Сумерки людей - Найт Дэймон - Страница 23

Дик отвернулся.

— Тут его и впрямь завались, — сказал Руэлл. — Точно не припомню, но что-то около сотен трех с половиной. А у Френкеля одно желание — побить свой собственный рекорд. Он себя каждое утро пересчитывает. И если кого потеряет, то потом весь день ходит как в воду опущенный. А что? Что-нибудь не так?

— По-моему, это просто неразумно, — пробормотал Дик. Потом хотел было сесть, но тут же, вспомнив, что он вроде как дома, сначала предложил стул Руэллу. — Как, к примеру, узнать, которого вы послали с поручением? Или, скажем, если вы приказали одному что-то для вас запомнить, то как потом его найти?

— Ну, Френкель все сам себе сообщает, — ответил Руэлл и уселся, изящно скрестив ноги. Руку он положил на долбак. — Потому он так и полезен. Все знает, всюду поспевает… А потом, если есть надежный слуга, к чему тратить время на поиск новых?

Дик уже в пятый или шестой раз за день услышал здесь слово «слуга».

— А почему вы в Орлане не зовете их сраками? — раздраженно поинтересовался он. — Или хотя бы рабами?

Руэлл пожал плечами.

— Милый мальчик… — Взгляд его из равнодушно-насмешливого вдруг сделался пронзительным. — Давай-ка подобьем бабки. Ты неплохо ездишь верхом. Прилично палишь из пистолета. Долбак, как уже выяснилось, держишь крепко. Если еще подучиться, будет совсем здорово. Наверняка ты отлично плаваешь, танцуешь. Но ты еще ничего не знаешь. И, кажется, знать ничего не хочешь…

Дик встал.

— Не теряй головы, — ровным голосом проговорил Руэлл. — Между прочим, если не считать невежества, то вспыльчивость — твой худший недостаток. Сядь. Мне еще надо кое-что тебе сказать. Сядь, говорю.

Сам того не желая, Дик сел.

— Ты уже в самом расцвете, — прежним тоном продолжил Руэлл. — Силен, хорошо сложен и не обделен смазливой внешностью. А кроме того, ты здесь новенький. Это, пожалуй, и станет нашим главным козырем.

— Я вас не понимаю, — сказал Дик.

— Да неужели? Хотя ничего удивительного. Ну так слушай. В Орлане все вертится вокруг власти. Есть орбиты и сферы власти. Есть токи власти. У тебя сейчас власти никакой — значит, тебе надо обзавестись покровителем. Дальше. Здесь, в Орлане, никто просто так ничего не получает. Что у тебя есть предложить? Давай прикинем. У тебя нет никаких особенных талантов или навыков. Никаких связей, если не считать меня, и, кстати говоря, никого, кроме меня, кто дал бы тебе добрый совет. Нет у тебя ни сторонников, ни ценной информации… Короче, ничего, кроме тебя самого. Теперь пораскинем мозгами. — Некоторое время Руэлл молча потирал подбородок. — Вот если б ты дал Килу утонуть, тогда уже было бы что-то. Кил — парень Рандольфа, а лучшего и желать бы не приходилось. Ведь Рандольф — секретарь Вождя по делам увеселений. Да, это было бы чудно. А так — хуже некуда. Впрочем, — тут он еще пристальней стал разглядывать лицо Дика, — хотя, по-моему, ты не тот тип. Странно, я скорее бы ожидал… Ну, так или иначе, у нас остается только один выбор. — Руэлл снова откинулся на спинку стула. — Сделаем из тебя дамского угодника. Как правило, это кратчайший путь к успеху — хотя и самый шаткий. Милые дамы, знаешь ли, такие капризные создания… Ладно, поглядим, что у нас выйдет. Я тут представлю тебя нескольким экземплярчикам. Клянусь, там даже попадаются совсем и не страшные. Ну, а если ничего не заладится или не затянется достаточно надолго, тогда… тогда попробуем снова.

Дик испытывал смутное чувство, что гнев тут вроде бы и не к месту. Еще он чувствовал отвращение и с трудом верил собственным ушам.

— Простите, вы серьезно?

Руэлл слегка прищурился. Потом посуровел и ничего не ответил.

Дик встал.

— Тогда вот что, Руэлл. Я выслушал вас только потому, что про вас мне сказал отец…

— Дальше.

— …но всему есть предел. Вы мне не нравитесь. И в советах ваших я не нуждаюсь. Так что попрошу вас уйти.

Руэлл медленно поднялся. Серое лицо его застыло, непроницаемой маской. А сердце Дика вдруг бешено заколотилось. Костлявый кулак Руэлла сжался на набалдашнике долбака, потом медленно расслабился.

— Ради твоего отца, — негромко процедил Руэлл, — я на сей раз тебя прощаю. Ты пока что всего-навсего безмозглый сопляк. Лучше б тебе набраться благоразумия. И поскорее. — Уже в дверях он на мгновение обернулся. — Au revoir.

Едва дверь захлопнулась, как Дик шумно выдохнул воздух и тяжело опустился на стул. Вдруг снова накатила страшная усталость. Голова вконец разнылась, а глаза будто засыпало песком.

Удвояченные сраки и резные панели, которые сразу же требуется менять. Миноги в фонтане. А что хотел сказать Руэлл той французской поговоркой? «Новое — всего лишь хорошо забытое старое». Жуткий смысл слов Руэлла, которые он произносил здесь так спокойно, так обыденно. «Покровители». «Парень Рандольфа». «Дамский угодник». А что, если все это правда?

Но нет. Не может этого быть.

Уже десять дней Дик болтался по коридорам Орлана. Его толкали сраки, катавшие своих драгоценных хозяев на стульчаках (так здесь называли кресла на колесиках). А хозяева пялились на него и (Дик нисколько не сомневался) посмеивались. Его новая одежда в местном стиле сидела отвратительно, но ничего лучшего достать не удалось. И ткани выглядели тусклыми, хотя все вроде бы выглядело как надо, когда портной принес платье в его покои. Теперь Дик начинал разбираться в «стиле» Орлана — и остро почувствовал, что сам он в этот стиль нисколько не вписывается. Не вписывается он в эти роскошные складчатые одеяния, блестящие украшения, цветовые оттенки, причудливые перья или розетки, ароматы духов. Не так складывает руки, не так ходит, не так смотрит, — вообще все делает не так.

Снова погруженный в тягостные раздумья, Дик миновал строительные леса, что поднимались до половины стены. Из следующего коридора доносилась приглушенная дробь отбойных молотков. Создавалось впечатление, что Орлан без конца перестраивается, перепланируется и переукрашивается.

Бесчисленное множество раз терялся Дик в дебрях залов и коридоров — даже несмотря на то, что один из Френкелей снабдил его картой. Разнообразие Орлана уже начинало надоедать. Мутило скитальца и от собственных тесных покоев, где не было ни гимнастического зала, ни библиотеки, ни даже приличного бассейна.

Кроме Руэлла, Дик не знал в Орлане ни души, если, конечно, не считать сонмов Френкелей и прочих сраков. Но самая чертовщина заключалась в том, что здесь и познакомиться-то ни с кем не удавалось. Дику даже не удалось добиться аудиенции у полковника ван Эттена, ведавшего в армии вопросами присвоения офицерских званий. Уже два раза он даром терял время в золотисто-кремовой приемной ван Эттена. В первый раз удалось узнать только то, что для встречи с ван Эттеном требуется назначение на прием. Во второй раз, получив проклятое назначение, Дик выяснил, что полковник куда-то спешно отбыл. На телефонные звонки ван Эттену секретарь неизменно отвечал, что того нет на месте.

Из коридора, по которому прогуливался Дик, широкая винтовая лестница привела его в прохладную зеленую мглу старомодного коктейль-холла. За стойкой бара призрачно мерцали бутылки и бокалы, а бармены представлялись только темными силуэтами. Изголодавшийся по компании, Дик помедлил и заглянул внутрь. Женщина за ближайшим столиком подняла равнодушный взгляд и без интереса его осмотрела, а потом снова повернулась к своему спутнику. Дик поколебался и вышел. Мало ли, может, какое-нибудь частное заведение. Откуда ему знать? И скиталец поплелся дальше.

А дальше коридор поворачивал и опускался к целому ряду мелких художественных мастерских (украшения из кораллов, деревянные переплеты, батики, расписные тыквы). Потом опять поворачивал и выходил обратно к главной артерии на среднем уровне. Это место Дик уже хорошо запомнил. Днем и ночью здесь слонялись пестрые толпы. Вот мужчина в лиловой мантии и с митрой на голове. В одной руке — трезубец, в другой — кадило. Этот колоритный персонаж не раз попадался Дику, и он даже навел о нем справки. Если верить Френкелю, лиловый был жрецом Иблиса. Эх, знать бы еще, кто такой Иблис. Вот стайка девчушек — все молоденькие и почти все хорошенькие. Но, к сожалению, сраки. За все время блужданий Дик ни одной молоденькой свободной девушки здесь пока что не встретил. За стайкой срак прошагали два смуглых типа в черном — оба хмурые и оба с дубинками. Их форму Дик уже легко различал — Стража Гамна.