Дикий вьюнок (СИ) - Шолох Юлия - Страница 40

• Предыдущая
• 40/92
• Следующая

— Нет, мне нельзя идти.

Тося смотрела так обижено, будто речь шла не об одной простой встрече, а как будто я собралась пропустить, по меньшей мере, собственное бракосочетание.

— И что делать?

Что же делать?.. Я вдруг подумала, что видеть Лешика мне просто жизненно необходимо! Потому что это единственный человек, которому я рискну рассказать о вчерашнем, а заодно обо всем остальном. Потому что молчать я уже не в силах, еще немного, еще совсем чуть-чуть и меня просто разорвет, как боевой магический шар!

— Тося, давай сделаем так. Я останусь тут допоздна. Ты после ужина вернешься в спальню и попросишь Роксану сходить к Лешику и передать ему, чтобы приходил сюда, ко мне в мастерскую.

— А если Роксаны не будет? Сходить самой? — поинтересовалась Тося, весело улыбаясь.

О, мать всех звезд, какая улыбка! Доверчивая, непередаваемо нежная. И еще это платье, которое так туго обтягивает ее грудь.

— Нет, Тося, не вздумай! Если Роксаны не будет, значит поговорите с Лешиком завтра. Сама ходить не смей!

— Почему?

— Тося, я не хочу, чтобы ты по темноте шаталась в безлюдных местах. Мало ли кто тебе встретиться!

Ее глаза неожиданно потемнели.

— Ты боишься, что… — она облизала губы и, залившись краской, сконфужено замолчала.

— Да, Тося. Очень боюсь, — честно призналась я. Если подумать, за нее я сейчас боялась гораздо больше, чем за саму себя.

Некоторое время она молча клацала ножницами.

— Ула, на кухне много раз болтали… Знаешь, случай один был, когда только начинали людей свозить, из первой партии служанку кто-то сильно избил, так что она чуть не померла. Так вот… говорят, князь этого стражника, который бил, под замок посадил, а потом выставил за ворота на все четыре стороны без оплаты. Ни лошади, ни оружия не дал.

— И что?

— Ну-у, — она снова опустила глаза, но потом уверено продолжила. — А еще был случай, когда стражник одну девушку… Ну, заставил, ну…

— Я поняла, дальше.

Тося подняла удивительно чистые глаза.

— Князь его повесил на заднем дворе, — громким шепотом сообщила. Меня прямо передернуло. Не столько от горящего в ее глазах восторга, сколько оттого, что речь шла о Яноше… Неужели о том же самом существе, с которым я вчера столкнулась в подвале?

Не дождавшись ответа, Тося стала смелее и продолжила.

— Я к чему говорю. Тут никто не рискнет… калечить или к чему-то принуждать, наказание слишком жестокое. Все знают, что будет. За воровство, к примеру, сажают на хлеб и воду в подвал. Так что нет никакой опасности, если вместо Роксаны схожу я. Не волнуйся.

Тося смотрела почти с жалостью… наверное, я казалась ей старой перепуганной клушей, которая впадает в панику, даже если незнакомый мужчина появится далеко на горизонте. Не верила она в то, что люди бывают жестоки, ведь все в мире по справедливости и плохое случается только с теми, кто этого сам заслужил.

— Тося… Это был стражник. А что случится, если это сделает круорг из ближайшего окружения князя? Хочешь сказать, его жизни угрожает реальная опасность? Из-за какой-то служанки, которых здесь великое множество?

Жестоко разбивать чьи-то иллюзии, но лучше я сейчас разобью их, чем вскоре кто-то растопчет ее тело и душу. Тося замерла и улыбаться перестала.

— Если Роксаны не будет, никуда одна не пойдешь. Обещай!

В ее руках дрожал кусок кожи.

— Обещай!

— Да, — выдохнула Тося, отводя глаза. — Обещаю.

К вечеру мы с непривычки очень устали. Тосе надоело пристраивать на палец наперсток и как только она его сняла, тут же уколола палец, а толстой иглой для штопки грубого льна это сродни порезу. Берта недовольно покачала головой, но ничего не сказала. Вообще никаких неприятностей она нам не доставляла, не придиралась и не лезла лишний раз с советами. Только следила, чтобы мы не отлынивали от работы. Мы и не отлынивали, потому что мне в мастерской было очень тепло и уютно, не хотелось отсюда уходить, да и Тосе не особо хотелось возвращаться на кухню, где на нее беспрестанно орал повар.

Когда вечером Берта разрешила заканчивать с работой и идти на ужин, я попросила ее разрешения остаться в мастерской допоздна. Доделать работу, потому что последнее время мне совершено не спится, а не хочу сидеть без дела в спальне и мешать остальным. Да и вещей много накопилось.

Она долго думала, но разрешила. Потом ушла домой. Управляющие (кроме ключницы и домоправителя) жили в отдельных комнатах третьего замка.

Я терпеливо шила до тех пор, пока за окнами не стемнело и глаза не заболели от тусклого света — кроме одной-единственной, да и то не очень яркой лампы света в мастерской не оказалось. Потом отложила недоделанную рубашку в сторону, шить на ощупь занятие глупое и бесполезное, завтра наверняка придется все переделывать.

Надо дождаться появления Синей звезды, которая поднимается в начале второй, средней части ночи и тогда уж отправляться в комнату.

Лешика все не было, если Роксана ушла по своим делам, то сегодня я его уже не увижу. А изнутри грудь раздирали слова, которые хотелось уже не просто сказать вслух, а выкрикнуть. Проорать погромче, во всю глотку, чтобы хотя бы самой услышать. Чтобы больше не хранить внутри такую тяжесть…

Я опустила голову на стол. Работа хорошо отгоняет всякие посторонние мысли, но сейчас, в тишине, уже ничего не мешало им захватывать мое сознание. Бастион сдался безо всякого сопротивления.

Слова Князя… И его взгляд вчера. И Фиона! Особенно Фиона. Два года!!

Я старалась, как могла. Думала о Тосе, о Лешике, о бабушке, о которой совсем ничего не знала. Жива ли она вообще? Думала о чем угодно, но ничего не помогало.

Перед глазами застыло лицо Князя, неподвижное и пасмурное.

Синяя звезда почти засияла, когда в дверь тихонько заскреблись. Я чуть с лавки не свалилась, потому что умудрилась задремать и ноги жутко затекли. Доковыляла до двери и отодвинула засов.

— Леш?

— Да.

Он вошел, огляделся и принялся фыркать, будто старался сдержать смех.

— Ты чего смеешься?

— Да так… осматриваю ваше новое убежище. Хорошо тут у вас. Далеко забрались, как нора: тепло, темно и сухо.

— Ну да, — я и сама непроизвольно заулыбалась, как практически каждый раз в его обществе. — После драяния грязных полов здесь просто отдых. А уж по сравнению с уборкой навоза так точно!

Он слегка поморщился, признавая поражение.

— Ладно, Ула, — оказавшись у стола, Лешик устроился на лавке поудобнее. — Теперь садись и давай рассказывай, что у тебя приключилось с князем. Только правду говори, — он грозно нахмурился. — Не то, что ты наплела девчонкам. Чтобы настолько сильный маг да опасался слабой шайнарской магии? Вот уж ерунда!

Правду? Ах, эта привычная, слегка ненормальная улыбка. Да с удовольствием!

Я неторопливо села напротив, самым невоспитанным образом оперлась локтями о крышку стола и открыла рот.

— Четыре года назад у меня был жених, обыкновенный мальчишка-маг. С тех пор мы не виделись… до вчерашнего дня. А вчера встретились снова. Это — Князь.

Пока Леш подбирал челюсть, я вздохнула поглубже и рассказала все. Слова из меня будто высыпались, меня будто вырвало всем, что приходилось столько времени таскать внутри. И обидой, и страхом, и болью. Я говорила так долго, что в горле запершило и за всё это время Лешик ни разу меня не перебил. Сидел, смотря изумленными глазами и молчал.

А потом, когда я замолчала и наступила тишина, вдруг вздохнул, глубоко и сильно, будто очнулся ото сна.

— Ула… если бы такую сказку мне рассказал кто-нибудь другой, я бы ему не поверил. Особенно в полную невиновность осужденного.

— А мне веришь?

— Да.

— А почему?

Он рассмеялся.

— Почему? Да потому что ты врать не умеешь!

— Кто? Я не умею? — я даже возмутилась. — На суде, между прочим, мне поверили!

Леш тут же поскучнел и сник, смеяться ему сразу расхотелось. Я сидела, понурив голову, а он о чем-то думал.

— Ты его любила?

• Предыдущая
• 40/92
• Следующая