Колесники - Стюарт Йен - Страница 58
- Предыдущая
- 58/113
- Следующая
Хотя колесники на Европе и отправили информпьютер, чтобы контролировать действия внеюперов на шестой луне, они никак не ожидали, что Старейшины этим заинтересуются; просто таков этап стандартной процедуры проверки трехлетнего периода. А затем внезапно была образована Подкомиссия по Нарушению Границ Обитателями Голубого Яда, которая приняла свое первое — и до настоящего времени пока единственное — решение: пусть информпьютер остается там, где находится, и продолжает осуществлять свои обязанности по контролю режимов работы. Естественно, симбипьют выполнял команду буквально и засыпал колесников Тайного совещания комментариями в режиме реального времени, исходящих из базы на Европе. Однако подкомиссия до сих пор не решила, что делать с информацией, которой ее обеспечивал симбипьют-наблюдатель. В настоящее время этот вопрос был разбит на подвопросы, а сообщения просто регистрировались в банках данных до тех пор, пока не будут полностью разъяснены.
Не подозревая о пассивной роли колесника, сэр Чарльз предположил, что гость — посол чужаков, стремящихся поскорее вступить в переговоры со вновь прибывшими с Земли. Когда колесник исполнил свой полный драматизма выход на сцену базы на Европе, сэр Чарльз был уверен: где бы ни находились истинные хозяева дипломатической машинки, он скоро войдет с ними в контакт… Теперь — спустя два года и невероятное количество потраченных впустую усилий — его уверенность была изрядно поколеблена. Контакт состоялся, однако особого рода. Обмен сигналами, содержащими огромные порции информации, — да. Обмен смысловым значением — нет. Обе стороны говорили, но, к сожалению, не в интерактивном режиме. Даже синтаксис чужаков оказался непостижимым для аналитиков, и это при том, что у них на вооружении было самое лучшее программное обеспечение обработки сигналов. Разгадка же семантики чужаков представлялась отдаленной мечтой. Единственный строго установленный факт заключался в том, что сигналы статистически неотличимы от случайных помех. Идеальное излучение абсолютно черного тела.
На рубеже двадцатого столетия математик по имени Крис Мур из института Санта-Фе опубликовал труд под названием «Любая достаточно развитая технология неотличима от шума». Это был перефраз известного закона Кларка: «Любая достаточно развитая технология неотличима от волшебства». Оба говорили об одном и том же. Развитая цивилизация должна уметь кодировать свои сигналы самым эффективным способом, то есть так, чтобы их невозможно было подвергнуть дальнейшему сжатию. Другой математик того же периода, Григорий Четин, доказал, что любой несжимаемый сигнал случаен. Идея была тривиальна: если в сигнале присутствует заметная структура, то информацию, заключенную в описанной структуре, можно подвергнуть процедуре сжатия, а если в сигнале не осталось никакой структуры, то он выглядит случайным. Мур приложил идею Четина к статистическому распределению частот для несжимаемых электромагнитных сигналов, а природа демонстрировала подобное там, где передачи сигналов не было никакой — в спектре излучения идеального абсолютно черного тела.
Сигналы чужаков скорее были суперсимметрично хромо-динамическими, нежели электромагнитными, но к ним можно было применить то же самое прикладное рассуждение. Перевод скварковых волновых пакетов и в радио сохранял распределение частот — гистограмму.
Сигналы колесников, конечно, случайными не были. Они просто были зашифрованы. Но каждый, кто пытался наблюдать зашифрованный канал ВидиВи, знает, насколько случайными выглядят такие сигналы, — естественно, до тех пор, пока не получает секретный ключ для дешифровки. Чужаки разговаривали кодом, а физики Сил Решения Юпитерианской Проблемы не знали ключа. Такого следовало ожидать, и не только со случайными помехами, поэтому на «Жаворонке» летели лучшие криптоаналитики. Сотни коллег поддерживали их с Земли. А сэра Чарльза не оставляло гнетущее чувство, что все их усилия пойдут прахом.
В этот момент четверо из его сотрудников смотрели передачу какого-то колесника; скварковые волновые пакеты превращались в электромагнитные сигналы их собственного «ручного» колесника и отображались на плоскомолекулярном экране в дюжине всевозможных форматов.
Вся дюжина окон показывала однородные оттенки серого. Пытаясь наладить контакт в обратном направлении, в одном углу комнаты расположили камеру ВидиВи, передающую сигнал колеснику; использование другого колесника позволяло надеяться, что их собственное радиосообщение будет воспринято. Тем временем колесник, очевидно, равнодушный ко всему окружающему, опирался всеми шестью колесами в пол посреди комнаты. Он давно втянул лопасти и выключил тревожную внутреннюю подсветку. Чтобы предотвратить вмешательство людей, воздвигли невысокое ограждение. Иногда колесник катался взад-вперед, будто «разминал колеса».
После семнадцати тысяч часов непрерывной записи и передачи, казалось, должно было начаться значимое взаимодействие. По крайней мере, ученые были уверены, что могут определить систему счисления чужаков, которая позволит соотнести Периодическую таблицу Менделеева, а следовательно, и входящие в нее элементы, с земной, потом расшифруют материалы, а за ними и биомолекулярную структуру. Обычный метод познания от простого к сложному. Но все получилось не так.
Компьютер генерировал последовательности коротких вспышек для кодирования математических структур — целые числа в порядке возрастания, нечетные числа, квадраты чисел, кубы, степени двойки, простые числа, даже числа Фибоначчи. Эти структуры обращали в звук, свет, радио и скварки. Исследователи светили лазером в колесник, запускали ему музыку, показывали кино, пели и танцевали. Колесник, который должен был отреагировать, по крайней мере, на некоторые из сообщений, не проявлял никакого интереса и продолжал просто торчать на полу.
Может, он спал? Тогда для чего заявился к землянам? Или юпитериане не знакомы с математикой? Как же в таком случае они смогли построить машины с колесами? И почему, почему, почему чужаки, будучи разумными существами, не пытаются ответить какой-нибудь структурой простого типа, на которую они могли бы опереться как на базовую?
Единственным положительным моментом было то, что колесник не стремился покинуть базу. Чужакам, казалось, нравилось продолжать передавать и получать сигналы. Однако не было никаких признаков, что это имеет для них больше смысла, чем для людей.
Камбо поймал молодую газель. Ее мать загрыз леопард — по отметинам, сделанных когтями, было ясно, что их оставила самка, которую называли Б'вулу и которой требовалось кормить детенышей. Камбо нашел хрупкое создание под палящими лучами. Удивительно, что малышку не загрызли гиены, но их временно соблазнила перспектива отхватить мяса на дармовщинку у львов.
Паренек обвил грубую веревку из скрученных стеблей вокруг шеи детеныша и привязал его к деревянному шесту рядом с хижиной своего отца.
Он дал газели воды и улыбнулся, когда та выпила все до капельки. Потом попытался накормить. Безуспешно.
Мозес бродил до тех пор, пока не кончился день. Мальчик значительно вырос с тех пор, как появился в Деревне. Ему исполнилось двенадцать, он был высок для своего возраста, быстр и проворен. В течение трех лет, которые ему пришлось провести в качестве беспризорника, он познавал азы грязной драки, а за год занятий кунг-фу довел свои навыки до совершенства. Он знал, как наносить слабый или сильный удар, как калечить и как, если возникнет необходимость, убивать. Он скрывал свое умение от других детей, боясь, что в таком случае придется его продемонстрировать. Тем не менее, он помнил все, чему его обучила Молчаливая Снежинка, и частенько практиковался в укромных местечках среди скал, где никто не мог его увидеть.
Зато не делал попыток скрывать свое умение драться как беспризорник. Только самые сильные из детей осмеливались задирать новичка; у остальных на всю жизнь остались шрамы на коже или в памяти от неудачных попыток посостязаться с ним в драке.
- Предыдущая
- 58/113
- Следующая
