Иначе не выжить - Ковалев Анатолий Евгеньевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/103
• Следующая

– Честно говоря, Сашенька, я не очень-то надеялся на нашу встречу.

Поймешь ли ты мой пароль? – Он хихикнул звонким, бабьим голосом. При этом его круглое светлое лицо, которое многим казалось замкнутым и неприступным, превратилось в нелепую клоунскую маску, и только маленьким влажным глазкам почему-то было не до смеха. – А если поймешь, то сумеешь ли скрыть мою тщательнейшую конспирацию от своего босса, которому, насколько мне известно, ты беззаветно предан.

– Георгий Михайлович ничего не знает о нашей встрече, – успокоил его Саня.

– Я на это и рассчитывал, – признался мэр и после короткой паузы добавил:

– Я верил, что ты меня не подведешь.

Шаталин старался не перебивать его, но мэр еще долго не мог отыскать нужную нить, дергая за какие-то бесполезные, не приводящие разговор в движение ниточки, так что даже кот у него на плече начал зевать, а Саню просто мутило от всех этих абстрактных словосочетаний на тему жизни вообще. Но не мог же он его подгонять: «Давай короче, фраер!» Приходилось заглядывать в рот коту.

И когда бдительность Сани была совершенно усыплена и он стал подумывать, что может вернуться в клуб через главный вход и обо всем честно доложить «отцу», мэр четко произнес:

– В новой игре я решил поставить на тебя.

– Как это понимать?

– Скоро в городе начнется предвыборная кампания, и мне хорошо известно, что твой босс подставит мне подножку. Так вот, до начала предвыборной кампании его место займешь ты!

Это прозвучало как гром среди ясного неба, но в то же время – давно спрогнозированный гром, не вызывающий удивления и обморока у дам.

Шаталин не стал спрашивать, куда при таком раскладе денется Лось. То, что «отцу» уготовано лучшее место на кладбище, было ясно с первых слов мэра, сопровождаемых клоунскими ужимками. Могилой повеяло уже от записки в блокноте, и сам письменный прибор из яшмы и бронзы чем-то напоминал надгробный памятник.

– Почему вы считаете, что, когда не станет босса, его место займу я? В нашей организации есть много достойных людей.

– Я позабочусь об этом, Сашенька. Теперь он уже не хихикал, арлекинаде отводилась роль лишь в прологе.

– Но это не мое дело, – попытался протестовать Саня, хотя прекрасно понимал: раз перед ним раскрыли карты, то отступить он может только в могилу. – Я – бизнесмен.

– Вот и прекрасно. Я хочу, чтобы наш город был городом бизнесменов, а не паханов. Я ставлю на бизнес, и все эти лоси, шалуны, криворотые скоро сойдут со сцены. – Среди перечисленных боссов он не назвал только одно имя, вернее, кличку, и Шаталин догадался почему.

– А вы не допускаете мысли, что я сейчас вернусь в клуб и обо всем доложу Георгию Михайловичу?

– Нет, Сашенька, не допускаю. Это будет тебе дорого стоить. Во-первых, Лось скорее договорится со мной, чем с тобой, а во-вторых, кое-что всплывет из твоего славного прошлого, напечатают в газетах. Зачем тебе это надо – оказаться вдруг за решеткой?

Такого поворота в разговоре он не ожидал.

– Выходит, вы меня шантажируете?

– Выходит, так. – Мэр снова взялся за старое и по-бабьи хихикнул, разбудив кота, который уже успел уснуть у него на коленях. Потом посмотрел на часы и обратился к коту:

– Ах, Боже, Марсик! Тебя пора укладывать в кроватку!

Что скажет мамочка? Она задаст нам трепку!

И он быстро поднялся, взгромоздив сонного кота на плечо.

Поднялся и Шаталин, хотя после всего сказанного он с большим бы удовольствием прилег.

– Салют! Салют! – сделал ему рукой мэр и, уже у самых кустов, где зашевелилась огромная тень, произнес:

– В следующий раз мы встретимся у меня в кабинете. Я приглашу тебя официально. Однако было забавно поиграть в шпионов! – Последнюю фразу он адресовал то ли тени в кустах, то ли сонному Марсику.

После его ухода Саня некоторое время стоял в растерянности, плохо соображая, где он находится, словно заблудился в чужом сне. В действительность его вернул бой часов, доносящийся с площади. Часы отбивали полночь, а это значило, что Золушка потеряла туфельку, в клуб приехал «отец», и он непременно захочет увидеть его, и ему доложат, что Шаталин здесь, в клубе, и лизоблюды, всегда готовые услужить, бросятся на поиски несчастного: «Александр Емельянович! Александр Емельянович! Гдевы?Ау!»

Саня сломя голову ринулся в обратный путь. Взлетел с помощью веревки на пожарную лестницу, почти пробежался по крыше, время от времени хватаясь за парапет, и самый опасный участок дистанции по натянутому тросу преодолел с завидной скоростью. Вполз в окно крыши-мансарды, отвязал от трубы трос и перекинул его на соседнюю крышу. Пусть рабочие с утра голову поломают!

В тот же миг на мансарде вспыхнули прожектора. Он и не подозревал, что здесь может быть столько света.

– А вот и Александр Емельянович!

В дверях толпились несколько членов клуба, но впереди всех – его бородатый заместитель Миша. У него и вырвалось радостное восклицание.

– Что вы тут делаете? – стали интересоваться члены клуба, зыркая по сторонам, как бы отыскивая причину, по которой Шаталин забрался так высоко, и, не найдя ничего, хотели было уже поинтересоваться ходом ремонтных работ, но тут он сам соизволил отчитаться:

– Смотрел на звезды, пока вы не врубили свет! Сейчас уж, конечно, ни черта не увидать, – и направился к выходу, чтобы увлечь за собой остальных, но не тут-то было.

Члены клуба разбрелись по крыше, кое-кто даже прыгнул на дно обезвоженного бассейна и стал изображать пловца-брассиста, бегая из одного конца в другой.

– А тебя ищет «отец», – сквозь бородатую улыбку сообщил Миша. – Он в последнее время часто интересуется тобой. Наверно, готовит себе смену.

– Не рановато ли думать о смене? – Шаталина передернуло от слов зама, но он тут же овладел собой и даже скаламбурил:

– Он здоров, как лось!

В туалете он привел себя в порядок. Рукав пиджака был сильно вымазан в известке, пришлось немного задержаться.

– Я вижу, ты не торопишься. – Борода заместителя преследовала его и здесь.

– Вымазался на крыше в темноте, – быстро нашелся Саня. – Не могу перед боссом предстать в таком виде.

– А ты ему про звезды наплети. Может, поверит.

– Не понял… – Шаталин замер в неестественной позе, будто играл со своим замом в «Море волнуется». Миша вдруг нервно загоготал, после чего выдал:

– Прошел слушок, будто ты на крыше трахаешь жену Вертепа! Она исчезла примерно в то же время, когда и ты! – Он вновь загоготал.

– Д-дурак! – выпалил Саня и вышел вон.

– А потом Вертеп вспомнил, что отослал жену, чтобы хвостом поменьше крутила! – кричал Миша ему вдогонку. – И дома оставить боится, и сюда везти – срам…

Лось сидел на вчерашнем месте – второе кресло от фонтана. На нем был старый, побитый молью джемпер, надетый на голое тело, так что виднелись седые волосы на груди и утонувший в них золотой крестик. В таком виде в клуб никого не пускали, да никто бы и не осмелился так прийти. Только «отец» иногда юродствовал или, вернее, хипповал.

Первой мыслью Александра было броситься ему в ноги и просить прощения за то, что втайне от него встретился с мэром и предал его в помыслах, хотя и не давал никакого согласия, что будет участвовать в грязной авантюре, задуманной мэром, но тот и не спрашивал его согласия. Просто поставил в известность, сделал своим сообщником, дав понять Шаталину, что он никто – только пешка в затянувшейся шахматной партии, пешка, которая при умелой игре может стать ферзем.

Нет, он не упал в ноги боссу, не раскаялся. С того времени, как Шаталин покинул летнюю эстраду в саду Мандельштама, мэр неотступно следовал за ним, взвизгивал по-бабьи и нашептывал то в одно, то в другое ухо:

«Лось скорее договорится со мной, чем с тобой…»

Лось смотрел приветливо – не многим оказывалась такая честь.

– Уже полчаса тебя жду, мой мальчик. Что ты не присаживаешься? В ногах правды нет.

– А я, знаете ли, Георгий Михайлович, смотрел на звезды, задумался…

• Предыдущая
• 31/103
• Следующая