Иначе не выжить - Ковалев Анатолий Евгеньевич - Страница 95

• Предыдущая
• 95/103
• Следующая

– Трогай! – по привычке скомандовал шоферу босс и подумал, что даже эта невинная команда произносится им в последний раз.

Отправляясь в загородное путешествие, в свой небольшой пансионат-гостиницу, он решил обойтись без охраны. Недоумевающие телохранители, которым в последние дни ведено было вообще ни на шаг не отходить от босса, остались на всю ночь в клубе. "Пусть повеселятся ребятки! Им предстоят дни траура и воздержания, – с теплотой подумал о них Лось, а потом посмеялся над собственной наивностью:

– Как же! Будут они по тебе скорбеть, старый хрен!"

Прибыв в пансионат, они первым делом уединились, чтобы вдвоем еще раз обсудить план операции. Лось откинулся на спинку мягкого просторного кресла, приняв излюбленную позу, а бородач почему-то докладывал стоя.

– Ровно в пять утра из пансионата выезжает БМВ с подставой. Машина двигается по Колымскому тракту в направлении города. Взрыв происходит через полчаса, в половине шестого…

– Ты подыскал нового шофера? – перебил докладчика босс.

– Это несерьезно, Георгий Михайлович. Все прекрасно знают, что шофер у вас неизменно служит уже десять лет и никому другому вы не доверяете машины.

Его замена может поставить под срыв всю операцию.

Лось тяжело вздохнул в ответ. Возразить было нечего.

– А мой подстава знает, на что идет? – поинтересовался он.

– Вы с ума сошли! Разумеется, нет. Дедульке уже под семьдесят. Я ему хорошо заплатил. Сказал, что снимаем кино…

– Старый трюк. Он не удивился, что в кино так много платят?

– У него огромная семья, внуки, правнуки;. Живут бедно, можно сказать, нищенствуют. Так что дедуля особо не удивлялся, а согласился сразу.

– Вы ему уже заплатили?

– Половину. Остальное пообещали потом, после съемок.

– И как же быть со второй половиной?

– Она останется в кассе. Экономика должна быть экономной.

– Перечислишь оставшуюся сумму его семье, – приказал Лось.

– От какой организации? Ведь это все равно что подписаться под убийством!

– А хоть от общества «Любителей кино»! Какая разница? Ведь погибнет не старичок, а я! Дедуля, как я понял, пропадет без вести.

Босс не на шутку разнервничался.

– Хорошо. Пусть будет так, – успокоил его Миша и со своей ослепительной улыбкой добавил:

– Кстати, вы желаете взглянуть на подставу?

– Иди к черту!

– Вы с господином Клейнером, – продолжал Миша как ни в чем не бывало, – выезжаете через пятнадцать минут после них и двигаетесь по Московскому тракту в сторону аэропорта для грузовых самолетов. Там вас будет ждать «кукурузник».

Его координаты я записал на листочек и положил в ваш новый паспорт. Он вас доставит в аэропорт Внуково.

– Что с документами?

– Все готово. Паспорт, загранпаспорт, виза на имя Переверзева Бориса Ильича.

– Здесь, в пансионате, никто не увидит, в какую машину я сажусь?

– Я всех убрал, кроме Клейнера и старичка, а персонал в это время еще спит.

– У Клейнера все в порядке с водительскими правами?

– Да. Я лично проверял. И с документами тоже – придраться не к чему.

– Ладно. Проводи меня к нему.

– Но прежде, Георгий Михайлович, позвольте… – робко начал тот.

– Что такое?

– Позвольте вашу серьгу из уха. – Это напоминало грабеж. – Ведь ваш сгоревший труп будет сложно опознать.

– А что, у дедульки есть куда вставить серьгу?

– Мы прокололи ему ухо. Он, правда, чуть не помер, но все, слава Богу, обошлось!

Георгий Михайлович вынул из уха золотую серьгу с бриллиантом и передал ее бородачу.

– Надеюсь, все?

– Нет, – виновато потупил взор тот.

– Что еще?

– Ваш портсигар.

– Это подарок Мишкольца! возмутился Лось. – Я с ним никогда не расстанусь!

– Вот-вот, – закивал головой Миша, – все ваше окружение об этом знает.

И когда в машине не окажется портсигара, выйдет недоразумение.

Ради успеха операции пришлось принести в жертву изумрудноглазого сохатого на золотом портсигаре, который перекочевал в карман к бородачу.

Американский бизнесмен встретил босса с распростертыми объятиями.

– Наконец-то! Свершилось! – ликовал он. – Я знал, Георгий Михайлович, что вы в конце концов клюнете на мое предложение, потому что я вам предложил дело.

– Кончай базар, Потапов! – оборвал его Лось. – Это плохая примета – пускать преждевременно слюни! Руку мне будешь жать в своей сраной Америке.

– Ну, зачем ты так, Жора! – сразу остыл тот. – Полдела сделано.

Остальное, как говорится, приложится.

– Новости знаешь? – усаживаясь в кресло, спросил босс и полез в карман за портсигаром, чтобы предложить Потапову-Клейнеру сигарету, но тут же отдернул руку и помрачнел.

– Телевизор смотрю регулярно. Этого мне твои держиморды не запретили, в отличие от прогулок в город.

– Значит, не знаешь, – заключил Лось и выдал без лишних комментариев:

– Вчера утром убили Петю Мак-симовских.

Новость произвела на Потапова ошеломляющий эффект. Он застыл на месте с открытым ртом, и глаза его наполнились слезами. Его дворовый приятель Петька Максимовских, который четыре года назад спас ему жизнь и которому он теперь обязан хоть и относительным, но благополучием, мертв.

– Неужели Шалун? – прошептал Потапов.

– Плохо ориентируешься в современной ситуации, – заметил Георгий Михайлович. – Это Поликарп. Вчера все утро пытался отмыть руку, после того как он ее пожал. Бесполезно. – Он с серьезным видом приставил к носу ладонь. – До сих пор воняет кладбищем. Ну, хватит нюни распускать! – прикрикнул на будущего компаньона Лось. – Петька сам нарвался! Вздумал дразнить льва, молокосос!

– Когда похороны?

– Тебе какая разница? Мы уже будем далеко. Да там и хоронить нечего.

Его разорвало гранатой на части.

Георгий Михайлович уже пожалел, что затеял этот разговор. Потапов обхватил руками голову и застонал.

– Нечего хоронить… – повторил он. – Ведь это страшное дело… Зачем я приехал сюда?..

– Слушай, не трепи мне мозги! Можно подумать, в твоей Америке ничего подобного не происходит…

Не обращая больше внимания на стоны и оханья американского бизнесмена, Георгий Михайлович принялся проверять содержимое своего саквояжа. Внимательно изучил новые документы и остался доволен.

В течение получаса босс изменился до неузнаваемости. Он принял душ, в два приема обрезал седые патлы, с помощью электробритвы избавился от рыжеватой щетины, буйно проросшей за последние сутки, еле затолкал в мусорное ведро старый, побитый молью свитер и потертые джинсы. В платяном шкафу его ждал новый костюм, купленный по случаю отъезда: синие брюки классического покроя, красная водолазка, фиолетовый с переливом пиджак. Солнцезащитные очки в виде двух черных капель, стекающих с могучего горбатого носа, довершили его туалет. С хипповским имиджем было покончено. Америка не для хиппарей!

– Не слишком ли броско в нашем положении? – засомневался Потапов, наблюдая за Лосем.

– Это только подчеркивает мою уверенность в успехе нашего предприятия!

– возразил тот. – Таким петухом меня вряд ли кто-нибудь узнает!

– И все-таки пластическая операция была бы куда надежней.

– В моем возрасте опасно ложиться под нож, – заметил Георгий Михайлович и немного погодя добавил:

– И так резко менять жизнь тоже ни к чему.

Не хотелось ему драпать в Америку. Не принимала его широкая русская натура заморского уклада.

Во дворе пансионата заработал мотор. Старый босс вздрогнул – этот звук он не мог перепутать ни с каким другим, так поет его любимая игрушка, стального цвета БМВ. Теперь ему показалось, что машина взывает о помощи. Может, встать и крикнуть в окно этому тупо-бородому Мише: «Отбой!»? Но не встал и не крикнул, а, наоборот, будто прирос к спинке дивана.

– Без пяти пять, – сообщил Потапов, взглянув на часы.

Дверь отворилась. Миша с неизменной зубастой улыбкой предупредил:

– Мы начинаем. Не желаете взглянуть на отъезжающих?

• Предыдущая
• 95/103
• Следующая