Шамайка - Коваль Юрий Иосифович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/12
• Следующая

Продажа птиц, зверей и канареек ТОКИО

И котёнок увидел множество клеток, а в них удавов и кроликов, обезьянок и канареек, нутрий и морских поросят. Они пели и пахли, фыркали и рычали изо всех углов.

А в одном углу сидел на ящике негр. Он заметил котёнка и с интересом следил, что будет дальше.

Котёнок миновал несколько клеток с кроликами, которые не обратили на него внимания, и подошёл к широкой решётке, за которой сидела лисица. Рыжая дама с пушистым хвостом приникла к полу в самом дальнем углу клетки. Глаза у неё загорелись.

Котёнок принюхался к решётке, просунул голову в клетку и сам пролез следом и двинулся к миске с едой. И в тот же миг лисица кинулась на него, встряхнула, и тут бы кончилась кошачья судьба, если б в дело не вмешался негр. Выпучив губы, он вдруг пустил в морду лисицы такой смачный и точный плевок, что та выронила котёнка и забилась в угол, мигая от страха.

Негр Джим любил жевать табак под названием «Читанога-Чуча», который и помогал ему в делах наплевательских. Да, Джим по характеру был такой человек. Он плевал на всех и на всё и в прямом и в переносном смысле. А так-то он был добряк. Он налил малышу молока в блюдце, и скоро котёнок уже мурлыкал на коленях у негра.

Вокруг них чирикали канарейки, шуршали и хрустели в клетках кролики, тихо скулила оплеванная лиса, а они сидели и мурлыкали. Котёнок мурлыкал своим кошачьим нутром, а негр - большим и грубым носом.

Тут звякнул колокольчик, и в лавку вошли сразу два господина. Один - в цилиндрической шляпе, другой - в клетчатом картузе. В цилиндрической шляпе был покупатель, а в картузе-то - хозяин лавки.

Господин японец Мали вовсе не был никаким японцем. Он просто-напросто нарочно так прищуривался, чтоб все думали, что он с острова Хокайдо. Господин Мали ещё в детстве слышал, что японцам больше платят, с тех пор он и начал прищуриваться.

- Послушайте, господин Тоорстейн! - воскликнул японец, сильно прищурившись. - Послушайте, в моей лавке имеется превосходная лиса! Отменный экземпляр! Для вас со скидкой!

- Лиса? - переспрашивал господин Тоорстейн, покачивая цилиндрической шляпой. - А на кой же пёс мне лиса?

Тут японец сделал господину доверительные знаки и сказал почти шёпотом:

- Лисы, дорогой сэр, лисы в клетках украшают нашу жизнь.

- Вы думаете? - усомнился господин Тоорстейн. - Первый раз слышу.

- Во всех высоких домах имеются лисы, - шептал японец. - И в прямом и в переносном смысле. Вы меня понимаете?

- Я-то вас понимаю, - сказал господин в цилиндре.- Понимаю в переносном смысле, а в прямом мне нужен кенар.

- И кенара возьмёте, и кенара! Вот вы представьте себе. Наверху, в клетке, поёт кенар, а внизу, в другой, - лиса. И вот лиса смотрит на кенара и облизывается, а он поёт!

Смех, и всё! Самое смешное, что они оба в клетках! Понимаете? У нас, у японцев, это называется икебана!

- Да нет уж, - защищался господин Тоорстейн. - Японские обычаи я чту и уважаю, но с лисой пока не будем торопиться, давайте кенара.

- О! - сказал японец. - Есть очень хороший поющий товар, но, поверьте мне, очень дорогой, привезён прямо с Канарских островов. Ему только скажешь: «тюр-люр-люр» - тут он и отвечает. - И японец Мали совсем прищурил глазки и скаал канареечным голосом: - Тюр-люр-люр-люр-люр.

И кенар немедленно дёрнулся, встал в позу и запел. Он действительно пел очень хорошо, заливался, и было видно, как ходит в его горле канареечная горошинка.

Господин Тоорстейн долго слушал кенара, потом они торговались, выбирали для кенара изумительной красоты клетку с цейлонскими колокольчиками, пробовали на вкус канареечное семя, причем японец кричал: «Отличное семя! Я могу хоть два кило сразу съесть!» - и жевал, жевал это семя, и глотал его с наслаждением нарочно, чтоб завлечь господина Тоорстейна в болото больших платежей, и завлёк, и, когда господин расплатился и ушёл с кенаром, японец снял кепку, вытер пот, сел на табурет и сказал:

- Фу, чёрт, устал как собака. Не знаю прямо, Джим, что Делать с этой лисой? Никто не хочет покупать. А надо бы про- дать её поскорее: боюсь сдохнет.

- Не бойся, маса, - ответил негр, - это крепкая лиса. Она хочет есть, значит, не сдохнет. Только что чуть было котёнка не сожрала.

- Какого котёнка? - спросил японец и только сейчас заметил на коленях у негра мурлыкающее дитя трущоб. - Откуда он взялся?

- Сам пришёл.

- Ну, если сам пришёл, пускай у нас и живёт. Доброму гостю у нас почёт. - И японец погладил трущобного котёнка.

- Садись, маса, рядом, - сказал негр. - Давай будем сидеть и гладить котёнка.

- Давай.

И так они сидели и гладили котёнка, и японец говорил:

- Если дело хорошо пойдёт, мы скоро разбогатеем. Я-то, Джим, мечтаю слонами торговать.

- Сосед наш, господин У-туулин, купил быка, - рассказывал негр. - Здоровый бык и очень бодучий. Роги - во!- И негр широко растопырил руки, показывая быка.

Тут снова звякнул колокольчик, и в лавку спустилась некоторая дама, высокая и мосластая, востроносая и грязноватая. Это и была подруга господина японца с тихим ликующим именем Лиззи.

- Продал лису? - сразу спросила она.

- Пока не удалось, голубушка Лиззи, - ответил японец, жмурясь. - Десять долларов давали, - врал он. - Но я стою на своём. Двадцать - и никаких скидок!

- Десять давали - и ты не продал? - изумилась Лиззи.- Ну и дурак, а ещё японец! А это кого вы гладите?

- Мы гладим котёнка, - ответил японец, и тут они с Джимом стали гладить особенно вдумчиво.

- Зачем нам трущобный котёнок? - спросила Лиззи.- Какая в нём выгода? Пускай Джим бросит его на двор скобяного склада. Хватит и того, что лиса воняет на весь дом, не хватало ещё блох трущобных!

- Я не понимаю, Лиззи, - говорил японец в тот же вечер, укладываясь спать. - Я не понимаю, как у тебя любовь ко мне сочетается с такой нелюбовью к животным.

- Сочетается, и всё, - мрачно отвечала Лиззи, взбивая подушки. - Наверное, ты единственное животное, которое принимает моё сердце.

- Но ты глубоко не права, что выгнала этого котёнка,- объяснил японец, разворачивая газету и натягивая на нос очки. - Вот смотри, что пишут в газете «Старый натуралист»: «Кошачий мех нынче снова в цене, и многие предприимчивые люди выращивают кошек на мех. Чтобы выращивать кошек на мех, необходимо соблюдать два условия: жирная пища и холодная атмосфера». Надо было нам оставить этого котёнка и вырастить его на мех.

- Жирной пищи нам самим не хватает, - ворчала Лиззи, кутаясь в одеяло, - а холодную атмосферу я могу тебе устроить прямо сейчас. - И тут она принялась сталкивать японца с кровати. - Иди, иди, - толкалась она. - Иди на холодную атмосферу.

Ничего противнее, чем бросить котёнка во двор скобяного склада, дурацкая Лиззи придумать не могла.

Но что было делать Джиму? Оставить котёнка у себя он не мог, потому что у него просто не было этого «у себя». Он жил в подвале и служил, как мог, господину Мали, а спал неподалёку от лисы, прямо на полу, на матрасе, набитом соломой.

Котёнок Джиму явно понравился, и он как следует на- кормил малыша и даже дал бы ему ещё продуктов про запас, да не было у котёнка сумок и рюкзаков, чтоб он смог унести запасы с собою.

Сунув котёнка за пазуху, Джим отнёс его как можно дальше от скобяного склада и отпустил на свободу. Сокрушаясь, что у котят нет никаких сумок для продуктов, Джим отправился в лавку, а котёнок развернулся, прошёлся, прогулялся и попал всё-таки как раз во двор скобяного склада.

Хозяин скобяного склада, по имени У-туулин, кроме огромного количества одинаковых букв в своём имени, имел немало ящиков со скобами, замками, крюками и гвоздодёрами. Ящики эти лежали во дворе, их-то и охранял неприятный полубульдог Поль. Да, его звали Поль, и совершенно непонятно, какая извилина шевельнулась в мозгу почтенного У-туулина, когда он давал эдакой образине столь достойное имя. Впрочем, У-туулин имел ещё и рыжего злобного кота по имени Христофор.

• Предыдущая
• 2/12
• Следующая