Грядущая буря - Джордан Роберт - Страница 102

К несчастью, ему пришлось нанести удары по ногам обоих алебардщиков. Гавин предпочел бы не ранить их, однако чем дольше длится схватка – даже такая же, как эта, против настолько неискушенных противников – тем более непредсказуемой становится. Он обязан был справиться быстро и основательно, а значит, нужно уложить двух солдат с кровоточащими ранами в бедрах. Сержант оставался без сознания от удара по голове, но первый солдат, пошатываясь, уже пытался подняться. Гавин отпихнул его алебарду в сторону, а затем впечатал сапог в лицо противника, повалив того на спину и разбив ему нос в кровь.

Вызов тихо заржал за спиной, фыркая и роя землю копытом. Боевой конь чувствовал схватку, но был хорошо обучен. Он знал, если поводья брошены, он должен стоять смирно. Гавин вытер лезвие меча о штанину, затем вложил его обратно в ножны. Раненые бойцы стонали на земле. Он похлопал Вызова по носу и вновь взял поводья. Позади Гавина обитатели лагеря начали пятиться, а затем и разбегаться. Из-за частокола показалась группа солдат с натянутыми луками. Это было плохо. Гавин обернулся к ним, сняв ножны с мечом и отбросив их на землю перед солдатами.

– Я безоружен, – сказал он, перекрикивая стоны раненых. – И никто из этих четверых сегодня не умрет. Ступайте и скажите своему генералу, что один мастер клинка только что свалил его охрану за десять ударов сердца. Я – его давний ученик. Он захочет меня повидать.

Один из мужчин бросился вперед, чтобы поднять меч Гавина, а другой махнул посыльному. Остальные даже и не подумали опустить луки. Один из поверженных бойцов принялся отползать прочь. Гавин развернул Вызова, приготовившись укрыться за ним, если солдаты начнут стрелять. Он предпочел бы, чтобы до этого не дошло, однако из них двоих Вызов с большей вероятностью переживет несколько выстрелов из лука с близкого расстояния, нежели сам Гавин.

Несколько солдат рискнули приблизиться, чтобы помочь своим пострадавшим друзьям. Рослый сержант пришел в себя и сейчас сидел, вполголоса сыпля проклятиями. Гавин застыл, стараясь не делать угрожающих движений.

Возможно, ввязавшись в драку с солдатами, он сделал ошибку, но он и так уже потратил впустую слишком много времени. К этому моменту Эгвейн уже могла быть мертва! Когда такой человек, как этот сержант, пытается утвердить свое превосходство, остается лишь два варианта. Можно прорываться через толщу бюрократии, убеждая каждого встречного вояку в своей полезности. Либо можно спровоцировать беспорядки. Второй путь был быстрее, тем более что в лагере, очевидно, находилось достаточное количество Айз Седай, способных Исцелить несколько раненых солдат.

Наконец, из-за частокола показалась небольшая группа людей. Их форма была безупречна, движения опасны, а лица суровы. Во главе шел плотный коренастый мужчины с квадратным лицом и седыми висками. Гавин улыбнулся: Брин собственной персоной. Ставка оправдалась.

Капитан-Генерал заметил Гавина, затем прошел дальше и быстро осмотрел раненых. Наконец он качнул головой:

– Встать, сержант Кордс, – приказал он солдату.

Коренастый сержант поднялся:

– Сэр!

Брин оглянулся на Гавина:

– В следующий раз, когда к воротам подъедет человек, который заявит о благородном происхождении и попросит о встрече со мной, посылай за офицером. Немедленно. Даже если он зарос двухмесячной бородой и пропах дешевым элем. Понятно?

– Да, сэр, – ответил сержант, покраснев. – Ясно, сэр.

– Проследите, чтобы вашим людям оказали помощь, сержант, – велел Брин, все еще глядя на Гавина. – А ты, следуй за мной.

Гавин стиснул зубы. Гарет Брин не обращался так к нему с тех пор, как он начал бриться. Однако он и не ждал, что тот будет доволен. Внутри частокола Гавин заметил мальчишку, вероятно, конюха или посыльного. Он вручил юнцу поводья Вызова с указанием проследить, чтобы о коне позаботились. Затем Гавин забрал у солдата свой меч и поспешил следом за Брином.

– Гарет, – начал Гавин, догнав его. – Я…

– Придержите свой язык, молодой человек, – не оборачиваясь, ответил Брин. – Я еще не решил, что с вами сделать.

Гавин захлопнул рот. Это было слишком! Он все еще являлся братом законной Королевы Андора, и будет Первым Принцем Меча, если Илэйн займет и удержит престол! Брин должен выказывать ему уважение!

Но порой Брин был упрямее вепря. Гавин прикусил язык. Они подошли к высокому остроконечному шатру с двумя часовыми у входа. Брин, нагнувшись, шагнул внутрь, и Гавин последовал за ним. Внутри было чище и опрятнее, чем ожидал юноша. Стол был заполнен свернутыми картами и тщательно сложенными листами бумаги, постель в углу была заботливо застлана, углы одеяла аккуратно заправлены. Вероятно, у Брина кто-то тщательно прибирался.

Брин сложил руки за спиной, лицо Гавина отразилось в его начищенном нагруднике, когда он повернулся к юноше.

– Ладно. Объясни, что ты здесь делаешь.

Гавин выпрямился.

– Генерал, – сказал он. – Полагаю, вы что-то путаете. Я более не ваш ученик.

– Я знаю, – коротко бросил Брин. – Мой ученик никогда бы не позволил себе столь ребяческую выходку, дабы привлечь мое внимание.

– Дежурный сержант был слишком воинственно настроен, а у меня не хватило терпения вразумить дурака. Это казалось лучшим выходом.

– Лучшим для чего? – спросил Брин. – Разозлить меня?

– Послушай, – сказал Гавин, – возможно, я несколько поспешил, но у меня важная цель. Ты должен меня выслушать.

– А если нет? – спросил Брин. – Если вместо этого я вышвырну тебя из своего лагеря как испорченного мальчишку-принца с чрезмерной гордыней и недостатком ума?

Гавин нахмурился.

– Осторожнее, Гарет. Я многому научился со времен нашей последней встречи. Думаю, ты обнаружишь, что тебе не одержать надо мной верх на мечах так легко, как когда-то прежде.

– Даже не сомневаюсь, – ответил Брин. – Во имя Света, мальчик! Ты всегда был талантлив. Но неужели тебе кажется, что одно только твое мастерство владения мечом делает твои слова весомее? Я должен слушать тебя лишь потому, что иначе ты убьешь меня? Я считал, что обучил тебя куда лучше.

Брин постарел с тех пор, как Гавин видел его последний раз. Однако возраст не согнул Брина, лишь придал ему большую солидность. Чуть больше седины на висках, чуть больше морщин у глаз, но еще крепкая и достаточно стройная фигура, чтобы он казался моложе своих лет. Увидев Гарета Брина, каждый сразу сказал бы, что видит мужчину в расцвете, а не на закате его сил.

Гавин встретился глазами с генералом, стараясь подавить рвущийся наружу гнев. Брин спокойно выдержал его взгляд. Несгибаемый, каким и должен быть генерал. Таким должен быть и Гавин.

Гавин отвернулся, ему вдруг стало стыдно.

– Свет, – прошептал он, отпустив рукоять меча и поднеся руку к голове. Внезапно он почувствовал смертельную усталость. – Мне жаль, Гарет. Ты прав. Я вел себя как дурак.

Брин хмыкнул.

– Рад это слышать. А то я начал было задаваться вопросом, что же с тобой случилось.

Гавин вздохнул, вытерев лоб, и ощутил желание глотнуть чего-нибудь прохладного. Его гнев таял, и усталость все сильнее брала свое.

– Год выдался тяжелым, – произнес он, – и я чуть не загнал себя, добираясь сюда. Я на грани безумия.

– Ты не одинок в этом, парень, – отозвался Брин. Глубоко вздохнув, он подошел к маленькому столику и плеснул что-то в кубок для Гавина. Это оказался теплый чай, но Гавин с радостью принял его и отпил.

– Нынешние времена – серьезное испытание для людей, – сказал Брин, наполняя свой кубок. Сделав глоток, он поморщился.

– Что? – спросил Гавин, взглянув на его кубок.

– Ничего. Я презираю эту микстуру.

– Тогда почему пьешь? – поинтересовался Гавин.

– Считается, что она укрепляет мое здоровье, – проворчал Брин. Прежде, чем Гавин успел задать следующий вопрос, генерал продолжил – Так что, ты собираешься ждать, пока я надену на тебя колодки, прежде чем поведаешь, что заставило тебя пробиваться в мой штаб?

Гавин шагнул вперед.