Удар шаровой молнии - Ковалев Анатолий Евгеньевич - Страница 14

• Предыдущая
• 14/48
• Следующая

– Заранее приобрел, – в недоумении повторила Аида, но Алена не обратила внимания на эти слова, потому что слушала только себя.

– Вы можете гордиться своим братом. Он ни копеечки не потратил из ваших денег, даже отказался в поезде брать постель. Представляете, целые сутки тряслись на голых полках? Он все твердил: «Привезу в целости и сохранности, и тогда сестренка подарит их нам». Это, конечно, не мое дело, но Родиону сейчас очень трудно, а будет еще трудней. Родина мама… (Ой, как смешно звучит!

Чуть ли не Родина-мать!) – Выметайтесь отсюда! – закричала Аида. – Не заставляйте меня применять силу!

– Как?.. Вы… – захлопала ресницами Алена. – Я ведь ношу под сердцем вашего племянника…

– Мне наплевать с высокой колокольни, кого вы там носите! – Она сделала резкое движение в сторону поэтессы, отчего та мигом покинула кресло викторианской эпохи.

– Не трогайте меня! Я сама соберусь! – Женщина забегала по комнате, в спешке запихивая в дорожную сумку свои вещи. Аида стояла, скрестив на груди руки, наблюдая, чтобы та не унесла из комнаты брата ничего лишнего.

– Вы – очень жестокая, Аида, – бормотала женщина, – и совсем не похожи на своего брата. Вы ведь по гороскопу Весы, а значит должны быть более сдержанны и дипломатичны. Я сейчас поеду к Родиону на работу и все ему расскажу. Не знаю, как вы после этого будете смотреть ему в глаза?

– Не забудь зубную щетку!

Уже в дверях Алена жалобно попросила:

– Вы мне не одолжите жетончик на метро?

– Проваливай! – И Аида вытолкнула ее на лестничную клетку – Ладно, попрошу у кого-нибудь, – прошептала поэтесса медной начищенной до блеска дверной ручке в виде уродливой химеры. – Мир не без добрых людей.

И шмыгнула веснушчатым носом. А в покинутой ею квартире шли настоящие приготовления к шпионской операции. Аида вырядилась в светлый брючный костюм.

(Просторный пиджак позволял спрятать во внутреннем кармане пистолет с глушителем). Нацепила на голову парик, превратившись в очаровательную блондинку на ходу вставила контактные линзы и прилепила на нос самоклеющуюся родинку-мушку. Эти три детали радикальным образом изменили ее внешность. На все приготовления ушло не более пяти минут.

Марк выглядел нелепо.

Девушка из нотариальной конторы, приятного вида шатенка с лучезарной улыбкой, в обтягивающем платье, едва доходящем до колен, повела его не к той двери.

– Нет-нет! – замахал он руками. – Мне туда! – и указал на дверь напротив.

– А, вы хотели попасть к Юрию Анатольевичу? – Улыбка не исчезла с ее лица. – Его не будет еще две недели. Он в отпуске.

– Как жаль…

– А вы хотели именно к нему? Может, я смогу вам чем-нибудь помочь?

– Не знаю. – Он смерил ее оценивающим взглядом так, что девушка даже смутилась. – Вы тут недавно работаете?

– Четыре месяца. А я вас помню, – неожиданно заявила она. – Примерно месяц назад вы приходили к Юрию Анатольевичу, и он, по-моему, остался крайне недоволен вашим визитом.

– Я – тоже. – Майринг поймал себя на том, что любуется ее широко поставленными карими глазами, и даже удивился, что в первый свой визит не заметил такую красотку. – Ваш шеф очень скрытен.

– Что правда, то правда, – рассмеялась она и посмотрела, как ему показалось, с нежностью. – Вас, наверно, интересовал кто-то из его клиентов?

Марк не ответил, он вдруг почувствовал нестерпимое желание обладать этой женщиной. Он никогда не считал себя похотливым. Разве что иногда мысленно изменял жене, да и то с какой-нибудь недосягаемой кинозвездой.

– Если вы не против, мы могли бы вместе пообедать, – предложила она. – Здесь все равно не получится разговора. А там на углу есть пивной бар… Если бы вы подождали полчаса… – Он видел, с каким трудом даются ей слова, даже выступила испарина над верхней губой.

«Эй, давай двигай отсюда! – подгонял он себя. – Давай-давай! Здесь слишком узкое, душное пространство!»

– Я буду ждать…

Кружку пива он растянул на полчаса. Времени достаточно, чтобы охладиться и сделать выводы: от этой бабенки надо держаться подальше! Кто еще его мог так завести с первого взгляда? Вот дьяволица!

– Еще не соскучились? – Она присела рядом, с кружкой пива и сандвичем.

– У ирландцев никудышная кухня, зато близко от работы. Меня зовут Соня или Софа, как вам будет угодно.

– А меня – Марк. Софья и Марк – очень красиво звучит, – заметил он с дурацким видом. Его опять начало бросать в жар.

Она откусывала от сандвича маленькие кусочки и тщательно пережевывала, будто растягивая удовольствие.

– Вас, по всей видимости, интересует молодой человек, который покончил жизнь самоубийством? Виктор Дежнев, правильно?

– Откуда вы знаете?

– Вы его родственник?

– Кузен.

– Дело в том, что я раньше работала в этом баре. Правда, здесь была обычная забегаловка, без всяких ирландских прибамбасов. И ваш кузен сюда часто захаживал. Он дружил с Алексом. Вы знали Алекса? – Марк покачал головой. – Темная личность. Занимался сбытом наркотиков. Полгода назад его отправили на тот свет вместе с хозяином. Зуба вы тоже не знали? Это делает вам честь.

Ненавижу этих ублюдков! – Она совсем не походила на улыбающуюся девушку в конторе, ее нахмуренный лоб прорезали морщины, будто она постарела лет на десять, пока шла от конторы до бара. Соне было около тридцати, и нахмуренный лоб портил ее лицо, но Майринга по-прежнему влекло к ней, как никогда и ни к кому. «Господи! Неужели такое возможно?» – спрашивал он себя.

– Ходят слухи, что их пришили литовцы, – продолжала между тем Соня. – А теперь слушайте меня внимательно. – Она отставила кружку с пивом и перестала жевать. – В тот день Виктор приезжал к моему шефу не один. С ним была девушка.

Совсем молоденькая, лет двадцати, очень И хорошенькая зеленоглазая блондинка.

Она говорила с акцентом. С литовским акцентом. Я это знаю прекрасно, потому что у моего шефа много клиентов литовцев. Виктор, как мне показалось, был немного не в себе. Не в том смысле, что он выпил или его чем-то опоили. Скорее всего, обалдел от этой девчонки. Поверьте, было от чего обалдеть. Я хоть и женщина, а сама залюбовалась. И в тот же день Виктора не стало. Вы улавливаете связь? Дружка Виктора пришили литовцы, и с девушкой-литовкой он уехал из конторы. – Соня выдержала паузу, а потом сказала, как ему показалось, очень ласково, – Марк, вы понимаете, что это слишком серьезно, чтобы заниматься частным расследованием. Это равносильно самоубийству. После вашего визита шеф очень нервничал и все время кому-то названивал. Будьте уверены, эти люди знают о вас и о том, что вы предприняли. Думаю, им известен каждый ваш шаг. И я сама, если честно, не понимаю, зачем я так рискую…

Их взгляды встретились, их взгляды ласкали друг друга.

– Марк, вы мне очень симпатичны…

– Вы мне тоже…

Их пальцы встретились в трепетном пожатии.

– Посмотрите, как наши руки похожи! – воскликнула Соня.

И действительно, их широкие ладони с выступающим холмом Венеры и длинные узловатые пальцы будто принадлежали одному человеку – Вот только большой палец подкачал! – с досадой заметила она. – У меня он больше отгибается назад.

– Это что-то значит? – Он сжимал ее руку в своей и никак не мог справиться с волнением, столь необычным для его флегматичного темперамента.

– Это значит, что я более лжива, чем вы. Я действительно много вру, – призналась Соня. – И часто притворяюсь.

– И сейчас тоже?

– Нет, с вами я почему-то откровенна, иначе бы никогда не призналась в том, в чем только что призналась. Вы за рулем?..

Он гнал машину с такой скоростью, что мог спокойно лишиться водительских прав. Она сказала, что живет в сказочном месте. Ему было все равно, лишь бы уединиться с ней хотя бы на часок. Он был согласен на комнату с клопами и на ржавую, скрипучую раскладушку. Он только поинтересовался, не выгонят ли ее с работы за самовольную отлучку. "А-а, наплевать! – махнула она рукой, а потом процедила сквозь зубы:

• Предыдущая
• 14/48
• Следующая