Спецназ ГРУ. Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны. - Козлов Сергей Владиславович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/150
• Следующая

Настроение было хуже некуда. Целый месяц ходить в засаду, отдыхая по одному-два дня, для того, чтобы пропустить караван, о котором и мечтать не смел. Вообще «кабульцы», обучавшие нас, рассказывали, что караван это — две, максимум три машины с охраной человек тридцать. А тут десять машин и триста духов безнаказанно прошли, как по Красной площади Первого Мая. Эти невеселые мысли прервал рокот вертолета. Появившись над нами, вертушка стала ходить кругами на высоте километра два. Я понял, что это прилетели наши, обеспокоенные отсутствием связи в обязательный сеанс. Связавшись по милицейской радиостанции «Ромашка», я объяснил, что рация вышла из строя поэтому, если командование отряда желает, чтобы мы продолжали выполнять задачу, пусть придумают, как нас обеспечить связью, а если не придумают, то пусть снимают группу, поскольку толку от нас без связи нет. Прилетевший на вертолете офицер, спросил, было ли что-нибудь интересное ночью. Я рассказал все как было. Поболтавшись еще немного над нами, с вертолета передали «гениальное» решение командования отряда: «Тебе, согласно приказа, еще сутки выполнять задачу. Вот и сиди на своей горе и не рыпайся». Сообщив эту душевную новость, вертолет улетел восвояси. Плюнув, я подумал, что был прав, когда не дал команду на открытие огня прошлой ночью. На часах было половина двенадцатого. С нами нет связи семнадцать часов, а они только очнулись. Начнись бой в полночь, духи за двенадцать часов, даже без подкрепления из «зеленки», до которой было всего четыре километра, нас бы «накрошили в мелкий винегрет».

Около двух часов дня мои разведчики, включив радиостанцию Р-392, внезапно услышали переговоры командира третей группы нашей роты старшего лейтенанта Александра Корнева с его дозором. В Саниной группе видимо тоже начались проблемы с водой и он отправил дозор на ее поиск. Я попробовал связаться с ним и это удалось, хотя расстояние между нами было километров тридцать. Это было приятной неожиданностью, поскольку дальность связи Р-392 по тактико-техническим данным составляет десять километров с антенной Куликова. Выяснив есть ли у Корнева связь с Центром, я попросил его быть с двадцати трех часов на связи, поскольку в полночь у нас духи ходят как по Бродвею. Группа Корнева должна была по моему замыслу исполнить роль ретранслятора, передавая полученную от нас информацию в Центр. Настроение у меня да и у бойцов, которые заметно скисли, поднялось. Все нетерпеливо ждали наступления темноты.

По дороге снова прошло несколько человек и движение на этом прекратилось. Но около семнадцати часов из «зеленки» вышел человек, который двигаясь по дороге, снова пытался обнаружить посторонние следы. Тем не менее, шел он довольно быстро. У Веригина при появлении этой личности явно зачесались руки и он стал меня уговаривать взять этого духа в плен, но я был неумолим. Однако спустя минут сорок-пятьдесят этот же человек вновь показался на дороге, теперь он возвращался в «зеленку». «Пачка», прозванный так за абсолютное несходство с Аленом Делоном, начал вновь уговаривать меня разрешить взять «языка». Немного подумав я дал согласие.

Группа захвата, состоявшая из младшего сержанта Веригина, который был назначен старшим, сержанта Налетова, придаваемого в группу из группы минирования и таджика рядового Давлатова, знающего фарси, имела довольно комический вид. Вместе эта троица напоминала Моргунова, Никулина и Вицина в «Кавказской пленнице». Было жарко и рубахи они сняли оставшись в широченных штанах, чалмах и жилетах, поверх которых были надеты нагрудники с магазинами и гранатами. Для того, чтобы ввести пленного в заблуждение по поводу нашей истинной принадлежности, я порекомендовал Налетову и особенно Веригину закрыть их абсолютно славянские физиономии свисавшим концом чалмы. Разведчики двинулись к выходу из ущелья, где и планировалось взять «языка». Мы наблюдали за их действиями сверху. Для того, чтобы предупредить их о возможном появлении на дороге какого-либо транспорта или людей, в подгруппу захвата была выделены радиостанция, находившаяся на приеме в течение всего времени выполнения ими задачи.

На самом выходе из ущелья, непосредственно у дороги, находилась небольшая скала и несколько валунов почти в рост человека. Именно отсюда и появилась перед разведчиком моджахедов наша троица. Дух от неожиданности остановился как вкопанный. «Инджибио бача» — позвал его Давлатов ласково. Дух заулыбался и двинулся к нему, но когда до «ряженых» оставалось три-четыре шага, порывом ветра сдуло конец чалмы, которым прикрывало лицо младшего сержанта Веригина. Взглянув на него и встретившись с ним глазами, дух, как подкошенный, упал на колени. Не дав ему опомниться «Пачка» поднял его за ворот и поставил на ноги одной левой. Здоровья он был отменного и имел первый разряд по боксу в тяжелом весе. Как и условились заранее, по-русски никто не говорил. Пытаясь использовать опыт Сергея Михалькова, мы выдавали себя за наемников, однако это у нас видимо плохо получалось. Дух сидел и улыбался во все свои тридцать два зуба. Он был молодым, холеным парнем с длинными немного вьющимися волосами, черными как смоль. Одет был, как и все афганцы, но сверху рубашки вместо традиционного жилета на нем был пакистанский форменный френч без знаков различия. На фарси он разговаривать отказался кое-как объяснив, что он пуштун и поэтому «Фарси на фамиди». Устав изображать американского наемника, а больше всего разозлившись от того, что пленный откровенно над нами издевался, я попросил Веригина: «Толик, он меня достал. Дай ему разок, но смотри не убей».

«Пачка», ощерился улыбкой людоеда и пробормотав под нос, что правой он и действительно зашибить может до смерти, несильно выбросил вперед левую руку, попав духу в подбородок. Впечатление было такое будто в пленного приехал грузовик. Он влип головой в скалу, у которой сидел, и тихонько начал «отъезжать». «Дурак», — сказал я. «Пачка» запереживал и предложил похлопать пленного по щекам для того, чтобы привести его в чувство. Опасаясь, что так он его действительно убьет, я запретил ему прикасаться к пленному. В чувство духа привели брызнув в лицо водой. Больше он не улыбался. Самое странное оказалось то, что из всего многонационального состава группы, пленный более менее нашел общий язык с пулеметчиком Гусейновым, который был по национальности телаш. Есть такая народность в Нахичевани, граничащей с Ираном. Дух сказал, что он ищет корову с рыжим пятном на боку и спиленным левым рогом. Услышав это, я засмеялся и просил ему перевести, что эту корову уже лет сорок ищут советские партизанские разведчики. Дух видимо внимательно изучал опыт наших партизан по книгам «Подпольный обком действует», «Это было под Ровно» и другим. То, что здесь его допрашивать бесполезно было ясно, поэтому ему связали руки и передали под охрану подгруппе обеспечения, которая находилась под командой парторга. С наступлением сумерек мы начали спускаться к своим позициям. Перед уходом, я заставил «Абу» для пробы связаться с группой Корнева. Связь была устойчивой.

Примерно в двадцать три тридцать, слева из за гор, в направлении «зеленки» в небо поднялась трасса, выпущенная из ДШК. Это был сигнал, разрешающий движение каравану.

Как рассказывал разведчик Какабаев, которому было поручено охранять духа, его заставил строить для себя укрепление Мовенко, а сам обещал присмотреть за пленным. Однако парторг охранял его невнимательно, в следствие чего дух неоднократно пытался удрать. А после того, как он увидел разрешающий сигнал для движения каравана, пленный, пользуясь тем, что ноги его связаны не были, вскочил и, подбежав к обрыву, сиганул со скалы, высотой с четырехэтажный дом. Пролетающее мимо тело заметил сержант Орлов, который хотел было выяснить, что это рухнуло вниз, но через несколько минут после героического полета моджахеда пошел караван.

Ровно в полночь в ущелье появились духи. Как и прошлой ночью они шли впереди машин. Снова что то кричали друг другу. Пешими в этот раз мы насчитали семьдесят четыре человека. Когда люди уже почти вышли из ущелья, в него въехало одна за другой пять машин. Машины шли тяжело, надсадно рыча двигателями. Когда последняя машина спустилась по серпантину в ущелье, я засадил длинную очередь по головной из автомата. Это был сигнал для всех к открытию огня. Ущелье наполнилось звуками боя. Головная машина прибавила газу пытаясь выйти из ущелья, но в результате правильно распределенного огня, на первом этапе весь правый фланг сосредоточенно долбил по ней. Остановив ее на дороге, мы запирали выход из ущелья. Однако это не удалось. Видимо понимая наш замысел, водитель головной машины у которой были пробиты колеса, направил ее в русло, выбрав более пологий склон. Машина съехала, ударилась о валун, лежащий в мандехе, и заглохла. Водитель и духи, ехавшие на второй машине, оказались менее мужественными. Попав под плотный огонь, они просто бросили машину, а сами отошли с глубину спасительного сухого русла реки. Маневрировать на узкой дороге, идущей вдоль него было рискованно. Четвертая машина, попытавшись развернуться, упала в русло прямо на крышу. Это было очень кстати, поскольку у нее в кузове стоял ДШК. Духи, ехавшие на других машинах, отошли и укрылись на противоположном склоне ущелья, пытаясь оказывать противодействие. Против моего левого фланга и центра начал работать крупнокалиберный пулемет, установленный группой проводки каравана на одном из противоположных склонов. Однако вели огонь они не долго. Командир отделения гранатометчиков сержант Фролов прицельной очередью своего АГС-17 заставил их замолчать. Он же накрыл огнем духов, пытавшихся, вести огонь в хвосте колонны.

• Предыдущая
• 47/150
• Следующая