Я сказала правду - Гир Керстин - Страница 28

• Предыдущая
• 28/61
• Следующая

Но Оле вообще ничего не заметил.

– Теперь мне гораздо лучше, – сообщил он, закрыв дверь за парнем.

– Рада за тебя.

– Ты сердишься? Понимаю. Я повел себя не совсем по-джентльменски. Я хочу сказать, сначала плакался тебе, а потом... Но я ведь мужчина, а ты очень привлекательная женщина...

– Я на тебя не сержусь.

– Ну да, конечно. Но уж точно ничего хорошего обо мне не думаешь, – философски произнес Оле.

Ты прав, черт возьми, не думаю. Да ты же, как репей, пристал и не отцепишься! А время все идет.

Больше ничего из того, что говорил мне Оле, пока одевался, я не слышала. Только как тикают часы, отсчитывая секунды. Как часовой механизм бомбы. Первые почтальоны уже были в пути, тик-так, вот они неудержимо двигаются вперед, тик-так, от ящика к ящику, они пробираются через палисадники, тик-так, обходят злых собак и таблички с надписями: «Пожалуйста, никакой рекламы»...

– Я хочу есть, – заявил Оле.

– Я тоже, – поддержала его я и слегка этому удивилась. И правда, я ведь была голодна как волк. Ну, ладно, так уж и быть, мы с ним вместе позавтракаем. После этого у меня еще останется время, чтобы собрать таблетки, поехать на вокзал и запрыгнуть на поезд до Новосибирска...

– Ты хочешь, чтобы Миа нас увидела, да?

– Кто такая Миа? – Оле приподнял брови.

– Ах, Оле, не прикидывайся: Миа – твоя жена, которая вчера разбила тебе сердце. – Я вдруг поняла, что больше не сержусь на Оле. У него сейчас в жизни по-настоящему тяжелый момент. Неудивительно, что он так странно себя ведет.

– На самом деле с моим сердцем... все в порядке, – сказал он и стал смотреть, как я крашу ресницы и наношу на губы свой обычный прозрачный блеск. – Почему женщины всегда открывают рот, когда красят ресницы?

– Это заложено в нас на генетическом уровне. – Я взяла сумочку и ногой отпихнула еще пару попавшихся на глаза таблеток снотворного. – Я готова, можем идти.

– Ты выглядишь очень мило, – произнес Оле. – Честное слово, когда вот так на тебя смотришь, даже и не подумаешь, какой ты можешь быть дикой кошкой иногда...

Я не удосужила его ответом, только глаза закатила.

Завтрак был сервирован в огромном, полном света и воздуха зимнем саду. Когда я вошла туда, мое настроение заметно поднялось. Приготовленные к завтраку блюда радовали глаз. На столах возвышались горы экзотических фруктов, свежего хлеба и булочек, а еще сыр, ветчина, поджаренный шпик с хрустящей корочкой, яичница с креветками и маленькие сосиски. Кофе и чай во всех возможных вариациях, свежевыжатый сок и взбитые сливки. В воздухе витал дивный аромат.

– Вот так я представляю себе рай, – восхищенно прошептала я.

– А чего тебе больше всего хочется? – поинтересовался Оле.

– Всего.

Мне пришлось четыре раза подходить к столу, чтобы набрать того, чего пожелала моя душа: тарелка с ананасом, манго, малиной и папайей, стакан морковно-апельсинового сока, капучино, булочка с маком, цельнозерновой тост, масло, яичница с креветками, кусок сыра «Морбье Ройял», кусок ароматного эльзасского сыра и одна крохотная сосиска.

Оле одобрительно взглянул на то, что я выбрала.

– По крайней мере, проголодаться я тебя заставил, – сказал он. – Или... я надеюсь, ты не пытаешься компенсировать едой недополученное удовольствие?

– На самом деле я со вчерашнего утра ничего не ела.

– Мне нужно отойти на минутку, – произнес Оле и подмигнул мне. – Ты не жди, приступай.

Так я и сделала: откинулась на спинку удобного ротангового стула и попробовала свой ароматный капучино. В зале было еще человек двадцать-тридцать постояльцев. Но основной наплыв посетителей либо еще ожидался, либо уже схлынул. Миа с ее любовником нигде не было видно. Наверное, у них нашлось какое-то более интересное занятие. Хотя, что может быть лучше, чем насладиться подобным завтраком? Честное слово, мне будет не хватать еды, когда я умру.

Оле отсутствовал долго. К тому моменту, когда он наконец появился, я успела опустошить тарелку с фруктами, расправиться с тостом, яичницей с креветками, половиной булочки с маком и начать поедать сыр.

– Где ты был так долго? – удивилась я, накалывая на вилку маленькую сосиску. – За это время я бы успела три раза съездить в Новосибирск.

Я уже решил вопрос с номером, – бодро сообщил Оле. – Твои вещи собраны, они у стойки администратора, счет оплачен.

– Что? – От страха я уронила с вилки миниатюрную сосиску.

– Да ладно, брось. Это самое меньшее, что я могу сделать, – заплатить за номер. К тому, что произошло между нами сегодня ночью, это не имеет никакого отношения. Я просто хотел хотя бы счет оплатить сам. Для своей подруги, которая помогла мне, когда я... оказался в беде.

Неужели это слезы в его глазах?

– Ну ладно, хорошо, – быстро сказала я. – А как же мои вещи? Ты все собрал?

– Ну, вещей там было совсем немного. Я просто закинул все к тебе в дорожную сумку, и то, что было в ванной, тоже.

– Но ты не... А под кровать и в ящики ты тоже заглядывал?

– Нет. А что, должен был? О, если ты забыла что-то, не проблема, мы можем потом все забрать. Это не какое-нибудь там украшение или еще что-то ценное?

– Э-э... нет. Это всего лишь книга.

– Там была только Библия, – сказал Оле. – Я думал, она принадлежит отелю.

– Э-э... нет, она моя.

Оле тепло на меня посмотрел:

– Знаешь, Герри, я открываю для себя все новые стороны твоей натуры. Заберем Библию потом. В таком отеле, как этот, ничего не пропадает. Как кофе, вкусный?

– Просто божественный. – Я снова наколола сосиску на вилку и поспешно сунула ее в

рот. – Пойду еще себе принесу. И знаешь, Оле... Библию я заберу сама.

– Ах ты, черт, – воскликнул Оле. – Миа! Я про нее совсем забыл.

– Ну как же!

– Нет, серьезно! Она здесь! Она и ее мистер Любовник. Вот бедняга, при свете дня он выглядит совсем уж древним. И измотанным. Как будто не спал ни минуты.

– Может, так и было!

– Как я выгляжу? – вдруг спросил Оле.

– На удивление хорошо, – сказала я. – Откуда у тебя такой потрясающий загар?

– Они садятся за столик прямо за нами. Только не смотри туда. Притворись, что ты их не видишь.

– А я их и не вижу. У меня же на затылке глаз нет.

– Ну, и что мне делать, когда она нас заметит? – занервничал Оле.

– Вообще-то это был твой план, – невозмутимо напомнила я.

– Какой план? – удивился Оле, еще больше разволновавшись.

– Ну, тот план, который камня на камне не оставил от моих планов.

Оле не слушал. Его взгляд скользил поверх моего левого плеча в сторону Миа.

Я вздохнула:

– Перестань на нее пялиться. Лучше подвинь стул сюда, ко мне. Тогда она будет тебя видеть, а ты ее нет, и она не поймет, что ты заметил ее.

– Ладно. – Оле подвинул стул. – А теперь что?

– А теперь подожди, пока принесут взбитые сливки, – посоветовала я, неожиданно тоже заволновавшись. Что сделает Миа, когда нас заметит? Как бы поступила я на ее месте?

Я сделала глоток своего морковно-апельсинового сока.

– У тебя усы, – сообщил Оле.

– Что?

– Над верхней губой. От сока.

Он взял салфетку и нежно стер с моего лица след от сока.

– О, вот это здорово, – догадалась я. – Миа просто лопнет от злости, когда увидит.

Оле опустил салфетку:

– Да плевать мне на Миа! Я сделал это совсем не из-за нее. У тебя такой красивый рот, я тебе уже говорил об этом? – А потом он меня поцеловал. Я какое-то время пребывала в шоке, но затем подыграла ему: это был отличный поцелуй, прямо как в кино, со всеми неотъемлемыми атрибутами. Поцеловались мы на Оскара, ничуть не меньше. Я запустила руку в светлые волосы Оле. Мне всегда хотелось это сделать.

Прекратили целоваться мы только тогда, когда у Оле зазвонил сотовый.

– Ух, ты! – Оле, чуть запыхавшись, вынул телефон из кармана брюк. – Это Миа! – прошептал он.

– Супер! Давай ответь, – посоветовала я. Хм, а это было очень даже неплохо. Теперь я пожалела, что всю ночь проспала, как сурок.

• Предыдущая
• 28/61
• Следующая