Секрет для ракетчика - Козлов Константин - Страница 56

• Предыдущая
• 56/58
• Следующая

— И что, по-твоему, они собираются предпринять? — задумчиво произнес Медведев, закуривая папиросу и не спросясь у присутствующих полковников разрешения. Те же, захваченные разговором, и не заметили этого нарушения субординации.

— Это же морской вертолет, верно? — загадочно произнес Давыдов.

В главный штаб ВМФ всю делегацию пустили только после того, как Хруничев вышел на кого-то по своей прокурорской линии, а Медведев — на свое столичное начальство. Пока они бодро топали вслед за вахтенным, встречающиеся в коридорах моряки окидывали критическими взглядами сухопутный «прикид» разведчиков и Давыдова, а на прокурора и Медведева в штатском смотрели и вовсе с подозрением. Уж больно много хлопот в последнее время приносят военным визиты загадочных личностей в штатском. Кабинет заместителя начальника главного штаба при необходимости мог вместить и большее число посетителей. На стенах висели портреты флотоводцев, карта мирового океана, полотна с изображением морских сражений, на тумбе стоял макет какого-то корабля, который в иное время Давыдов бы обязательно осмотрел со всех сторон. ЗНШ в адмиральских погонах неодобрительно косился на полевую форму Давыдова, давно тоскующую по утюгу и гладильной доске. Вице-адмирал сердито черкал что-то в настольном календаре цветным маркером, изредка бросая на гостей сердитые взгляды. И лишь только после того как он дослушал все до конца, у него в глазах появился теплый огонек.

— А я-то думаю, что это «Марьяна» возле Кольского во внеурочное время объявилась? Им бы результаты летнего похода североморцев обрабатывать, а они обратно приперлись.

— Простите, а что это за тетка? — заинтересовался Медведев.

— Разведывательный кораблик норвежских ВМС.

— Может, они на нее и собираются изделие посадить? — насторожился Хруничев.

— Вряд ли, — покачал головой Давыдов. — Слишком близко к тому месту, где по их предположению мы должны их ждать.

Адмирал холодно посмотрел на майора, лезущего «поперед батьки в пекло».

— Ну и какие соображения у вас на этот счет? — он достал солидную трубку, подобающую старому морскому волку, и стал ее зажигать. Ярый борец со служебной субординацией, Медведев задымил своим вонючим «Беломором». Терехов попытался пнуть его под столом ногой, но до контрразведчика не дотянулся и попал по лодыжке Давыдову, тот от удивления лязгнул зубами, но воспринял пинок как сигнал к дальнейшим действиям. Майор извлек свою видавшую виды карту, расстелил ее перед адмиралом и показал ему участок планируемого маршрута «пчелки», приходящийся на акваторию Белого моря между островом Кумбыш на выходе из дельты Северной Двины и Никодимским маяком на юго-западном побережье Кольского полуострова.

— Нас интересует, какие импортные суда и корабли будут находиться в этом районе в первой половине дня двадцать девятого числа. Исходя из этого будут сформулированы и наши пожелания (Давыдов сознательно не сказал: «требования») относительно той помощи, которую вы нам сможете оказать.

— Это мы сейчас узнаем, — адмирал пыхнул трубкой, распространявшей аромат кубинского табака, и позвонил оперативному дежурному. Слушая его, он стал делать пометки в лежащей перед ним рабочей тетради. Изредка он выпускал клубы дыма, удовлетворенно кивая головой.

— Ну, майор, похоже, вы угадали. В это время, не считая десятка посудин, не способных принять вашу вертушку на борт без риска отправиться на дно, в интересующем вас районе будет находиться четыре судна. Сухогруз «Сергей Есенин», он по плану пойдет в Глазго, два лесовоза Беломорско-Онежского пароходства, один с лесом из Беломорска будет держать курс на Новую Землю, второй порожняком возвращается из Европы, а еще планируется присутствие норвежского сухогруза «Торквессон», следующего из Архангельска в Хаммерфест.

— А он вертолет принять может?

— Полагаю, что так. И что вы от нас хотите? Только учтите, что ловить его можно до тех пор, пока он не окажется в нейтральных водах. Эх, лет бы пятнадцать назад… — Адмирал мечтательно затянулся дымом. — …Мы бы вам его моментом сделали. А сейчас, даже если эта вертушка на глазах всего мирового сообщества к нему на палубу приземлится, черта лысого нам ее обратно выдадут. Наши вожди дорулились, уже в нашей рыболовной зоне наших рыбаков «норги» на абордаж берут. Так какие идеи?

— А тормознуть его можно? Часа на четыре? — с надеждой спросил Терехов.

Утро двадцать восьмого августа выдалось солнечным и тихим, над ленивой волной игриво скользили чайки. Северное солнце ласкало море и скалы. Горизонт был чист и ясен. В небе медленно плыли пушистые облачка. Ветерок едва колыхал красное полотнище с синим крестом, развевающееся на флагштоке «Торквессона». Однако прекрасная погода не радовала капитана сухогруза. Какой-то весьма обшарпанный и коптящий черным дымом русский сейнер, умудрился вывалить прямо под форштевень его пароходу треть мили рыболовных сетей. Сети тут же намотались на винты, и сухогруз потерял ход. Драгоценное время уходило, капитан понимал, что безнадежно опаздывает в точку рандеву, что срывается выгодная сделка, но сделать ничего не мог. К нему на мостик поднялся представитель фирмы, организовавшей этот рейс, но и он был бессилен. Встреча с вертолетом должна была произойти в режиме радиомолчания. Установление связи планировалось только непосредственно перед посадкой. Представитель фирмы грозил капитану всеми карами небесными, неустойкой и возвратом задатка, но тот только разводил руками и орал на вахтенного, допустившего это безобразие. Вахтенный все валил на тупого русского рыбака. Драгоценное время шло. Попытки связаться с капитаном жалкой посудины по радио оказались безрезультатны. Около часа сейнер бестолково маневрировал вокруг дрейфующего норвежца, потом из его рубки вылез какой-то тип в чумазом бушлате и фуражке блином и принялся отчаянно жестикулировать. Чего он хочет, понять было невозможно, пока один из вахтенных, с трудом изъясняющийся по-русски, не перевел капитану, что русский требует вернуть ему намотавшуюся на винты сеть. Капитан впал в состояние, которое его предки называли «берсеркер», — попадись ему под руки щит, он бы его грыз, попадись топор — шкипер прыгнул бы с ним на палубу злополучного сейнера. Нахальная посудина, как назло, продолжала описывать круги вокруг сухогруза, появляясь то со стороны кормы, то выныривая из-под носа. Предки «пенителя морей» презрительно плевали себе под ноги в своей небесной Валгалле и отворачивали взор от опозорившего их древнюю славу потомка. Если бы сухогруз не потерял ход, «чиф» приказал бы отправить русского к рыбам ударом форштевня. Хода-то как раз и не было, а он был так нужен. Через три часа «Торквессон» вызвал из Архангельского порта буксир. Взбешенный капитан заперся в каюте и приступил к сочинению жалобы русским властям. Где-то вдалеке послышался шум авиационных моторов.

С мостика «Сергея Есенина» приближающийся вертолет казался точкой на фоне серого неба. Капитан неодобрительно покосился на развевающийся над кормой норвежский флаг и передал бинокль Давыдову, тот поднес его к глазам и удовлетворенно кивнул. Курсом на сухогруз шел целый и невредимый «Птеродактиль», изделие 73А211Е. Давыдов повел биноклем в сторону и заметил уходящий в облака «Ан-14». Концы головоломки сходились.

— Начали, — кивнул Анатолий Кондратову. Играть приходилось экспромтом, ни позывных, ни частоты для сеанса связи у них не было, оставалось надеяться только на то, что экипаж «Ка-27» ждет в точке встречи именно «этот» пароход. На широченную вертолетную площадку на корме сухогруза выскочил старший лейтенант Волков — Байт, по-случаю наряженный в желтый спасательный жилет и белую защитную пластиковую каску, и принялся размахивать пылающим фальшфейером. Остановившись в центре намалеванного белой краской круга, покрытого сетью из толстых канатов, он энергично описывал слепящим глаза факелом круги, изредка показывая рукой на заблаговременно поврежденную мачту с антеннами УКВ радиостанции.

• Предыдущая
• 56/58
• Следующая