Пропавшие - Муни Крис - Страница 24

• Предыдущая
• 24/59
• Следующая

— Знаешь, чего не хватает этому хот-догу? — спросила Дарби.

— Настоящего мяса?

— Нет, «Фритос».

— Гляжу, как ты питаешься всякой дрянью, и удивляюсь, что ты еще не наела себе необъятный зад.

— Как всегда, ты прав, Куп! Было бы лучше, если бы я питалась одними листьями салата, как твоя бывшая девушка. Было просто замечательно, когда она потеряла сознание на рождественской вечеринке.

— Я разрешил ей в честь праздника побаловать себя стеблями сельдерея, приправленными «ранчо».

— Нет, правда, тебя не смущает собственная несерьезность?

— Да я ночами лью слезы в подушку.

Куп закрыл глаза и откинулся на скамейке, вбирая последние лучи заходящего солнца.

Дарби покачала головой. Она сложила пакет и отнесла его в ближайшую урну.

— Извините, — обратилась к ней привлекательная блондинка, с которой Куп недавно так упоенно общался. — Не сочтите за наглость… Молодой человек, который сидит рядом с вами, ваш парень?

— Мы встречались, пока он не признался в своей тайной слабости к мужчинам, — ответила Дарби, невозмутимо жуя хот-дог.

— Ну почему если парень симпатичный, то обязательно гей?!

— Все, что ни делается, к лучшему. Мужик из него все равно никакой. Его зовут Джексон Купер, живет в Чарльстоне. Не забудьте предупредить своих подруг.

Куп пристально наблюдал за Дарби.

— О чем вы говорили?

— Она спрашивала, как добраться в Чире.

— Дарби, ты же выросла в Бэлхеме?

— К сожалению, да.

— А ты помнишь «Лето страха»?

Она кивнула.

— Тем летом по вине Виктора Грэйди пропало шесть женщин.

— Одна из жертв была из Чарльстона, девушка по имени Памела Дрискол, — сказал Куп. — Она дружила с моей сестрой Ким. Однажды они пошли на вечеринку, а по дороге домой Пэм исчезла. Пэм была… Она была просто хорошим человеком. Очень робкой и застенчивой. Когда она смеялась, то всегда прикрывала рот, потому что стеснялась своего неправильного прикуса. Всякий раз, бывая у нас в гостях, она приносила мне шоколадные конфеты. Я до сих пор помню, как они сидели с сестрой в спальне, слушали записи «Дюран-Дюран» и вздыхали по Симону ЛеБону.

— А мне больше нравился бас-гитарист.

— Лично мне он ничего не сделал. — Лицо Купа неожиданно стало очень серьезным. — Когда Пэм пропала, по городу пошли слухи, что в округе завелся маньяк. У матери на этой почве началась паранойя — она даже моих сестер заставила перебраться на второй этаж. Она хотела провести сигнализацию, но тогда нам это было не по карману, поэтому она заставила моего старика поменять все замки и поставить дополнительные задвижки. По ночам я, бывало, просыпался от шума — это мама бродила внизу и проверяла, надежно ли заперты окна и двери. Моим сестрам было запрещено в одиночку выходить из дома. После случая с Пэм в Чарльстоне ввели комендантский час.

Куп вытер пот с лица.

— А в Бэлхеме кто-нибудь пострадал от рук Виктора Грэйди?

— Двое, — сказала Дарби. — Мелани Круз и Стэйси Стивенс.

— Ты их знала?

— Мы вместе ходили в школу. А Мелани была моей лучшей подругой.

— Тогда ты меня поймешь, — сказал Куп. — Наш с тобой случай напоминает мне то самое «Лето страха».

Они побежали в участок принять душ. Дарби как раз сушила волосы, когда зазвонил ее сотовый. Звонила доктор Хэскок из «Масс Дженерал». Разобрать, что она говорит, было сложно, потому что на заднем плане кто-то громко кричал.

— Что вы сказали? — переспросила Дарби.

— Я говорю, Джейн Доу только что проснулась. И зовет кого-то по имени Терри.

Дарби с облегчением отметила появление еще двух полицейских, дежуривших у входа в отделение интенсивной терапии.

— Док ожидает вас внутри, — сказал круглолицый и как-то криво ухмыльнулся. — Вам это должно понравиться.

Дарби гадала, что бы это могло значить, пока не увидела высокого лысеющего мужчину, подпирающего стену неподалеку от палаты Рэйчел Свенсон. Он беседовал о чем-то с доктором Хэскок. Мужчину звали Томасом Ломборгом. Он был заведующим отделением психиатрии и автором ряда научно-популярных книг о криминальных наклонностях в поведении.

— Черт! — выругался Куп, хлопая себя по карманам.

— Что-то не так?

— Я забыл дома средство от напыщенных кретинов.

— Веди себя хорошо.

Дарби вздрогнула от вопля, донесшегося из противоположного конца коридора: «ТЕРРИ!»

Присутствующие представились. Первым заговорил Ломборг:

— Я дал Джейн Доу щадящее успокоительное, чтобы хоть как-то ее утихомирить. Но как слышите, толку от этого немного. Мы с доктором Хэскок пришли к обоюдному согласию, что давать нейролептические препараты в ее состоянии опасно. Я бы вообще воздержался что-либо назначать, пока не исследую ее психическое состояние. Доктор Хэскок сообщила мне, что Джейн Доу принимает вас за женщину по имени Терри?

— По крайней мере, так было прошлой ночью, когда я нашла ее там, под верандой, — сказала Дарби.

— Вы уверены, что Терри — не плод ее фантазии?

— Да, такая женщина действительно существует. Я не могу вдаваться в подробности, но Терри и Джейн Доу были знакомы продолжительное время.

— Не могли бы вы обрисовать в общих чертах их взаимоотношения? Это поможет поставить более точный диагноз и назначить курс лечения.

— Они подруги по несчастью, — сказала Дарби.

— О несчастье какого рода вы говорите?

— Если б я знала…

— А сама Джейн Доу? Что вам о ней известно?

— Ничего такого, что могло бы вам пригодиться, — отрезала Дарби. — Она вообще что-то говорила? Или все время звала Терри?

— Это вопрос не ко мне. — Ломборг взглянул на доктора Хэскок, и она в ответ отрицательно покачала головой.

«ТЕРРИ, ТЕРРИ, ТЫ ГДЕ?»

— Я хочу зайти в палату. Возможно, мне снова удастся ее разговорить, — сказала Дарби.

— Я должен при этом присутствовать, — заявил Ломборг.

— При вас она не заговорит. Она вообще не заговорит, если в помещении будут посторонние. Нам нужно остаться один на один.

— Тогда я буду слушать за дверью.

— Простите, но я не могу вам это позволить, — сказала Дарби. — Неизвестно почему, но эта женщина мне доверяет. И я не хочу, чтобы что-то это доверие разрушило.

Ломборг заметно напрягся, черты лица его ужесточились. Темные круги у него под глазами были замазаны маскировочным карандашом — хоть сейчас иди и позируй перед съемочными группами, дежурящими перед госпиталем.

— Вы собираетесь записывать разговор на пленку? — спросил он.

— Да.

— Я хотел бы взять ее и переписать, прежде чем вы уедете.

— Как только материал будет обработан, я пришлю вам копию.

— Это не просто из ряда вон выходящий случай — это противоречит больничным правилам.

«ТЕЕЕРРРРРРРИ!»

— Доктор Ломборг, я не собираюсь с вами пререкаться. Все, чего я хочу, — это зайти туда и успокоить ее, — сказала Дарби. — Как вы хотите, чтобы я это сделала?

— Сложно сказать, ведь я практически ничего не знаю ни о самом деле, ни об обстоятельствах, при которых была получена травма. Она крайне возбуждена и всячески пытается освободиться от ремней. Вам ни при каких условиях нельзя этого допустить. Даже если у вас получилось поладить с ней вчера, это еще не означает, что сегодня она будет такой же сговорчивой. Не забывайте, что она напала на медсестру.

— Да, я знаю. Доктор Хэскок рассказала мне о вчерашнем происшествии.

— Я имею в виду утренний инцидент, — сказал Ломборг. — Медсестра в полной уверенности, что Джейн Доу все еще находится под действием успокоительного, наклонилась к ее лицу, чтобы сменить повязку. В результате была укушена за руку. Кстати говоря, а что это за цифры и буквы у нее на запястье?

— Мы это сейчас выясняем.

Ну же, занудный ублюдок, дай мне пройти.

— Вам нужно постараться убедить ее, что мы пытаемся ей помочь. Похоже, она думает, что ее насильно где-то держат. Боюсь, это все, что я могу вам сказать.

• Предыдущая
• 24/59
• Следующая