Няня - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 7
- Предыдущая
- 7/45
- Следующая
Уилл прячет травку в бельевом ящике, и матери ни за что ее не найти! Он покупает марихуану у приятеля своего двоюродного брата, который учится в колледже. Мы выкуриваем косячок, иногда два, передавая друг другу сигарету. Окно широко раскрыто, наши волосы развеваются на ветру.
А что, если мать Уилла нас застукает? Что, если почувствует запах?
Мы хихикаем. Целуемся, моргаем, чтобы сфокусировать зрение. Напоследок щедро распыляем освежитель воздуха и оставляем окно раскрытым, чтобы запах улетучился.
После школы просто необходимо расслабиться, и никакой кофе тут не поможет!
Сегодня мы не спешим наверх. Мы сидим в идеальной кухне со сверкающей плитой и холодильником, медными песочными часами над раковиной, блестящими ножами, выстроившимися по ранжиру на полке подвесного ящичка. В этой чудесной кухне, где кафель вручную расписан цыплятами и утятами, мы ждем, когда закипит чайник. Уилл берет со столика свежую почту.
Украдкой я наблюдаю, как он просматривает каталоги и журналы. Я довольно часто о нем думаю. Хотя прошло уже три месяца, я иногда не могу поверить, что встречаюсь с ним.
Он довольно долго встречался с другой девушкой и бросил ее ради меня.
В старших классах средней школы я крутила со многими парнями. Неизвестно как, но я оказалась в большой компании. В средней школе важно попасть в хорошую компанию, и все будет в порядке, целых четыре года можно ни о чем не беспокоиться.
Однако ни к кому, кроме Уилла, я не относилась серьезно. С ним мне просто пришлось стать серьезной — из-за меня он бросил девушку!
Так здорово чувствовать себя взрослой! Очень лестно — ведь я знала, что в школе все только и обсуждают наши отношения.
Итак, я довольно часто о нем думала. Наверное, его предки приехали сюда вместе с первыми охотниками. Лицо у него — типично висконсинское, круглое, с широким лбом, совсем не похожее на лицо подростка из средней школы. Открытое и приятное. Когда он улыбается, его синие глаза щурятся, а на правой щеке появляется ямочка.
У Уилла густые светлые волосы до плеч — к вящему неудовольствию его матери, которая ворчит, что они слишком длинные и неряшливые. Я знаю, что он проводит много времени, укладывая их и так, и эдак, пытаясь добиться, чтобы они казались лохматыми. Уилл смутился бы, если б понял, что кто-то знает, как он печется о своей внешности.
Уилл одним из первых среди парней нашей школы проколол ухо и надел маленькую серебряную сережку. Сначала его все дразнили, учителя были в шоке, но постепенно все больше и больше парней стали следовать этой моде.
И вот теперь я смотрю, как он разбирает почту, заливаю кипятком растворимый кофе, от чашек поднимается пар и греет мое замерзшее лицо. Мне становится немного лучше.
— Думаешь, твоя машина заведется? — спрашиваю я.
Синие глаза отрываются от почты.
— Машина? А что?
— Мы могли бы сегодня пойти на «Бестолочь».
«Бестолочь»? Этот тупой калифорнийский фильм для детей?
— Синди говорит, что фильм классный и вовсе не тупой. Я и от других слышала, что он хороший. Я подумала, может…
Я понимаю, что он меня не слушает. Сидит, уставившись на серый конверт.
— Не может быть, — шепчет он.
Уилл разрывает конверт и вытаскивает письмо. Его глаза сузились, и он вцепился в волосы так, что они встали дыбом. Наконец Уилл испускает победоносный крик.
— Уилл, в чем дело?
— Этого не может быть! Просто не может быть! — Он прыгает, держа письмо над головой.
— Уилл?
Он подбегает ко мне и обнимает крепко-крепко. Уилл раскраснелся от возбуждения, когда он обнял меня, я слышу, как под толстовкой бьется его сердце. Мне никогда не забыть тот момент.
Сердце, бьющееся совсем рядом. Я чувствую, как бьется сердце другого человека. Сердце Уилла. Такое хрупкое!
Смогу ли я когда-нибудь забыть, что я почувствовала в тот момент? Особенно теперь, когда его не стало. Эти чуть слышные удары сердца — единственное, что у меня осталось от Уилла.
— Получилось! — кричит он, размахивая письмом у меня перед носом. — Получилось, Элли! Досрочное поступление в Принстон!
— Ура! — кричу я, обнимаю его и целую. — Ура!
И только тут до меня доходит, что я останусь в Мадисоне и буду поступать в университет, а Уилл уедет в Принстон. Это ведь в Нью-Джерси? Так далеко отсюда…
Что я об этом думаю? Должно быть, Уилл прочитал все по моим глазам… Он подходит ко мне и крепко обнимает, руки у него сильные и мускулистые, ведь он — нападающий в баскетбольной команде и постоянно тренируется.
— Мы будем часто видеться, — обещает Уилл. — Нет ничего страшного, правда? Будем ездить друг к другу в гости. Каникул полно, ты же знаешь. Зимние каникулы, весенние каникулы…
— Да, конечно, — бормочу я. Мне нравится, как он меня обнимает, как успокаивает. Но я же думала… думала… думала… Нельзя ведь приказать себе перестать думать! Всякие мысли все равно лезут в голову.
И что я при этом чувствую?
— Я буду приезжать на все выходные и праздники, — клянется Уилл. — Все будет здорово. Ни ты, ни я не станем встречаться с кем-то еще.
Вот как!
Что я об этом думаю? Мы с Уиллом встречаемся чуть больше трех месяцев. Готова ли я связать себя таким обещанием?
Да, он мне нравится. Даже очень! Нравится его уверенная походка, его улыбка, манера откидывать назад голову и выступать прямо, как борзая миссис Хэверс, которая живет в нашем квартале. Нравится, что он обнимает меня, будто я ему принадлежу. Нравятся его волосы, мягкие, как у младенца.
— Что для нас четыре года? — шепчет он, прижимая губы прямо к моему уху. — Элли, потом мы будем вместе навсегда…
Мы будем вместе? Навсегда?
Мы поднимаемся в его комнату, и Уилл закрывает дверь. Он целует и обнимает меня, ему хочется заняться любовью. Хочется скрепить договор печатью.
Презервативы он прячет все в том же бельевом ящике, рядом с герметичной баночкой, где хранится марихуана. Мы уже несколько раз занимались сексом, но Уилл говорит, что этот раз — особенный. Это — клятва, залог нашей любви.
Он так счастлив, так доволен. Разве я тоже не должна радоваться? Разве меня не должны переполнять эмоции? Вместо этого я думаю о том, что случится, если его мама придет с работы пораньше. А если вернется сестра? Разве нам не стоит задернуть шторы?
А что, если я встречу и полюблю другого парня? Вот о чем я думаю, хотя должна думать об Уилле. Именно о нем я должна думать, стягивая джинсы. Я снимаю колготки, а со свитерами возиться некогда!
Нет времени! Он спешит отпраздновать, скрепить печатью нашу клятву.
Я залезаю на односпальную кровать под плакатом Майкла Джордана и ловлю себя на том, что должна снова подумать о Уилле. Он ведь так счастлив! Досрочное поступление в Принстон! И мы останемся вместе! Да, навсегда вместе! Почему это меня так удивляет? Разве меня сейчас не должны переполнять чувства?
Мы занимаемся любовью.
Я позволяю ему… Не сопротивляюсь…
Сильными властными руками он сажает меня сверху. Я начинаю двигаться, и наши стоны сливаются в едином ритме, глаза закрыты.
Я двигаюсь… Слышу свой стон… Двигаюсь сверху… Он такой влажный…
Разве я могу думать в такой момент? И все же я оборачиваюсь на дверь. Я думаю об ужине. Я должна прийти домой пораньше и помочь маме.
Я думаю о Лаки. Как же я забыла купить ему корм?
Я думаю о парне по имени Гарри, который предложил мне помочь с политическим докладом.
Ох да… да… Да!!!
Я слышу собственный стон и чувствую себя виноватой. Боюсь, если он уедет, я не дождусь его…
Ох да… да… Да!!!
Мне так стыдно, ведь он мне нравится. Уилл держит меня за голову, держит крепко, будто поймал меня.
Уилл?
Уилл, где ты?
Если бы я тоже удержала его…
7
Когда мы приехали в Саутхэмптон, тучи разошлись, и солнце ярко сияло в небе. Я глубоко вздохнула и вышла из автобуса вслед за Терезой. Казалось, я уже чувствую запах океана!
- Предыдущая
- 7/45
- Следующая
