподвижно, но, очевидно, это было не так, если женщина подняла на него взгляд. Лицо ее стало таким же белым, как воротник платья. Ребенок, почувствовав неладное, напрягся и отстранился.

– Чш-ш! – прошептала женщина, прижимая к себе дитя. – Нет, милая, все в порядке. Прижмись к мамочке и ни о чем не беспокойся. Все в порядке.

"К мамочке? Она мать этого ребенка? Нет, не может быть! Наверняка это младшая сестра. Мамочка!

Но ведь она клялась, что Джордж ее не совратил!"

Роган повернулся и медленно пошел по коридору, затем стал спускаться по лестнице. Ему очень хотелось сесть в свой экипаж и пустить Гулливера во весь опор, чтобы он мчался как вихрь, унося хозяина прочь. Но вместо этого Роган вновь вернулся в скудно обставленную гостиную. Налив себе чаю, он внимательно посмотрел на оставшийся кусочек лимонного кекса, но не смог заставить себя его взять.

Прошло довольно много времени, прежде чем в открытых дверях появилась Сюзанна. Она молча стояла и без всякого выражения глядела на гостя.

– Вы сказали ребенку, что вы его мама. Это правда?

– Нет. Просто нужно было ее успокоить.

Барон медленно поднялся.

– Сколько лет этой девочке? Я ее видел, – быстро добавил он, заметив, что собеседница собирается соврать. – Я ведь не совсем дурак, так что не думайте, будто сможете меня обмануть.

– Хорошо. Ей три года и пять месяцев.

– Тогда она не может быть дочерью Джорджа. И вашей тоже. Вы мне сказали, что вам двадцать один.

Если девочке три года, то вы родили ее в восемнадцать, а забеременели в семнадцать. Джорджу тогда было всего лишь девятнадцать лет. Нет, это не может быть ребенок Джорджа. Он наверняка сказал бы мне. Она ведь не его дочка, правда?

– Нет, – ответила Сюзанна. – Конечно, нет.

Она моя младшая сестра.

– Что ж, хорошо, – сказал Роган и вышел из гостиной.

Через мгновение Сюзанна оказалась рядом.

– Что вы собираетесь делать?

Взбежав вверх по лестнице, Роган вновь двинулся по узкому коридору. На этот раз он осторожно открывал все двери подряд.

– Подождите, не надо! Прекратите, черт возьми!

Уезжайте, пожалуйста, поскорее уезжайте.

Барон повернулся и посмотрел на Сюзанну. Она задыхалась от волнения.

– Где ребенок?

– Почему вы не уезжаете? Вы ведь хотите уехать.

– Это верно. Хочу, но не могу.

О, с какой бы радостью он сейчас бросился вниз по ступенькам, навстречу Гулливеру и певцу-конюшему!

Ребенок Джорджа. Незаконнорожденный ребенок Джорджа. Роган никак не мог в это поверить.

И все же продолжал идти вперед.

Плечи Сюзанны поникли.

– Хорошо, идите сюда.

На узкой кровати спала укрытая легким одеялом маленькая девочка, одной рукой прижимавшая к груди куклу с очень редкими волосами.

Девочка лежала лицом к стене. Видны были лишь ее светлые волосы.

– Как ее зовут?

– Марианна.

Сердце Рогана бешено заколотилось. Он вспомнил Марианну, маленькую дочь сквайра Бетони, которая умерла от кровохарканья в возрасте пяти лет. Девочка была лучшей подругой Джорджа. После того как она умерла, Джордж почти восемь месяцев не разговаривал.

• Предыдущая
• 5/77
• Следующая