По-прежнему люблю - Батлер Лорин - Страница 4

— Она просто завидовала тебе, Синди, — примирительно сказал Мартин. — Я понял это, когда съездил к ним. Она завидовала и твоей внешности, и твоим блестящим успехам в школе. Именно поэтому она уговаривала твоего отца переехать на запад, в Перт, оставив тебя здесь.

— Да, она хотела пристроить меня людям, которых я просто не выносила, — хмуро пробормотала Синди. — Моя мачеха прекрасно понимала, что они тут же заберут меня из школы и заставят работать в их вонючем рыбном магазине. При этом она пыталась доказать, что делает доброе дело, устраивая меня на работу. Конечно, к чему образование такому несчастному созданию, как я? Неужели после всего этого непонятно, почему я сбежала?

— Ты знаешь, что я никогда не упрекал тебя за это, Синди.

Да, мысленно согласилась она. За множество других вещей, но не за это.

— Я думаю, они были безумно рады твоему появлению, Мартин. Они спали и видели, как бы снять с себя ответственность за мое будущее. — Ну почему, почему с самого ее рождения люди по тем или другим причинам отказывались от нее?!

— Послушай… Я знаю, что у тебя было трудное детство, Синди, — сочувственно произнес Мартин, бросив на нее беглый взгляд. — Но ведь тебе было хорошо у моих дяди и тети?

Она печально кивнула. Густые темные ресницы задрожали, отбрасывая тень на бледные щеки. Родители Теодора прекрасно относились к ней. Так, словно она была их настоящей дочерью. Они подарили ей свою любовь, дали прекрасное образование и выдали замуж за своего единственного сына. Но может ли она и дальше рассчитывать на их поддержку? Узнав, что Эдвин — не их внук, они тоже откажутся от нее. Поэтому лучше уйти самой и уберечь их от лишних страданий и разочарований.

Синди вздрогнула, когда Мартин легко дотронулся до ее руки.

— Мне нужно где-то переночевать, — сказал он. — Если ты помнишь, три года назад я продал дом своих родителей и с тех пор не приезжал сюда. Надеюсь, ты не станешь настаивать, чтобы я ехал в мотель? — В его голосе звучала насмешливая угроза.

Синди метнула на него растерянный взгляд. Сердце отчаянно затрепыхалось у нее в груди.

— Почему бы тебе не остановиться у тетки?

— Там и без меня хлопот хватает. Дом полон родственников.

Она прикусила губу.

— Мне кажется, нас неправильно поймут. Ты не согласен?

— Если тебя волнует соблюдение приличий, то, поскольку ты теперь опять незамужняя женщина…

— Вдова, — резко поправила она. — Это не одно и то же.

— Пусть будет так. Так вот, если тебя это так волнует, почему бы не попросить Салли остаться на ночь? — предложил он с иронией в голосе.

Нет сомнений, что он хорошо помнит экономку Дороти. После гибели Теодора она, по просьбе своей хозяйки, проводила у Синди день и ночь, да и сейчас была там, присматривая за Эдвином. Но как раз сегодня вечером Салли собралась поехать к своей сестре, чтобы завтра присутствовать на свадьбе племянницы.

Синди слегка откинула назад голову.

— Вряд ли это возможно… — решительно начала она.

— Кроме того, в доме твой сын.

Сердце замерло в груди у Синди, стало трудно дышать. Еще не время! Еще не время ему встречаться с Эдвином.

Прошло несколько секунд, прежде чем она нашла в себе силы заговорить.

— Мне хотелось побыть одной, — резко заявила она. — Гость в доме ко многому обязывает.

— Какой же я гость, я член семьи.

— Но не моей семьи, — горячо возразила она. — Между нами нет родственных связей!

— Я двоюродный брат твоего покойного мужа, а стало быть, в некотором роде твой родственник. — Его холодное спокойствие выводило Синди из себя. Она ничего не могла прочитать в пронзительно синих глазах. — Кроме того, я прихожусь твоему сыну дядей, пусть двоюродным, но единственным. — Мартин помолчал, потом искоса посмотрел на нее. — Я хочу познакомиться с ним поближе…

Синди почувствовала, что ее охватывает паника. Нет, только не сейчас… А вдруг он догадается?

Она до боли стиснула пальцы. Может, не стоит так беспокоиться из-за этого? Если Мартин и заметит в Эдвине какие-то свои черты, то вполне может приписать это семейному сходству. Что плохого в том, что они встретятся? Теперь, когда Теодора больше нет, для этого не существует никаких препятствий. Даже если Мартин и не догадывается, что это его сын, будет честнее дать им возможность поближе узнать друг друга.

— Хорошо. — Она с притворным равнодушием пожала плечами. — Пусть Эдвин познакомится со своим… со своим дядей Мартином. А ты… надолго приехал?

Она затаила дыхание в глупой надежде услышать, что его непоседливая, полная приключений и опасностей жизнь осталась позади и он приехал навсегда.

— К сожалению, всего на несколько дней. Я делаю серию статей… Работа еще не закончена, но небольшой перерыв пойдет мне на пользу. Я целую вечность не был в отпуске.

Сердце Синди упало, и ее последняя призрачная надежда растаяла.

— Снова поедешь во Вьетнам, или куда там еще? В Лаос? — спросила она просто для того, чтобы не молчать.

Мартин кивнул.

— Да, но никакой срочности нет. Я могу задержаться на неделю или даже больше.

— Как замечательно, что тебе не надо спешить! — ответила Синди, почти не пытаясь скрыть сарказм.

Черт возьми, а чего она, собственно, ожидала? Что Мартин стал другим? Что он, наконец, решил начать оседлую жизнь? Этот человек никогда не изменится. У него абсолютно нет тяги к домашнему очагу. Он не стремится пустить корни, завести семью, детей. Ему чуждо само понятие дома.

А ей это необходимо. То, о чем она тайно грезила и в детстве, и потом — особенно с тех пор, как родился Эдвин. Несмотря на ужасную ошибку, которую она совершила, поверив, что Теодор может обеспечить спокойную семейную жизнь ей и ее малышу. В течение пяти лет брака иллюзии постепенно рассеивались. И вот теперь Теодора нет.

Но у нее есть Эдвин. Ее сын. Плоть от плоти ее. Единственная родная кровиночка в этом огромном мире. Никто не сможет отнять у нее ребенка. И она сделает все, чтобы Эдвин рос, окруженный любовью и заботой. Чтобы у него было все то, чего так не хватало ей самой. Теперь она должна сама устраивать свою жизнь. Если Мартин не сможет быть рядом с ней постоянно, то лучше вообще остаться одной. Как она и планировала до этого несчастного случая с Теодором.

— Ты погрустнела… Наконец-то я вижу скорбь на твоем лице. — Негромкий голос Мартина вернул ее к действительности. — О чем ты думаешь? О покойном муже? Или о том, как избавиться от меня?

Синди вспыхнула, почувствовав угрызения совести. Ее мысли и в самом деле были далеки от сегодняшнего печального события.

— Как я могу избавиться от тебя? Ты имеешь полное право находиться здесь. Ты ведь Мэрдок. Член семьи, — пренебрежительно ответила она, намеренно искажая смысл его вопроса.

— Как любезно с твоей стороны признать это, — сухо заметил Мартин. — Большинство людей считают меня паршивой овцой в стаде. Человеком, который бросил семейное дело и свою девушку ради того, чтобы мотаться по миру и делать никому не нужные фотографии.

Синди внутренне напряглась, но ее лицо сохранило равнодушно-спокойный вид. Нет, она не доставит ему удовольствия, реагируя на слова «бросил свою девушку». Он намекает на то, что между ними существовали какие-то прочные отношения. Нет, Мартин никогда ее не любил… во всяком случае, так, как она хотела, мечтая завоевать его сердце и душу. Но он предложил только тело. Это все, что он готов был дать, сгорая от страсти, но не думая о последствиях.

— Ты прекрасно знаешь, что твои фотографии не бесполезны. Они публикуются во всем мире.

Синди старалась, чтобы ее голос прозвучал как можно более невозмутимо, однако на душе было ох как неспокойно. Неужели Мартин не понимает, каково ей видеть его сейчас, когда она так беззащитна? Да, она наконец снова обрела свободу, но что в этом толку, если он вернулся всего лишь на несколько дней!

— Ты следишь за моей карьерой, Синди? — спросил Мартин, слегка прищурив глаза.

— Как член семьи Мэрдок я, естественно, интересовалась твоими успехами. Дороти и Квентин держали нас в курсе… — Она бросила взгляд через боковое стекло машины. — Последний дом по левой стороне, если ты помнишь.