Грядущая буря - Джордан Роберт - Страница 67

– Ранд, – сказала она. – Ты должен уничтожить печати узилища Темного.

Нахмурившись, он посмотрел на нее.

– Я не сомневаюсь в этом, – продолжила Мин. – Все это время я читала книги Герида Фила, и я думаю, что именно это он подразумевал под «расчисткой площадки». Для того, чтобы построить новое узилище для Темного, ты прежде должен открыть старое. Нужно избавиться от заплатки, закрывающей Скважину.

Она ожидала, что Ранд отнесется к этому скептически. К ее удивлению, он всего лишь кивнул.

– Да, – сказал Ранд. – Да, это звучит правильно. Сомневаюсь, что люди будут рады это услышать. Неизвестно, что произойдет, если сломать печати. Если мне не удастся сдержать его…

В пророчествах ничего не говорилось о победе Ранда. Только о том, что он будет сражаться. Мин вновь задрожала – проклятое окно! – но ощутила на себе пристальный взгляд Ранда.

– У тебя получится. Ты одержишь над ним победу!

Ранд вздохнул.

– Ты веришь в безумца, Мин?

– Верю в тебя, пастух.

Внезапно вокруг его головы закружились образы. Обычно она старалась не замечать их, если только они не были новыми, но на этот раз она обратила на них внимание. Светлячки, гаснущие в темноте. Три женщины у погребального костра. Вспышки света, тьма, тень, предвестие смерти, короны, раны, боль и надежда. Вокруг Ранда ал’Тора бушевала целая буря образов, неистовей, чем любой природный катаклизм.

– Мы до сих пор не знаем, что делать, – сказал он. – Печати настолько хрупки, что я могу сломать их своими руками, но что дальше? Какмне его остановить? В твоих книгах есть что-нибудь об этом?

– Сложно сказать, – призналась Мин. – Ключи к разгадке – если они и впрямь там есть – слишком туманны. Я не перестану искать. Обещаю. Я найду для тебя ответы.

Он кивнул, и Мин с удивлением почувствовала через узы его веру. В последнее время она крайне редко ощущала эти его эмоции, но ей казалось, что он стал мягче, чем в последние дни. Все тот же камень, но с парой трещинок, позволивших ей проникнуть внутрь. Это было уже что-то.

Она обняла его и снова закрыла глаза. Начало было положено, но осталось так мало времени. Придется обойтись тем, что есть.

Тщательно прикрывая рукой пламя свечи, Авиенда зажгла укрепленный на шесте фонарь. Его мерцающее пламя освещало окружающую лужайку. Из палаток доносился храп спящих солдат. Вечер был холодным, воздух – свежим и чистым, вдали был слышен шум ветра в ветвях деревьев. Раздавался одинокий крик совы. Авиенда была измучена.

Она пересекала поляну уже раз пятьдесят, зажигая фонарь, затем задувая его и бегом отправляясь к особняку, чтобы зажечь свечу, а потом осторожно – не давая ее пламени потухнуть – возвращалась назад, чтобы снова зажечь фонарь.

Еще месяц подобных наказаний, и, вполне возможно, она станет такой же сумасшедшей, как мокроземцы. Хранительницы Мудрости проснутся однажды утром и увидят ее, направляющуюся к речке, чтобы поплавать, или несущую полупустой бурдюк с водой, или даже скачущую верхом на лошади – просто для удовольствия! Она вздохнула, слишком уставшая, чтобы думать о чем-то ином, и повернула к лагерю Айил, желая наконец лечь спать.

Кто-то стоял позади нее.

Она вздрогнула, потянулась к кинжалу, но расслабилась, узнав Эмис. Из всех Хранительниц Мудрости лишь она одна – бывшая Дева Копья – могла незаметно подкрасться к Авиенде.

Хранительница Мудрости стояла, сложив руки на груди, ее коричневая шаль и юбка слабо колыхались на ветру. Кожу Авиенды покалывало от ледяного ветра. Серебристые волосы Эмис казались призрачными в вечернем свете; в них застряла принесенная ветром сосновая иголка.

– Ты подходишь к своим наказаниям так… самоотверженно, дитя, – сказала Эмис.

Авиенда опустила взгляд. Обращая внимание на ее действия, Эмис ее позорила. Разве она не уложилась в срок? Или же Хранительницы Мудрости наконец махнули на нее рукой?

– Пожалуйста, Хранительница Мудрости. Я делаю лишь то, чего требует от меня долг.

– Да, это так, – сказала Эмис. Подняв руки, она провела ими по волосам, обнаружила сосновую иголку и скинула ее на пожухлую траву. – Но в то же время это не так. Иногда, Авиенда, мы бываем настолько озабочены совершенными поступками, что не останавливаемся подумать о том, чего не сделали.

Авиенда была благодарна темноте, скрывшей позорный румянец стыда, заливший ее щеки. В отдалении солдат, отмечая время, ударил в вечерний колокол; Авиенда услышала грустный тихий металлический перезвон, повторившийся одиннадцать раз. Как ей следовало отреагировать на замечание Эмис? Она не видела никакого подходящего ответа.

Авиенду спасла вспышка света на другом конце лагеря. Она была слабой, но хорошо заметной в темноте.

– В чем дело? – спросила Хранительница Мудрости, обернувшись, чтобы проследить за взглядом Авиенды.

– Свет, – сказала Авиенда. – С площадки для Перемещений.

Эмис нахмурилась, и они обе двинулись по направлению к площадке. Вскоре они повстречали Дамера Флинна и Даврама Башира, идущих к лагерю в сопровождении небольшого отряда салдэйцев и Айил. Авиенда не знала, что и думать о таких, как Флинн. Саидинбыла очищена от порчи, но этот мужчина – как и многие другие – пришел сам, попросив учить его задолго до того, как это произошло. Авиенда скорее бросилась бы в объятия Затмевающего Зрение, чем поступила так, как он, но Аша’маны на деле доказали, что являются могущественным оружием.

Эмис и Авиенда присоединились к небольшой группе людей, спешивших к поместью Ранда, освещенному только дальними мигающими факелами и затянутым тучами небом. Хотя б ольшую часть отряда, отправленного на встречу с Шончан, составляли воины Башира, среди них также было несколько Дев. Эмис пристально посмотрела на одну из них, пожилую женщину по имени Корана. Та замедлила шаг, и, хотя из-за темноты нельзя было сказать наверняка, она выглядела озабоченной, возможно даже рассерженной.

– Какие новости? – спросила Эмис.

– Захватчики, эти Шончан, – Корана словно выплевывала каждое слово, – они согласились еще на одну встречу с Кар’а’карном.

Эмис кивнула. Корана, однако, громко фыркнула; ледяной ветер трепал ее короткие волосы.

– Говори, – сказала Эмис.

– Слишком на многое идет Кар’а’карнради перемирия, – ответила Корана. – Эти Шончан дали ему все основания для объявления кровной мести, а он им потворствует. Я чувствую себя как сторожевая собака, которую заставили лизать ноги незнакомцу.

Эмис взглянула на Авиенду.

– Что скажешь, Авиенда?

– Сердцем я согласна с ее словами, Хранительница Мудрости. Но, хотя нередко Кар’а’карнпоступает глупо, это не тот случай. Разумом я чувствую, что он прав, и в этот раз я следую разуму.

– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Корана. Она сделала ударение на слове «ты», намекая на то, что Авиенде – бывшей Деве Копья – должна была быть близка ее точка зрения.

– Скажи мне, Корана, что важнее, – ответила Авиенда, вздернув подбородок, – твоя личная неприязнь к другой Деве или вражда между твоим и чужим кланом?

– Конечно же, клан для меня на первом месте. Но при чем тут это?

– Шончан заслуживают того, чтобы сражаться с ними, – сказала Авиенда, – и ты права в том, что просить их о перемирии мучительно. Но ты забыла о том, что у нас есть более серьезный враг. Затмевающий Зрение враждебен всему человечеству, и потому наш долг – противостоять ему, а не разжигать внутренние междоусобицы.

Эмис кивнула.

– Шончан еще почувствуют, насколько остры наши копья. Но сейчас не время для этого.

Корана покачала головой.

– Хранительница Мудрости, такие речи больше подобают мокроземцам. Какое мы имеем отношение к их пророчествам и сказкам? Долг Ранда ал’Тора как Кар’а’карнасильнее, чем его обязанности перед мокроземцами. Он долженпривести нас к славе.

Эмис пронзила взглядом светловолосую Деву.

– Ты говоришь, как Шайдо.

Корана посмотрела прямо в глаза Эмис, но, не выдержав ее взгляда, поникла и отвернулась.