Тринадцать часов - Мейер Деон - Страница 73

На клапане что-то было написано, но он сосредоточился на том, что лежало в мешочке: мультиинструмент фирмы «Лезермен». Плоскогубцы, кусачки, нож, отвертки, штопор, ножницы… Гриссел подбросил вещицу на ладони. На красном корпусе выбит фирменный логотип и название модели: «Лезермен-Джус-Cs4». Инструмент явно не новый; судя по всему, владелец часто пользовался им. Наверняка сохранились четкие отпечатки пальцев. Гриссел внимательнее осмотрел футляр. На клапане несмываемыми чернилами написаны три буквы: «А. С. П.».

Инициалы?

Как тебя зовут, сволочь? Андрис? Вдруг Гриссел вспомнил о звонке Яуберта. Мбали тоже записала какие-то три буквы: «Дже». Надо будет перезвонить Матту, но сначала надо закончить осмотр. Гриссел положил мультиинструмент назад, в футляр, и принялся рыться в пакете. Из одежды остались трусы и носки. Он вытащил их и повертел в руках, ища ярлыки или метки прачечной, но ничего не нашел.

Что такое «А. С. П.»?

Что такое «дже»?

— Будьте добры, — обратился он к медсестре, — у вас найдется маленький целлофановый пакет? — Гриссел вытянул кожаный ремень из джинсов раненого и снял с ремня футляр с мультиинструментом.

Видимо, медсестра пожалела о том, что раньше нагрубила ему, и поспешно кивнула: ведь главврач продемонстрировала совершенно иное поведение, подала ей пример. Она порылась под столом и достала пустой пакетик из-под лекарств.

— Прекрасно, — похвалил Гриссел. — Спасибо большое. — Он уложил в пакет «Лезермен» вместе с футляром, а пакетик положил в нагрудный карман. Одежду раненого он затолкал назад в большой пакет и поднял голову. Медсестра не сводила с него глаз, как будто ждала, что он вот-вот сотворит какое-нибудь чудо.

Гриссел стащил с себя резиновые перчатки и неуверенно огляделся по сторонам. Куда бы их выкинуть?

— Отдайте мне, — тихо сказала медсестра.

Кивнув в знак благодарности, Гриссел отдал ей перчатки, достал телефон и позвонил Матту Яуберту.

— Бенни, слушаю тебя!

— Значит, «дже»? — переспросил Гриссел.

— Да. Три большие буквы: «ДЖЕ». Ну а у тебя что?

— Еще три буквы. «А. С. П.». Между ними точки. По-моему, это инициалы мерзавца.

— Или какое-нибудь сокращение.

— Возможно.

— Не исключено, что «ДЖЕ» — тоже сокращение. А может, имя. Не знаю… Буквы крупные, и точек между ними нет.

В голове Бенни Гриссела как будто зажегся свет — ненадолго, и тут же погас.

— А ну, повтори, что ты сейчас сказал.

— Я сказал: не исключено, что «ДЖЕ» — тоже сокращение.

Нет, ничего. Озарение ушло, не оставив следа.

Мобильник тихо пикнул: другой вызов. Что там еще? Гриссел посмотрел на экран. Дежурная часть «Каледон-сквер».

— Матт, у меня еще один вызов, я тебе перезвоню. — Гриссел нажал кнопку и услышал голос сержанта:

— Капитан, только что в хостел «Кот и лось» приходили двое парней, спрашивали, где вещи Рейчел Андерсон.

У Гриссела екнуло сердце.

— Вы их взяли?

— Нет, капитан, они убежали, но дежурная администратор говорит, что узнала одного из них.

— Господи! — воскликнул Гриссел, хватая пакет и срываясь с места. — Я еду!

— Хорошо, капитан!

— Откуда вы узнали, что я капитан? — спросил Гриссел. Выбегая из дверей, он едва не сбил двух идущих навстречу девочек-школьниц.

— Хорошие новости распространяются быстро, — ответил сержант, но Гриссел его не слышал. Он рассыпался в извинениях перед девочками.

Сотрудница муниципальной полиции вытащила из папки заполненный бланк, повертела его в руках, наморщила лоб и произнесла:

— Странно…

Вуси терпеливо ждал. Женщина с рассеянным видом отложила бланк в сторону и принялась рыться в папке.

— Не могу… — сказала она.

— В чем дело, мадам?

— Не могу найти расписку.

— Какую расписку?

Она отложила папку в сторону и принялась доставать из трехъярусного лотка груды документов.

— Здесь указано: человек, забравший машину, заплатил за ее хранение на спецстоянке и транспортный налог…

— А может, мы по подписи установим фамилию?

— Вряд ли. Здесь просто закорючка какая-то. — Служащая порылась в лотке со входящей почтой, вытащила оттуда лист бумаги, нашла нужное место, отчеркнула ногтем: — Вот, видите? Все вроде бы в порядке: квитанция об оплате транспортного налога, плата за хранение машины на спецстоянке. А расписки нет…

— Значит, забрать машину со спецстоянки может только хозяин, если заплатит все, что нужно, и напишет расписку?

— Нет, еще по распоряжению суда и по доверенности. — Служащая ткнула пальцем в две папки с соответствующими шапками. — Но и в этих случаях должны быть документы, которые также…

— А может, все-таки посмотрим подпись?

Служащая посмотрела на закорючку внизу бланка.

— Похоже на… Я не уверена, но, возможно, расписывался Джерри…

— Кто такой Джерри?

— Старший инспектор Джереми Урсон. Вроде похоже на его подпись, хотя я не уверена…

— А это можно выяснить?

— Идите выясняйте. У меня куча работы.

— Можно копию бланка?

— Копия стоит пять рандов.

Вуси потянулся за бумажником.

— Нет, мне ваших денег не надо. Заплатите кассиру на первом этаже, а мне принесите чек.

Инспектор Вуси Ндабени долго смотрел на бюрократку. Долго копившееся раздражение грозило вот-вот прорваться наружу.

— Наверное, проще спросить обо всем у самого Урсона, — заявил он.

— Спросите. Его кабинет на третьем этаже.

Франсман Деккер подошел ко входу в больницу и увидел, как из-за угла выбегает Гриссел. Он окликнул Бенни по имени, но белый детектив уже скрылся из виду. «Ну и ладно, — подумал Деккер, — наверное, так даже лучше». Ведь он хочет начать все сначала, пройти, так сказать, по следам Гриссела. Во-первых, нужно еще раз побеседовать с Алексой. Как ни крути, а убийца Адама Барнарда — человек из его ближнего круга. Он знает то, о чем известно только самым близким людям.

И дело не в том, на что намекала Мишель Малерб. «Инспектор, к сожалению, состояние дорогой Александры известно всем… Особенно в наших кругах».За свою жизнь Деккер немало повидал женщин вроде Мишель. Она и ей подобные не желают ни видеть, ни слышать, ни говорить дурного. С каким достоинством она держалась во время их разговора! Словно говорила: посмотрите на меня, я порядочная женщина из африканерской семьи, столп общества. Посмотрите, как я скорблю по погибшему коллеге! А тем не менее они с Барнардом были любовниками, хотя оба состояли в браке. Вот ханжа! Деккер невольно покачал головой. Одевается как монашка, изображает святую невинность, зато в постели наверняка настоящая тигрица. Одна такая была у него в прошлом году — белая женщина из Велгемуда, соседка потерпевшего, у которого угнали машину. Деккер зашел к ней в ходе обычного опроса свидетелей. Она еще не сразу открыла ему дверь. Долго изучала его удостоверение. Очки, длинная юбка, блузка застегнута на все пуговицы. Лет сорока с небольшим, домохозяйка. Дети в школе, муж на работе. Деккер расспросил ее обо всем, что положено, но почему-то медлил с уходом. Ему показалось, что в ее глазах промелькнуло что-то такое…

— Хотите чаю? — вдруг спросила хозяйка, не глядя на него. Деккер сразу все понял, ведь такое случалось с ним не впервые. Он ответил: «Спасибо», заранее готовый на все. Ему и самому стало любопытно: что таится за скромным фасадом?

Из вежливости он старался поддерживать ничего не значащий разговор:

— Должно быть, вам скучно сидеть дома одной…

Не успели они выпить по чашке чаю, как она уже рассказала ему все о своей жизни. Оказывается, ее брак давно дал трещину. Деккер охотно сочувствовал хозяйке, ахал и охал, когда положено. Через десять минут она бросилась к нему в объятия… Какая же она оказалась ненасытная! Ему пришлось держать ее за руки — она любила царапаться.

— Я женат, — пояснил он, не давая ей царапать себе спину. Фигура у «монашенки» оказалась классная. А темперамент… Настоящая тигрица! О, как она кричала от страсти, когда он овладел ею прямо на большом белом диване в гостиной!