Испания. Горы, херес и сиеста - Эванс Полли - Страница 24

• Предыдущая
• 24/65
• Следующая

Глава 11

Карьеристка

Переезд из Сео-де-Уржель в Барселону прошел настолько гладко, что мне стало не по себе. Ведь должно же было произойти что-то не очень приятное, думала я. Ведь так не бывает! Я стала рассуждать про себя, припоминая все, что могло бы усложнить мое дальнейшее путешествие. Может быть, я оставила бумажник в гостинице или выронила в автобусе паспорт, а вдруг я на краю света и нет никаких шансов, что кто-нибудь отыщет меня здесь…

И тут я вспомнила про невероятно обаятельного молодого человека на автобусной остановке. Он настоял на том, чтобы я позволила ему сложить мой велосипед, несмотря на то что он мог испачкаться машинным маслом. Интересно, подумала я, может быть, он и есть тот самый мужчина моей мечты. Эта мысль пришла мне в голову в тот самый момент, когда мы совместными усилиями пытались снять с заднего колеса цепь и переключатель скоростей. Да, с его физическими данными до тореадора ему было далеко. Но все же это не слишком серьезный повод для волнения, тем более что переезд из Сео-де-Уржель в Барселону длился совсем недолго и времени для флирта особенно не было. Да и вообще, завязывать какие-то серьезные отношения, толком не зная друг друга, было, на мой взгляд, просто неприлично.

Пассажиров в автобусе оказалось не очень много. Настроение мое было на нуле, потому что Сео-де-Уржель совершенно не оправдал моих ожиданий, зато водитель автобуса был очень галантен со всеми пассажирами и походил на гида какого-нибудь дорогостоящего тура. Поскольку испанцы отличаются особой пунктуальностью в отношении времени приема пищи, то приблизительно через час водитель сделал остановку для того, чтобы все могли перекусить, выпив кофе с булочкой с изюмом. Когда пришло время отправляться, он собрал всех нас, чтобы убедиться, все ли в сборе. Не только водитель, но и сами пассажиры этого автобуса отличались какой-то особой заботливостью и внимательностью.

— А где же девушка, которая сидит вон там? — спросил, закашлявшись, странный пожилой мужчина, на которого я обратила внимание еще тогда, когда он пытался купить себе билет, не совсем понимая, как это делается.

Увидев, что я сижу на своем месте, он весь напрягся от неожиданности, а потом так же быстро успокоился. На душе у меня стало тепло и хорошо. Всегда приятно, когда о тебе заботятся. Пусть даже это делает совсем незнакомый и не очень здоровый в умственном отношении человек. По прибытии в Барселону я снова собрала свой велосипед, в чем мне помогли два очень предупредительных водителя.

— Вы любите кататься на велосипеде? — спросил меня один из них.

Да, конечно, но только тогда, когда попа не болит, подумала я.

— Это заднее колесо… Его надо вставить в… А теперь будем натягивать цепь на эти маленькие шарообразные штучки… Да, правильно, вот так! — громко объяснял второй водитель.

— Спасибо, сеньор! — поблагодарила я и помахала на прощанье такому любезному мужчине (не видеть бы его больше никогда).

Мой путь лежал в гостиницу, которая находилась совсем близко. Я поехала по улице Гран-Виа. При этом кто-то предусмотрительно выделил на ней специальную дорожку для велосипедистов.

Улица Гран-Виа — одна из главных в квартале Эшампле, в новом городе. Средневековая же Барселона, или так называемый Готический квартал, была городом-крепостью, которую разрушили в XIX веке. Стены крепости снесли, и за ее пределами появился новый город — Эшампле. Планировкой занимался инженер Ильдефонс Серда, который ко всему прочему был социалистом-утопистом. Он мечтал об уничтожении классовой иерархии и о создании такого города, где один человек не будет смотреть на другого свысока, где все будут общаться друг с другом на равных и жить бок о бок — мясники с банкирами, а буржуа с пекарями.

«Перед нами открывается новая жизнь в новом городе, где все будет устроено не так, как раньше. Старый же город для нас не преграда, а всего лишь помеха», — говорил Серда в 1860 году.

В его планы входило строительство города с симметричными широкими улицами и садами. По его мнению, это должен был быть просторный и свободный от большого количества застроек город. Но его проект одобряли далеко не все. Архитектор Джозеф Пуч-и-Кадафалька назвал Эшампле «одним из самых ужасных городов в мире, с которым может сравниться разве что какой-нибудь самый заурядный городишко в Южной Америке». Позже архитекторы, работавшие в Барселоне, стали отходить от низких, малоэтажных зданий, окруженных садами, и начали застраивать все свободное пространство, естественно, не без выгоды для своего кармана. Но и сегодня в Барселоне еще остались кварталы, где дома имеют скошенные углы, что обеспечивает хорошую освещенность, а также позволяет беспрепятственно парковать автомобили.

Названия улицам Эшампле были даны поэтом Виктором Балагером, который подошел к этому с особым рвением и чувством истинного патриотизма, присущего всем каталонцам. Названия связаны как со славным прошлым, так и с не менее героическим настоящим Каталонии. Одни улицы носят имена завоевателей, таких как Рожер де Лурия и Берн де Рокафор, другие — названия мест, имеющих отношение к каталонской истории, таких как, например, острова Сардиния и Корсика, некогда принадлежавшие Испании, а также Эль-Брук, Жирона и Байлен, где Наполеон получил решительный отпор. Здесь есть улицы, названные в честь поэтов, писателей и политических деятелей. Само собой разумеется, что все улицы Эшампле были тотчас же переименованы, как только к власти пришел Франко.

Забронировать номер в Барселоне оказалось непростой задачей. Особенно если ты заказываешь его не только для себя, но и для специально приехавших ради тебя членов твоей семьи. Первый попавшийся гостиничный номер тебя, конечно, не устроит: ванная покажется недостаточно чисто вымытой, матрас — неудобным и жестким, портье — слишком недовольным и мрачным, а горничная — одетой неподобающим образом. Заказывать же номер в городе, который ты едва знаешь, вообще рискованное и неблагодарное дело. Итак, я остановилась в гостинице «Гран Виа», потому что в других отелях все номера были уже заняты. Можно себе представить мое состояние, когда я переступила порог «Гран Виа»: нервы были накалены до предела. Хорошо, что со мной рядом не было родителей, а то я переживала бы еще больше.

Но оказалось, что все мои страхи были напрасными. «Гран Виа» — это очень милая, прелестная гостиница. Когда-то раньше этот отель слыл очень модным, и мои родители вряд ли бы могли в нем оказаться. А еще раньше, лет сто назад, здесь был курорт с минеральными источниками, где отдыхали только каталонские буржуа с толстыми кошельками. Их процветанию, безусловно, способствовала особенно развитая в то время текстильная промышленность. Со временем «Гран Виа» утратила свою былую популярность, но сохранила при этом атмосферу и настроение прошлых лет. Огромная входная деревянная дверь толщиной шесть дюймов, великолепная балюстрада, старинная мебель в гостиной, шикарные шезлонги, сверкающие канделябры — все это до сих пор сохраняет свой былой лоск. Единственное, чего не хватает всему этому великолепию, так это жен зажиточных буржуа в широкополых шляпах, в узких юбках и корсетах, подчеркивающих их безупречные формы. В конце XIX века корсеты стали шить из более эластичных материалов. Они плотно облегали талию и бедра, что не могло не нравиться женщинам и тем более мужчинам. При этом корсеты стали более удлиненными, а юбки — более узкими.

В мае 1908 года в журнале «Маккол» появилась статья, где обсуждалась новая мода на узкие юбки. Такая одежда была совершенно неудобна для прогулок, но лучше, чем любая другая, подчеркивала достоинства женщины. При этом было совершенно не важно, стоит ли она в позе модели или изящно устраивается на самом краешке стула, который ей казался тогда таким неудобным. Да, это был последний писк европейской моды. По вечерам леди в сопровождении своих кавалеров отправлялись в очень популярный тогда оперный театр «Лисео» на бульваре Рамблас послушать музыку Вагнера, имевшую в те времена грандиозный успех. Джентльмены предпочитали фраки, цилиндры и сильно накрахмаленные белые рубашки, но ни в коем случае не смокинги. Их они никогда не надевали на выход. Надо заметить, что особую популярность в ту эпоху приобрели борода и усы. Вспомним легендарного Вифреда Волосатого, отличавшегося особой отвагой и храбростью. Ведь именно с тех пор в Каталонии пышная растительность на теле мужчины ассоциировалась с его мужской силой. Особенно модным в те давние времена было носить усы, причем самой разной формы и длины. Это могли быть длинные усы с кончиками, загнутыми вверх, словно беличьи хвостики, или, наоборот, усы с кончиками, опущенными вниз. Усы даже смазывали воском, для того чтобы сделать их линию безупречно тонкой.

• Предыдущая
• 24/65
• Следующая