Смерть в твоих глазах - Тамоников Александр Александрович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/65
• Следующая

– Быстро же ты работаешь!

– Так не в стажерах обретаюсь.

Воронов предложил Бестужевой пройти в гостиную. Она достала из секретера шкатулку, открыла массивную крышку и вновь вскрикнула, со страхом переведя взгляд на следователя.

– Что-то не так, Лариса Константиновна?

– Сережиного кольца нет, – прошептала Бестужева.

– А брошь, деньги?

– Они на месте, а кольца нет!

– Может быть, вы переложили его в другое – место?

– Нет! Кольцо лежало здесь.

Эксперт взял шкатулку и отнес ее на кухню, где разложил свой чемодан.

– Что все это значит, Валерий Андреевич? – опустившись в кресло, проговорила Лариса.

– Я бы тоже хотел знать ответ на ваш вопрос. Квартиру вскрывали. Это нетрудно. Но вор взял только кольцо вашего мужа, оставив деньги и более дорогую брошь, да и сама шкатулка – ручной работы, тоже стоит наверняка не копейки. У вас есть дорогие вещи?

– Шуба норковая, в шкафу. Больше ничего, ну, еще сапожки из Италии друзья привезли, но они стоят в прихожей.

– Шуба на месте, – подойдя к шкафу, сказал следователь.

В это время в гостиную вернулся Верейко и поставил шкатулку на стол.

– Ничего. Вообще никаких отпечатков, нигде, даже на смятой сигаретной пачке.

– Что же мы имеем? – нахмурил брови Воронов. – Неизвестный вор в отсутствие хозяйки, хорошо ориентируясь в квартире, вскрывает дверь, проходит в гостиную, открывает секретер и берет обручальное кольцо пропавшего без вести Сергея Бестужева, мужа Ларисы Константиновны.

– Вор знал, что лежит в шкатулке, – уверенно заявил Верейко.

– Да, знал. Значит, он берет кольцо, проходит на кухню, бросает в ведро пустую пачку сигарет, которые в окружении Ларисы Константиновны не употребляют. При этом профессионально убирает все отпечатки. Уверен, что и следы тоже. Встает вопрос: что же это за вор? Зачем ему обручальное кольцо пропавшего офицера, а главное, для чего он оставляет пустую пачку сигарет?

– Может, сигареты – своеобразная визитная карточка вора? Подобным в криминале грешат не так уж редко. Типа, смотрите, менты, здесь был я. А кто я, попробуйте узнайте, если ума хватит, – предположил Верейко, – на этом позже и сгорают. Но что-то я не помню, чтобы в Москве в качестве воровской метки использовали пустую пачку сигарет. Да и вор, по сути, не взял ничего. Даже поймав его, за одно кольцо и незаконное проникновение в жилище без причинения какого-либо ущерба на отсидку не отправишь. Условным сроком отделается. На хрена, извините, – спохватился эксперт, вспомнив о присутствии в гостиной женщины, – тогда какие-то метки оставлять?

– Знаете, – вдруг произнесла Лариса, – а ведь Сережа курил в основном «Яву»!

– Сергей? Ваш муж? – взглянул на нее следо-ватель.

– Да! Господи, что происходит?

– Вы не волнуйтесь, Лариса Константиновна. Мы во всем разберемся.

– А если он вернулся?

– Но тогда он пришел бы открыто, заранее предупредив о своем возвращении, дабы не вызвать у вас шок. Пришел бы с цветами, шампанским.

– Если… если только у него нет причин скрываться.

– Да, – кивнул Воронов и тут же спросил: – А какие Сергей дарил вам цветы?

– Знаете, возможно, это прозвучит зловеще, но Сергей всегда дарил мне гвоздики. Да, да, он любил бордовые гвоздики.

В гостиной повисла гнетущая тишина. Поэтому трель городского телефона, автоматной очередью разорвавшая эту затягивающуюся тишину, заставила вздрогнуть даже видавшего всякое следователя Воронова.

Бестужева бросилась к телефону:

– Алло!

– Лар? – услышала она голос Плаксиной. – Ты еще дома?

– Да!

– А на часы не смотришь? Или там все серьезно?

Лариса взглянула на часы – 13.40. Почти час пролетел, как одно мгновенье.

– Я выезжаю. О домашних проблемах поговорим позже. Помощник председателя партии не звонил? Обычно он подтверждает приезд шефа.

– Нет, пока не звонил.

– У тебя все в порядке?

– А разве может быть иначе? Ты давай, выезжай, с ментами можно и завтра встретиться, а Борисов до окончания выборов вряд ли появится.

– Сказала же, еду! – Она положила трубку на аппарат и повернулась к следователю: – Мне срочно необходимо ехать в офис.

– Да, конечно. В принципе, и у нас к вам на данный момент вопросов нет. Зато есть много информации для размышления.

Воронов отвез Бестужеву в офис партии и с экспертом вернулся в Управление.

Лариса же с ходу начала осматривать помещение. К ней подошла Плаксина в новом, обтягивающем фигуру платье и с уложенными в прическу воло-сами.

– Ты что, успела и домой съездить, и в парикмахерскую сходить? – удивилась и Лариса.

– Нет, подруга, все свое я держу при себе. Только переоделась, Борисов же едет, а волосы уложила сама.

– Ты, оказывается, мастер на все руки?

– А ты думала!

– Так, почему в холле нет портрета президента?

– Он в кабинете. Здесь портрет будет смотреться неуместно. Символика партии на месте, дипломы, фотографии мероприятий, рекламный материал для гостей.

– Ролики о проведенных в июне митингах, пикетах, выступлениях на телевидении и в печатных СМИ готовы?

– Естественно. Флешка в твоем компьютере.

– Минералка, вода, кофе?

– Да все на месте, все куплено, даже коньяк и виски.

– Это, по-моему, лишнее.

– Как знать, Лара, может, господин Борисов пожелает помянуть своего трагически скончавшегося советника? Понятно, что до нашего Славика ему дела нет, а советник – другое дело.

– Ладно, держи наготове спиртное.

– Оно в холодильнике. Там же фрукты, лимоны.

Лариса осмотрелась. Все было готово для приема председателя политической партии «Великая Россия».

– Сотрудников правления проверила лично, – добавила Плаксина. – Всех проинструктировала, как вести себя в присутствии Борисова, – лишнего не болтать и вообще помалкивать, пока он сам не задаст вопроса.

– Хорошо. Ой, погоди, у нас же стоянка перед центральным входом забита. Следователь с трудом втиснулся, чтобы высадить меня. Давай-ка всех на улицу, и пусть отгоняют свои машины куда угодно. Перед входом выставить двух охранников.

– Вот это я упустила, но исправлюсь.

Через час площадка перед офисом была чиста. Два крепких охранника, несмотря на жару, одетых в строгие черные костюмы, с присущим только им строго-бестолковым взглядом исподлобья, истуканами стояли у лестницы, как по команде поворачивая бритые головы в одну и ту же сторону и контролируя ситуацию с портативными радиостанциями в руках.

Помощник председателя партии Алексей Дмитриевич Серданов, в прошлом генерал ВДВ, позвонил в 14.50.

– Лариса Константиновна?

– Да, Алексей Дмитриевич. Здравствуйте.

– Здравствуй, мы будем у тебя ориентировочно, сама понимаешь, пробки, а через них даже с мигалками пройти не так просто, в 15.10–15.20.

– Я поняла, Алексей Дмитриевич.

– У тебя все готово?

– Да!

– Это хорошо. Скажу по секрету, Александр Сергеевич намерен лично переговорить с тобой. И это главная цель визита председателя партии в местное отделение организации. Так что подготовься к разговору.

– Я ко всему готова.

– Что мне в тебе всегда импонировало, так это категоричность и уверенность в себе. Так и держи. До встречи.

– До встречи, Алексей Дмитриевич!

– Серданов звонил? – поинтересовалась Алла.

– Да, они едут, будут ориентировочно в 15.10–15.20.

– А сейчас без десяти три. Пойдем на выход?

– Рано. Ты еще раз обойди сотрудников, а я включу компьютер в кабинете.

– Давай.

Бестужева зашла в кабинет и застыла на пороге, увидев на столе шикарный букет из алых роз.

– Этого мне еще не хватало, – разозлилась она и позвала секретаршу: – Кто принес букет, Ольга?

– Коростылев.

– Ему что, больше делать нечего? Или он не помнит, что у нас траур, Славу еще не похоронили?

– Я ему то же самое говорила, но бесполезно. Любит он вас, Лариса Константиновна.

• Предыдущая
• 20/65
• Следующая