Под шепот океана - Ханней Барбара - Страница 5

• Предыдущая
• 5/28
• Следующая

К ее удивлению, он протянул ей руку и помог слезть с камня.

Она задержала дыхание.

– Успокойся, Фрейя. Я готов помочь Нику, если это в моих силах.

Фрейя испытала огромное облегчение. Ей следовало кричать и прыгать от радости, но она смогла лишь пролепетать «спасибо».

– Ты вся дрожишь, – сказал Гас.

Он все еще держал ее за руку, и на мгновение ей показалось, что он собирается заключить ее в объятия.

О боже, как же ей хотелось почувствовать на себе его сильные руки, зарыться лицом в его плечо, вдохнуть запах его кожи, смешанный с ароматами тропической ночи!

Но разумеется, у Гаса не было ни малейшего намерения ее обнимать. Как она могла об этом мечтать, когда сама от него отказалась много лет назад?

– Ты замерзла, – добавил он. – Твои пальцы холодные, как ледышки. – Он взял ее ладонь в свои и потер. Это напомнило ей о том, как он ее согревал, когда они были подростками. – Ты слишком легко одета. Тебе лучше вернуться в помещение.

– Я не думала, что в Дарвине когда-нибудь бывает холодно.

– Сегодня один из тех трех дней в году, когда жители Дарвина вынуждены надевать куртки.

Гас пошутил. Это хороший знак.

Он отпустил ее руку, и они пошли по лужайке к освещенной бетонной дорожке, ведущей к отелю.

– Итак, – начал Гас, – полагаю, тебе следует рассказать все, что ты знаешь о болезни Ника. Я хочу быть в курсе.

Он это заслуживал. За эти два месяца она научилась говорить о болезни почти так же бесстрастно, как доктора. Прятать свою боль за медицинскими терминами.

– Все началось с тяжелого желудочного гриппа с высокой температурой и приступами тошноты. Поняв, что у Ника происходит обезвоживание организма, я отвела его к нашему местному педиатру. Тот осмотрел его и вызвал «скорую». Ника положили в больницу. – Фрейя не смогла сдержать дрожь. – От гриппа его быстро вылечили, но повторный анализ крови показал, что у него возникли более серьезные проблемы. – Она вздохнула. – Мы повезли его в Брисбен к специалисту. Тот диагностировал глобальный гломерулосклероз.

– Прямо скороговорка какая-то.

– У меня большая практика в произнесении этих слов. Ник называет свою болезнь «моя глобальная тревога».

Гас печально улыбнулся:

– Только очень смелый человек может шутить по поводу своей болезни.

– Да, он очень храбрый. – Фрейя едва сдерживала слезы. – Поначалу я день и ночь плакала, потому что боялась. Затем увидела, как мужественно держится Ник, и поняла, что должна быть сильной ради него. – Сглотнув, она продолжила: – Почки Ника наполняются соединительной тканью. В конце концов они откажут.

Фрейя остановилась. Они уже были рядом с отелем. Из бара доносились музыка и смех.

– Все эти два месяца Ник принимает лекарства, – сказала она. – Они ему помогают. Он чувствует себя хорошо, но, к сожалению, они будут эффективны только в течение ограниченного периода. – Подняв глаза, она встретилась взглядом с Гасом. – Именно поэтому ему необходима трансплантация.

– Бедный ребенок. – Его кадык дернулся. – Он понимает, насколько все серьезно?

Фрейя кивнула и, несмотря на свое напряжение, улыбнулась:

– С виду Ник довольно спокоен. Он не нуждается в диализе, и это большой плюс. Лекарства позволяют ему вести нормальную жизнь. Он может плавать, заниматься спортом, играть со своей собакой.

– У него есть собака?

– Да, маленькая. Смесь терьера с бог знает еще кем. Мы взяли его из приюта для бездомных животных. Его зовут Урчин. Ник его обожает и проводит с ним каждую свободную минуту. Они лучшие друзья.

Взгляд Гаса затуманился. Фрейя была почти уверена, что он представляет себе мальчика, бегающего с собакой по пляжу в Шугар-Бей. В его глазах была нежность, и к ее горлу подкатил комок.

В следующее мгновение Гас моргнул, и его лицо снова стало бесстрастным.

– Значит, он понимает, что ему нужна трансплантация?

– Да. – Она небрежно пожала плечами, как обычно делал Ник. – Но он об этом не думает.

– Полагаю, это потому, что он ребенок и не осознает до конца всю серьезность своего положения. – Гас опустил глаза и вздохнул.

– Мы не говорим о том, что может произойти, – мягко сказала Фрейя. – Я обещала ему, что найду донора.

– Ты уже пыталась искать, Фрейя?

Она отвернулась.

– Мы в списке очередников, но доктор сказал, что наш лучший шанс – это ты, Гас.

Он мрачно кивнул.

– Сколько времени еще есть?

– Чем скорее будет произведена трансплантация, тем лучше.

– Надеюсь, я смогу помочь.

– Это было бы... – Губы Фрейи дрожали. Ей хотелось осыпать Гаса словами благодарности, но она знала, что ему это не понравится. Он по-прежнему на нее злился. Все же она понимала, что должна что-то сказать. – Мне жаль, что я так неожиданно все это на тебя вывалила. Я знаю, что доставляю тебе лишнее беспокойство...

Гас поднял руку, заставив ее замолчать.

– Это не лишнее беспокойство, – произнес он с едва скрываемым гневом. – Я отец мальчика.

Фрейя послушно кивнула. Именно такой реакции она и ожидала от Гаса. Он согласился помочь своему сыну. Это самое главное. Было бы несправедливо ждать от него, чтобы он простил ей ее молчание.

– Возможно, сегодня для Ника удачный день, – добавил Гас более мягким тоном.

К большому удивлению Фрейи, он улыбнулся. Это была печальная улыбка, но она вдруг обнаружила, что уголки ее губ тоже поднимаются.

– Я очень на это надеюсь, – ответила она.

– Дело тут ведь не только в совпадении групп крови, правда?

– Это первоочередное условие. Насколько я знаю, нужно сделать УЗИ внутренних органов. Насчет остального я не уверена, поскольку меня отбраковали сразу.

Вдруг Фрейя поняла, что должна отблагодарить Ника за его участие.

– Ты остановился в этом же отеле? – спросила она.

– Да.

Неожиданно ее щеки вспыхнули.

– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер?

– Помимо встречи с тобой никаких.

– Может... э-э... хочешь поужинать?

На его лице промелькнуло удивление.

– Мне определенно нужно поесть, – сухо ответил Гас.

Он нарочно сделал вид, что не понял ее? Фрейя пришла в замешательство. Все же ей не давало покоя чувство вины перед ним, и ей хотелось протянуть ему оливковую ветвь.

Облизав высохшие от волнения губы, она попыталась снова:

– Позволь мне угостить тебя ужином, Гас. Это меньшее, что я могу для тебя сделать.

Гас слегка прищурился, и у нее перехватило дыхание. Она вдруг поняла, что не хочет сейчас с ним расставаться. Им о стольком еще нужно поговорить.

– Спасибо, но давай лучше в другой раз, – спокойно ответил Гас, достав из кармана рубашки ключ и посмотрев на брелок. – Я в номере шестьсот семь. Можешь утром позвонить мне и рассказать, как мне связаться с доктором.

– Да, конечно.

– В таком случае пока, Фрейя.

– Пока, Гас, – попрощалась она, подавляя разочарование.

Их встреча закончилась. Ни поцелуя в щеку, ни даже рукопожатия. Сегодня им не удастся навести мосты.

Возможно, никогда.

Вежливо кивнув, Гас повернулся и решительной поступью поднялся по лестнице, после чего скрылся за дверью.

Заказав ужин в ресторане отеля, Гас налил себе стакан скотча из мини-бара и залпом его осушил. Вскоре ему принесли лапшу по-сингапурски. Он ел ее, лежа на диване и смотря регби по спортивному каналу. Обычно он не пропускал ни одного матча Национальной лиги, но сейчас был слишком взволнован, чтобы сосредоточиться на игре. Не прошло и половины первого тайма, как он выключил телевизор, поставил тарелку с недоеденной лапшой на столик и вышел на балкон.

Глядя на темную мерцающую воду, он запретил себе злиться на Фрейю. Гневом Нику не поможешь, а он очень хотел ему помочь. С этой мыслью Гас заставил себя сосредоточиться на позитивных моментах. Он здоров, крепок физически, имеет подходящую группу крови, следовательно, может спокойно отдать мальчику одну почку. Насколько ему было известно, в большинстве случае после подобных операций люди могут вести нормальную жизнь.

• Предыдущая
• 5/28
• Следующая