Идеальная химия (ЛП) - Элькелес Симона - Страница 60

• Предыдущая
• 60/67
• Следующая

Что она имеет в виду?

— Езжай, — говорю я, совсем нет времени выяснять что-то еще. — Мы поговорим позже.

Она уносится прочь.

— Черт, чувак, — говорит Лаки, провожая оценивающим взглядом ее БМВ. — Мне нужно было убедиться, что Энрике мне не заливал. Ты, правда, переспал с Бриттани Эллис, не так ли? Ты хоть заснял это?

В качестве ответа я даю ему кулаком в живот, он сгибается пополам и падает на колени. Я сажусь на свой мотоцикл и завожу двигатель. Когда я замечаю Камри Энрике, я останавливаюсь около нее.

— Послушай, Алехо, говорит мне Энрике через открытое окно. — Lo siento mucho …

— Я увольняюсь, прерываю его я, кидаю ему ключи от мастерской и уезжаю.

Пока я еду домой, все мои мысли занимает Бриттани и то, сколько она для меня значит.

И реальность ошарашивает меня.

Я не собираюсь проводить эту сделку с наркотой.

Теперь я понимаю все эти телячьи нежности, над которыми я раньше смеялся. Потому, что я сам, как сопливый дурак, рискну всем ради девчонки. Esoy enamorado… Я влюблен.

К черту КЛ. Я могу защитить свою семью и впервые быть самим собой. Бриттани была права. Моя жизнь слишком важна, чтобы уничтожать ее незаконными сделками. По правде говоря, я хочу поступить в колледж и добиться чего-то в своей жизни.

Я не такой, каким был мой отец. Мой отец был слабаком, который выбрал легкий путь. Я пройду через то, что КЛ мне устроят, когда я скажу им, что я ухожу. И если я выживу после этого, я вернусь к Бриттани, как свободный мужчина. Lo juro!

Я не торговец наркотиками. Я подставляю Гектора, но причины, по которым я изначально вступил в банду, были, чтобы защитить мою семью и мой район, а не торговать наркотой. С каких пор торговля стала частью этого?

С тех пор, как меня остановили копы, все это закручивалось как снежный шар. Меня арестовали, затем Гектор вытащил меня из тюрьмы. Как только я начал задавать вопросы о смерти отца, я увидел мою мать и Гектора за горячей дискуссией. От которой у нее остались синяки. И после этого, Гектор просто сидел на мне по поводу этой сделки.

Пако пытался предупредить меня, он был уверен, что что-то тут не так.

Ломая мозги, я постепенно складываю кусочки вместе. Dios, неужели правда все это время лежала у меня под носом? Один человек точно может сказать мне всю правду о той ночи, когда умер мой отец.

Я залетаю в свой дом и нахожу mi'ama в ее комнате.

— Ты знаешь, кто убил papa.

— Алехандро, не надо.

— Это был кто-то из Кровавых, не так ли? Тем вечером, на свадьбе, ты и Гектор разговаривали об этом. Он знает, кто это был, также как и ты.

Слезы бегут по ее щекам.

— Я предупреждаю тебя, Алехандро. Не делай этого.

— Кто это был? — спрашиваю я, игнорируя ее мольбу.

Она отводит взгляд.

— Скажи мне! — выкрикиваю я со всей мочи. Мои слова заставляют ее вздрогнуть.

Все это время мне просто хотелось освободить ее от этой боли. Мне никогда не приходило в голову спросить у нее, что она знает об убийстве моего отца. Или мне просто не хотелось это знать, потому, что я боялся правды. Я не могу больше это игнорировать.

Ее дыхание прерывается, когда она подносит руку к своему рту.

— Гектор… это был Гектор.

Пока я пытаюсь осмыслить услышанное, страх, шок и боль растекаются по всему телу, как огонь. Моя мать смотрит на меня полными печали глазами.

— Я просто хотела защитить тебя и твоих братьев, только и всего. Твой отец хотел уйти из КЛ, поэтому они его и убили. Гектор хотел, чтобы ты заменил его. Он угрожал мне, Алехандро, говорил, если ты не примкнешь к ним, вся наша семья закончит как твой отец…

Я не могу больше это слушать. Гектор подставил меня, чтобы меня арестовали, и я оказался должен ему. И он подстроил эту сделку, заставляя меня думать, что это шаг вперед, когда на самом деле это была ловушка. Он, скорее всего, подозревал, что кто-то скоро выболтает правду. Я тороплюсь к своему шкафу, думая над тем, что мне необходимо сделать — встретиться лицом к лицу с убийцей моего отца.

Но пистолета нет на месте.

— Ты лазил у меня на полке? — рычу я на Карлоса, хватая его за шкирку, пока он сидит на диване в гостиной.

— Нет, Алекс, — отвечает Карлос. — Creeme! Пако заходил сегодня, и он был в нашей комнате, сказал, что хочет одолжить одну из твоих курток.

Пако взял пушку. Мне следовало догадаться. Но откуда Пако мог знать, что меня не будет дома, чтобы поймать его?

Бриттани.

Бриттани специально отвлекала меня сегодня. Она просила не злиться на Пако. Они оба пытались защитить меня, потому, что я был слишком глуп и труслив, чтобы бороться за себя и принять правду, которая все это время лежала прямо перед моим носом.

Слова Бриттани звенят у меня в ушах. Не злись на Пако.

Я спешу в комнату mi'ama.

— Если я сегодня не вернусь, ты увезешь Карлоса и Луиса в Мексику, — говорю ей я.

— Но, Алехандро…

Я сажусь на край ее кровати.

— Мама, Карлос и Луис в опасности. Спаси их от повторения моей судьбы. Пожалуйста.

— Алекс, не говори так. Так говорил твой отец.

Я такой же, как он, хочу я сказать, и делаю те же самые ошибки. Я не позволю этому случиться для моих братьев.

— Обещай мне. Мне нужно это услышать. Я абсолютно серьезно.

Слезы текут по ее щекам. Она целует меня в щеку и крепко обнимает.

— Я обещаю… я обещаю.

Я запрыгиваю на Хулио и звоню тому, кому я не никогда не думал звонить за советом — Гери Франкелю. Он настаивает, чтобы я сделал что-то, что я никогда бы не сделал сам — позвонить в полицию и сообщить о том, что происходит.

Я сидела на подъездной дорожке Сиерры около пяти минут. Я до сих пор не могу поверить, что Алекс и я это сделали. Я ни капельки в этом не раскаиваюсь, я просто не могу в это поверить.

Я чувствовала сегодня отчаяние Алекса, как будто он пытался дать мне что-то понять своими действиями, вместо слов. Я злюсь на себя за свою эмоциональность, но я ничего не могла с собой поделать. Я плакала от радости, счастья, любви. И когда я заметила ту одинокую слезинку в уголке его глаза, я сняла ее поцелуем… Мне хотелось сохранить ее навечно, потому, что впервые Алекс позволил мне увидеть себя таким. Алекс не плачет; он не позволяет эмоциям пробиться через его защиту.

Сегодняшний вечер изменил его, хочет он признать это или нет. Я тоже изменилась.

Я захожу в дом Сиерры. Она сидит на диване в гостиной. Мои родители сидят напротив нее.

— Это выглядит, как интервенция, — говорю им я.

— Это не интервенция, Брит. Просто разговор, — отвечает Сиерра.

— Почему?

— Неужели не понятно? — говорит отец. — Ты не живешь дома.

Я становлюсь напротив обоих родителей, размышляя, как же мы докатились до этого. Моя мать одета в черный костюм, ее волосы собраны сзади в тугой пучок, как будто она на похоронах. На отце простые джинсы и рубашка, но глаза у него покрасневшие, он не спал всю ночь, я это вижу. Скорее всего, мама тоже, но она умело умеет это маскировать.

— Я не могу больше играть роль идеальной дочери. Я не идеальна, — говорю я спокойно и ровно. — Можете ли вы принять это?

Мой отец хмурится, как будто пытается сохранить самообладание.

— Мы не хотим, чтобы ты была идеальна. Патриция, скажи ей, что ты чувствуешь.

Моя мама качает головой, будто осуждая меня за то, что я делаю из этого драму.

— Брит, это продолжается слишком долго. Прекрати что-то доказывать, прекрати буянить, прекрати вести себя как эгоистка. Мы с твоим отцом не хотим, чтобы ты была идеальна, мы хотим, чтобы ты была настолько хорошей, насколько ты можешь быть, вот и все.

— Все из-за Шелли, неважно, сколько бы она не пыталась, она не сможет оправдать все ваши надежды?

— Не вмешивай сюда Шелли, — говорит отец. — Это нечестно.

— Почему нет? Это все также касается Шелли. — Я чувствую себя пораженной, неважно, сколько бы я ни пыталась объяснить это, я никак не могу найти правильных слов. Я падаю напротив них в одно из мягких бархатных кресел. — К слову будет сказано, я не сбегала из дома, я живу у лучшей подруги.

• Предыдущая
• 60/67
• Следующая