Рабы «Майкрософта» - Коупленд Дуглас - Страница 34

• Предыдущая
• 34/82
• Следующая

Мама, как и большинство людей ее возраста, будет знать единственную видеоигру в своей жизни — «Понг». Это трагично.

За обедом мама предварила все последующие разговоры обсуждением Майкла:

— Иногда мне кажется, что, Майкл… хм-м-м… аутичен. — Она смутилась. — Ох, ну конечно, я хотела сказать… а вы замечали?

— Майкл не такой, как другие, — сказал я. — Он уходит в свой собственный мир, иногда сразу на несколько дней. Пару месяцев назад он закрылся в своем офисе, и нам приходилось подсовывать ему еду под дверь. В итоге он перестал есть все, что не может быть просунуто под дверь.

— Ах, это объясняет его любовь к пластинкам плавленого сыра «Крафт». Целыми коробками.

Карла, все еще ослабленная гриппом, вступила в разговор:

— Знаете, миссис Андервуд, я думаю, все технари немного аутичны. Вы когда-нибудь слышали о диспраксии? Майкл избирательно нереактивен.

— Нет.

— Диспраксия выражается в следующем: скажем, я попросила вас подать мне вон ту газету. Нет никакой причины в мире, почему бы вы не смогли это выполнить. Но если бы вы страдали диспраксией, то вас бы просто заклинило и вы сидели бы, как замороженная. Диспраксия — такое состояние, при котором человек не способен инициировать действие.

— Тогда все диспраксичны, дорогая. Это называется перекладывание дел со дня на день.

— Точно. Только у зануд это немного более выражено, чем у большинства людей. Аутизм — хороший способ отрешения от мира, чтобы исключить все, кроме непосредственной работы.

Я добавил, что у Майкла иногда бывает диспраксия наоборот.

— Если у него возникает идея, он сразу же действует. Но ему необходимо воплотить идею в действие мгновенно, как в случае с этой компанией или с элегантной цепочкой кода. Он смесь двух крайностей.

Карла добавила:

— Двери в мозге Майкла широко открыты для определенных вещей, в то время как для других они наглухо заколочены. И мы должны признать, он доводит дело до конца. У него нет тормозов в определенных вопросах. Он настоящий зануда-технарь.

Мама посмотрела искоса.

Я сказал:

— Мам, теперь ты можешь определить зануд.

— Да уж, вы зануды — странная смесь дверей и тормозов.

Беседа плавно перетекла к теме (стой) информационных супермагистралей.

— Как вы думаете, библиотеки скоро устареют и выйдут из употребления? — поинтересовалась мама, вглядываясь в кофе и беспокоясь за свою работу. — А книги?

Карла опустилась до обсуждения десятичной системы Дьюи и каталожной системы Библиотеки Конгресса, что было очень скучно, если сказать мягко. Мама незаметно для себя втянулась в обсуждение каталогизации. Библиотекари любят порядок, логику и линейность.

Конец обеда напоминал воздушный шарик, в котором недостаточно гелия, чтобы парить и вообще-то даже чтобы надуться. Я полагаю, что начало динамики отношений мамы и Карлы было положено. По крайней мере они не испытывают ненависть друг к другу. Честно говоря, я немного обеспокоен… почему мама так себя ведет?

Позже вечером я заметил, что работаю в офисе в полном одиночестве. Это было так странно, я не мог припомнить, когда такое случалось в последний раз. Вообще-то я был не совсем один: Глянь и Слышь скреблись в своем «Обиталище». Но, кроме них, никого не было. Странно находиться в офисе совершенно одному. Мне захотелось сходить в «Кинко» и снять с себя фотокопию… быть более продуктивным.

Карла нашла противоаллергическое лекарство, которое я принимаю, и сказала:

— Вот что вызывало твои кошмары.

Возможно, она права, надеюсь, что так. Перестану его пить с сегодняшнего дня.

Кошмаров этой ночью не было.

Опять не было кошмаров. Проблема решена?

Мисти пришла в наш рабочий кабинет и стала лаять на Слыша и Гляня. Песчанки ужасно воняют. Я буду рад, если мы когда-нибудь выберемся из этого закрытого пространства.

Мы с Карлой смотрели мультики, среди них был один старый мультфильм «Уорнер Бразерс» про лягушку, которую замуровали в цемент в 1920-е годы и которая ожила и стала петь и танцевать, но только перед одним человеком. Карла посмотрела его и сказала:

— Это я при твоей маме. Я сижу около нее и могу сказать только «ква», хотя рядом с тобой я поющая и танцующая лягушка.

Все простудились, говорят ужасные вещи и к тому же в нос.

Тодд заявил:

— Да, не хотели бы вы увидеть то, что выходит из моего носа в платок. Все цвета радуги!

Спасибо, Тодд.

У Гляня и Слыша появились малыши! По-моему, их пятеро, розовых и пухленьких, так что мы их назовем Лиза, Джаз, Классик, Точка и Клик. Надеемся, что родители их не съедят. Мы положили сырые гамбургеры в трубы «Обиталища», чтобы отвлечь Гляня и Слыша от «детишек». «Обиталище» больше похоже на «Бегство Логана». Представьте себе песчанок с маленькими прическами 1970-х годов с перьями!

Сегодня вечером я был в пугающе шикарном доме Итена (все эти банковские камеры слежения) и рассказал ему о том случае, когда мне хотелось сходить в «Кинко» и снять с себя фотокопию. Он меня неправильно понял. Я всего лишь хотел повысить свою продуктивность, а он подумал, что я имел в виду нечто космическое и хотел обсудить Вселенную; это стало для Итена намеком, чтобы, как обычно, направить беседу в свое русло.

Он поступил «по-итеновски» и бросился в рассуждения о самом себе:

— А я уже снял с себя фотокопию!

Потом пояснил:

— Обычно люди считают, что по мере нашего взросления годы естественно начинают казаться все короче и короче, что это «закономерность природы». Но может быть, на самом деле мы просто увеличили информационную плотность нашей культуры до такой точки, что наше восприятие времени стало совершенно чокнутым.

Я уже давно стал замечать, что годы начинают сжиматься, усыхать, что год уже не чувствуется, как год; что одна жизнь уже не одна жизнь, что скоро будет необходимо «жизнеумножение».

Мы ведь никогда раньше не слышали о том, что «у людей нет жизни», это состояние появилось только примерно пять лет назад, именно когда все наши технологии 80-х проникли в жизнь.

Он перечислил их:

— В информационно-темные века, до 1976 года, личные связи и телевидение были единственными доступными формами развлечения. А теперь у нас есть другие возможности. К счастью, депрессия ярко выражена и в моей семье.

— К счастью? — спросил я.

— Конечно, дружище. Я никак не мог заставить свой мозг работать в параллельном режиме вместо линейного, и тут изобрели лекарство-антидепрессант «Прозак» и все его изомеры и бац! — с тех пор мой разум действует словно сервер параллельной обработки «Оракул».

— Я что-то не врубаюсь, Итен.

— «Прозак» — это здорово, я думаю, это больше, чем просто серотонин, принимающие рецепторы и тому подобное. Мне кажется, что химикаты физически переключают твои мозги на параллельную работу. Они буквально преображают твои мозги из «Макинтоша» или «Ай-Би-Эм» в «Крэй СЗ» или «Думающие Машины СМ5». Химикаты типа «Прозак» не подавляют чувства, они разбивают их на маленькие «единицы чувств», которые намного быстрее компьютерно обрабатываются новым, параллельным мозгом,

• Предыдущая
• 34/82
• Следующая