По-прежнему люблю - Батлер Лорин - Страница 24

Он решит, что она опять хочет привязать его к себе!

— Если бы я мог понять, что кроется за твоим проникновенным взглядом! — пробормотал Мартин. Он не отрывал прищуренных глаз от ее лица. — Кажется, я догадываюсь…

Несколько секунд он молча всматривался в ее глаза. Потом сурово сказал:

— Когда я впервые увидел маленького Эдвина и узнал, что это сын Теодора, ты сказала, что прекратила принимать таблетки сразу после моего отъезда в Южную Америку. Скажи мне, Синди, мой двоюродный брат знал, что ты не предохраняешься, когда ты бросилась в его объятия… за утешением? — Она судорожно вздохнула, но не успела ничего сказать. Мартин продолжал обвинять ее: — Или ты намеренно ввела его в заблуждение, зная, что он наверняка женится на тебе, если ты забеременеешь? — Его беспощадные пронзительно синие глаза кололи ее, как осколки стекла, не давая возможности возразить. — Разве ты не этого добивалась? Ты мечтала иметь мужа. Семью. Собственный дом. Тебя не так уж интересовала журналистика, ты вовсе не собиралась путешествовать со мной. Все это было придумано только для того, чтобы завлечь меня в свои сети, поставить на колени? Заставить стать таким, как хотела ты?

— Нет, Мартин!

— Нет? — Его губы скривились в ироничной усмешке. — Возможно, пока я был рядом, ты предпочитала меня. — Он все еще крепко держал ее, но это уже совсем не было похоже на любовное объятие. — Но, не сумев удержать меня дома, ты решила, что для этой цели подойдет и Теодор, всегда смотревший на тебя с обожанием и с собачьей преданностью, так?

— Ты несправедлив ко мне, Мартин! — в отчаянии крикнула Синди. — Когда ты уехал, я чувствовала себя совершенно потерянной и боялась, что с тобой может случиться что-то ужасное. Без Теодора я бы просто сошла с ума. Я ничего не соображала. Мне казалось, что ты меня бросил. И Тедди предложил мне то, чего я никогда не получила бы от тебя. — Она гордо вскинула подбородок, пытаясь скрыть свое отчаяние. — И я не пыталась поймать его с помощью беременности. В этом не было необходимости. Теодор любил меня. И хотел детей так же, как и я.

— Хорошо… Я беру эти слова обратно. — В голосе Мартина, впрочем, не было раскаяния. — Значит, ты бросилась в его объятия из-за того, что слишком сильно скучала по мне, — с мрачной иронией констатировал он. — Ты была так расстроена, что не устояла перед моим заботливым кузеном и тут же зачала от него ребенка. Разумеется, он немедленно предложил тебе выйти за него замуж. — Он едко усмехнулся.

Синди устало покачала головой, глядя на Мартина глазами, полными страдания.

— Теодор сделал мне предложение до того… до того, как мы стали близки, — прошептала она, прекрасно понимая, какой вывод сделает из этого Мартин.

Синди вздрогнула. Ночной ветерок, который еще несколько минут назад казался таким нежным и соблазняющим, теперь пронизывал ее до костей.

Я снова потеряла Мартина, в отчаянии подумала она. Когда моя ложь вскроется, все будет кончено. Он никогда не простит меня за это. Никогда.

Уныние охватило Синди. Она ссутулилась, опустила потухшие глаза и прошептала:

— Знаешь, Мартин, давай не будем ворошить прошлое, тем более что оно так болезненно для нас обоих. Да и вообще уже поздно. Разреши мне позвонить от тебя домой, узнать, заснул ли Эдвин.

— Я сам наберу номер, — угрюмо произнес Мартин, подходя к телефонному аппарату, стоящему на журнальном столике возле балконной двери. — Привет, Кортни! Все в порядке? — спросил он. — Так… Хорошо, мы выезжаем немедленно.

При этих словах сердце в груди Сидни налилось свинцовой тяжестью. Она выхватила трубку из руки Мартина.

— Кортни, что случилось? Что-то с Эдвином?

— Синди, милая, только не волнуйся так! — Обычно спокойный голос соседки дрожал. — У него жар и рвота. Все началось так внезапно! Он зовет тебя.

— Вы вызвали врача?

— Н-нет… Я решила подождать твоего возвращения. Может, он простудился? Или подхватил инфекцию в детском центре? Корь или еще что-нибудь…

— У него сделаны все прививки. Кроме ветрянки, — припомнила она. — На коже есть сыпь?

— Нет… Но она появляется не сразу. Он жалуется на боль в горле. Ему трудно глотать.

— Он не задыхается? — взволнованно спросила Синди.

— Н-нет. Меня беспокоит жар. Малыш весь горит.

Синди охватила паника.

— Мы сейчас же выезжаем! Кортни, скажите ему, что мама и дядя Мартин приедут через пятнадцать минут…

В спешке Синди запнулась о край ковра и устояла на ногах только благодаря тому, что Мартин удержал ее за локоть.

— Я не должна была оставлять его так надолго, — корила она себя по дороге домой. Мартин вел машину почти на предельной скорости, не забывая, однако, внимательно следить за дорогой. — Я должна была почувствовать, что он нездоров! Он сегодня весь день был какой-то тихий и почти не притронулся к ужину. Я решила, что он просто огорчен тем, что мы уходим на весь вечер.

— Перестань обвинять себя, Синди! Ты оставляешь его не в первый раз.

— Мы впервые ушли вместе с тобой без него, — напомнила она, — и он мог почувствовать себя брошенным. Я должна была догадаться, что дело не в этом, что он заболевает. Боже, что с ним?! — Ее голос дрогнул. — А вдруг это что-нибудь серьезное? Я никогда не прощу себе, если…

— Синди, милая, дети легко заболевают и так же быстро выздоравливают. Вряд ли это что-то опасное, — попытался успокоить ее Мартин. — Если ты начнешь паниковать, от тебя не будет никакой пользы. Сейчас мы приедем домой и решим, что делать. Если надо, вызовем врача. Или отвезем его прямо в больницу.

Синди слабо улыбнулась в благодарность за поддержку. Однако ей вовсе не хотелось, чтобы Мартин думал, что она не способна справиться без его помощи. Те дни, когда она ощущала себя растерянной и беззащитной, давно прошли. Мартин уже дал ей понять, что он не годится на роль опоры.

— Я не паникую, — сердито заявила она. — Но любая мать встревожилась бы, узнав, что ее ребенок заболел, да еще неизвестно, чем…

Мартин накрыл ладонью ее руку, и Синди замолчала, поддавшись успокаивающему действию тепла.

— Может быть множество причин повышенной температуры. Простуда, ангина, вирусная инфекция… — Он легонько сжал ее пальцы. — Давай не будем заранее предполагать ничего страшного. Все началось неожиданно. Возможно, так же быстро и пройдет. С детьми это часто бывает.

Еще недавно, услышав из уст Мартина подобные слова, Синди заявила бы, что такой бродяга, как он, не может ничего понимать в детских болезнях. Но она уже успела убедиться, что Мартин очень чутко относится к Эдвину. За эти две недели он проявил больше понимания и терпения к ее сыну, чем Теодор за все годы их брака. Ее муж пытался быть хорошим отцом. Не получилось…

— Спасибо за моральную поддержку, — сказала она более спокойным тоном. — Не думай, что я не ценю это. Но… — Ее тревога вспыхнула с новой силой. — Я не могу не волноваться. Эдвин — самое дорогое, что у меня есть. И у него нет никого, кроме меня. Я отвечаю за его жизнь и здоровье. Если с ним что-нибудь случится…

Голос Синди дрогнул, и она замолчала.

— Я понимаю, что ты напутана, — мягко сказал Мартин. — Не упрекай себя, твоей вины в том, что случилось, нет. Конечно, ты переживаешь, ведь это твой единственный сын. Растить ребенка — огромная ответственность, тем более для одинокой матери. Но нельзя забывать, что рядом с тобой есть люди, готовые помочь… Дороти, Квентин, Кортни… Да и я, наконец.

Мартин отпустил ее пальцы и положил обе руки на руль, чтобы сделать поворот к дому. Синди снова почувствовала панику. Не успела машина остановиться, как молодая женщина распахнула дверцу и рванулась в дом.

Увидев Эдвина, она едва не расплакалась. Малыш лежал на кровати, сжавшись в комочек, словно никак не мог согреться. Его щеки пылали, глаза лихорадочно блестели, но взгляд был почти лишен выражения. Кортни обтирала его лоб влажным полотенцем.

— Твоя мама здесь, сынок, — прошептала Синди, склонившись над ребенком.