Темная страсть - Йон Ларисса - Страница 25
- Предыдущая
- 25/67
- Следующая
— А теперь, — низко и гортанно прохрипел он, — погладь меня.
Их взгляды были по-прежнему сцеплены. Хищник, живущий в ней, ощетинился от вызова в его глазах. Пора показать этому самцу, что она не собирается быть покорной и послушной.
Улыбаясь, она сомкнула пальцы вокруг его мощного ствола. Он запульсировал под ее пальцами, горячая кровь неистово застучала под ладонью. Головка протолкнулась через кольцо ее кулака, не умещаясь в ее руке. Ощущение было таким приятным. Руна дождалась, когда блеск торжества вспыхнул в его глазах… а потом толкнула его изо всех сил. Шейд, спотыкаясь, отлетел назад. Она полуприсела, готовая прыгнуть.
— Ты…
Она ударила его в живот плечом, вложив всю инерцию броска в этот удар. Шейд отлетел назад, упав на кровать.
Но ее победа была недолгой. Он навалился на нее как танк, развернул и так грубо швырнул ее лицом на пол, что у нее выбило воздух из легких. И придавил своим весом, растянувшись на ней всем своим длинным телом.
Горячее дыхание опалило ей щеку, когда Шейд промычал в ухо:
— Что случилось с моей кроткой маленькой Руной?
Кроткая. Напоминание о той власти, которую он имел над ней, власти, разбивающей сердце, по-настоящему вывело ее из себя.
— Она умерла в зубах оборотня, сукин ты сын.
Руна извивалась под ним, пытаясь освободиться от его хватки и чувствуя, как с каждым движением растет возбуждение. Его каменная плоть вдавилась ей в зад, словно горячая головня. И теперь она боролась, получается, лишь за то, чтобы приподнять таз выше. Чтобы заполучить его туда, где больше всего нуждалась в нем.
— А сукин сын заставил бы тебя стонать?
Шейд прошелся языком вдоль скулы теплым, влажным мазком, который вырвал стон из ее горла, как он и обещал.
— Да, — выдохнула Руна.
Боже, еще немного, и она кончит.
— Что ж, пожалуй, ты права.
Через мгновение его вес исчез, но ладонь легла на затылок, удерживая ее голову прижатой к полу. Другая рука нырнула под таз и приподняла ее так, что она оказалась на коленях. Руна услышала шелест ткани, когда Шейд спустил брюки.
— Я хотел этого со вчерашнего дня, когда притащил тебя сюда, чтобы привязать. — Он шумно вдохнул и испустил одобрительное мурлыканье, когда почувствовал запах ее желания. — Хотел поставить тебя вот так, открытую мне. Уязвимую.
«Уязвимую». В этом положении она не могла пошевелиться, была полностью подчинена. Это раздражало; вызывало желание ударить ногой, и в то же время она дрожала от предвкушения, и ее собственное возбуждение потекло по внутренней стороне бедра. Она поняла, что Шейд увидел, потому что он застонал.
— Я хочу лизать тебя, — хрипло проговорил он. — Хочу начать с низа бедра и подниматься языком все и выше и выше по дорожке, проложенной этим сладким соком, пока не доберусь до заветного местечка и заставлю тебя закричать.
О Боже! Руна застонала, дернув бедрами, когда его слова вызвали начало оргазма.
— Но могу ли я поверить, что ты не будешь сопротивляться, а?
— Да, — выдохнула она, — верь мне.
Она хотела почувствовать его язык у себя между ног, хотела, чтобы он ласкал ее ртом, пока она не закричит.
Его палец скользнул вверх по внутренней стороне бедра, собирая скользкую жидкость.
— Какая жалость, что я такой сукин сын.
Напрягшись, она повернула голову достаточно, чтобы увидеть, как он облизывает палец, когда его взгляд встретился с ее взглядом.
Это эротическое зрелище стало последней каплей, и она взорвалась.
— О да.
Шейд отпустил ее затылок и вошел в нее одним быстрым толчком. Ее сердцевина схватила его спазмами, сотрясавшими ее тело, сжимая и затягивая его плоть с такой силой, что он зашипел, протолкнулся глубже и затих.
— Черт, — простонал он. — О… черт.
Она почувствовала, как он разбух внутри ее, а потом стал долбить ее с такой силой, что она заскользила вперед по полу. Его бедра свирепо ударялись о ее зад, пальцы больно вонзились в кожу.
Это было именно то, чего она хотела с тех пор, как очнулась. Руна наслаждалась этим диким, неистовым темпом, его грубыми, яростными толчками, возбуждающими звуками эротической игры… его криком, когда он излился внутри ее.
Еще одна кульминация застигла ее врасплох, насквозь пронзила тело как удар молнии. Потом еще и еще, пока из горла не вырвался всхлип удовлетворения и изнеможения.
Шейд обессилено соскользнул на пол, прижав Руну к себе так, что они оказались на боку, спина к груди.
Ад и все дьяволы! Значит, вот как бывает между мужчиной и женщиной, связанными узами бондинга? Если так, то теперь он понимает, почему взгляд Эя делается таким восторженным всякий раз, когда он говорит о Тайле.
Разговор с братьями о судьбе Руны снова обрушился на него вместе с планами, которые сильно остудили его блаженство. Он представил, как Тайла нападает на Руну со своим остро заточенным оружием с серебряным наконечником и избивает ее до крови, прежде чем нанести смертельный удар.
Есть еще Рейт, который может действовать грубо и эффективно, а может поиграть со своей жертвой, как кот с мышью. С Руной он справится быстро, но станет ли пить ее кровь? Образ брата, припавшего к горлу Руны, возбуждающегося и выпивающего всю ее кровь до капли, пока она безвольно лежит в его руках, заставил Шейда вздрогнуть и привлечь Руну ближе. Черта с два позволит он Рейту тронуть ее хоть пальцем.
Эйдолон может сделать это с состраданием, ввести смертельную дозу какого-нибудь лекарства, делая вид, что берет кровь или еще что… но нет. Если Руна должна умереть, Шейд осмелится сделать это сам. Она этого заслуживает.
Руна пошевелилась, и он провел ладонью вверх-вниз но ее руке. Гладкая кожа, на которой, что странно, до сих пор не появились его знаки, покрылась мурашками под его ладонью. Почему же не появились знаки бондинга? Возможно ли, что он связан с ней… но она не связана с ним? Если так, не миновать ему беды. Ему требуется секс, как людям требуется вода. Чтобы жить. Секс у мужчины, связанного узами бондинга, может быть только с его женщиной. Если связь не взаимна, она может уйти и заниматься сексом с кем пожелает. Если же он не получит ее, то умрет.
Придется ему попытаться еще раз выполнить ее часть ритуала бондинга. Он не может позволить ей быть свободной, в то время как он привязан к ней.
— Руна?
— М-м?
Он зарылся носом ей в волосы, вдохнул естественный, земной аромат.
— Пошли помоемся.
Она не ответила и не пошевелилась, поэтому он расстегнул видоизменяющийся наручник и понес ее в душ. Мягко поставил на землю. Руна улыбнулась ему чуть-чуть ошеломленно, покачнувшись так сильно, что он испугался, что она упадет. Не думая, он заключил ее в объятия и прижал к себе. Когда струя воды ударила из двойной головки душа, торчащего из противоположной стены, она застонала, откинула назад голову, и ему показалось, будто ничего прекраснее он в жизни не видел.
Обнимая ее одной рукой, он стал лить жидкое мыло ей на плечи, покрывая ее жемчужным сиропом до тех пор, пока он не потек по ее изогнутой спине и между грудями. Осторожно и нежно моя ее, Шейд проклинал себя за то, что позволяет себе наслаждаться этим.
Она издала какой-то эротический звук — что-то между вздохом и стоном, — и он привлек ее к себе, гася своим телом ее оргазмические спазмы. Звуки, которые она издавала, ощущение ее скользкой влажной кожи… этого оказалось достаточно, чтобы он снова затвердел.
Черт, похоже, он в беде.
Не следовало ему приводить ее в душ. Надо было вымыться самому, а ей позволить самой позаботиться о себе. Она может, в этом он не сомневается.
Ее сила и стойкость восхищали его. Эта новая Руна грозила его миру, как ни одна женщина прежде. Даже если бы он не мог чувствовать ее физические и эмоциональные потребности и настроения, то обнаружил бы, что его влечет к ней. Под более сильной, более агрессивной личностью, которая проявилась в ней за последний год, таится мягкая женственность, добрый нрав и нежная душа, которые он, воспитанный женщиной именно с такими качествами, научился высоко ценить. Шейд всегда говорил себе, что заботился о сестрах и матери, но на самом деле все было наоборот.
- Предыдущая
- 25/67
- Следующая
