Когда боги глухи - Козлов Вильям Федорович - Страница 47
- Предыдущая
- 47/157
- Следующая
Вместе со всеми дивился на сногсшибательные цены и Игорь Найденов. Прикидывал, сколько месяцев ему надо вкалывать, чтобы купить «Акай» с колонками? Какие месяцы! Год с хвостиком! Неужели есть такие люди, которые покупают эту технику? Наверное, есть, раз продают… Он видел модно одетых парней, они протискивались к продавцу, о чем-то негромко переговаривались – видно было, что знакомые. Они тоже ничего не покупали, но какой-то интерес у них здесь явно был. Скорее всего, их товар лежал под прилавком.
У Игоря вошло в привычку, выходя из метро, заглядывать в комиссионку. Потом стал наведываться и на Садово-Кудринскую. Тут словно бы он на время окунался в другую незнакомую жизнь, где существуют дорогие красивые вещи, снуют денежные люди, идет какой-то неприметный для неискушенного глаза торг, совершаются, по-видимому, крупные сделки. И самое любопытное: все это происходило в рабочее время. Значит, существуют люди, которым не нужно ходить на завод, фабрику, в контору? У них здесь «работа». Он видел, как длинноволосые парни в куртках с чемоданчиками и сумками выходили с клиентами из магазина и скрывались в подворотнях, потом снова возвращались в магазин, с кем-то затевали разговор, он слышал такие слова, как «маг», «бабки», «уселок», «транзик». Эти слова завораживали, хотелось верить, что когда-нибудь у него дома будет стоять «Акай» со стеклянной нестирающейся головкой и красивыми деревянными колонками, облицованными пластмассовыми решетками…
Игорь и Катя жили на Тихвинской улице в большом старом доме. После рождения дочери они от завода получили восемнадцатиметровую комнату в коммунальной квартире. Из высокого окна видна красная полуразрушенная церковь. Зимой ее до половины заносило снегом, который постепенно приобретал цвет ржавчины. Весной и осенью в округлых, со свистом продуваемых ветром развалинах поселялись галки. Их крики будили по утрам. Игорь все собирался купить ружье и как-нибудь шурануть по шумливым птицам прямо из форточки. Третий год как он женат. Каким-то образом узнал про беременность Кати Семен Линдин, подкараулил Игоря за проходной и, схватив за грудки, стал визгливо выкрикивать в лицо, что он, Игорь, прохвост и подонок! Обрюхатил девушку, а теперь бегает от нее… Игорь не стерпел и набил ему морду. Об этом узнал Алексей Листунов. В отличие от придурка Линдина, он не стал ни в чем упрекать приятеля, лишь посоветовал жениться на Кате, мол, лучшей жены он не найдет, а жениться все равно когда-нибудь придется. Алексей уже два года был женат на учительнице немецкого языка. Поразмыслив, Игорь пришел к выводу, что если он хочет остаться на заводе и получить квартиру, то надо жениться. И потом, признаться, ему надоела неустроенная холостяцкая жизнь. Взрослый мужчина, а все еще болтается по общежитиям, питается в захудалых столовках. От всех этих мыслей ему стало тошно, казалось, все зло от женщин.
Наверное, он и без скандала с Семеном Линдиным и совета Листунова женился бы на Кате. Прошло время, Игорь снова с удовольствием поглядывал на улице на незнакомых девушек, как-то, набравшись смелости, позвонил Лене Быстровой. С замиранием сердца ожидал, что она, услышав его голос, бросит трубку на рычаг… Лена очень обрадовалась его звонку, отчитала за то, что надолго пропал, – ее мужа не было в Москве полтора месяца, – она рада была бы увидеть Игоря. У Игоря камень с души свалился. Когда он рассказал Лене, что женился, та никак на это не прореагировала, лишь заметила, что теперь они на равных. По-прежнему, когда Быстрова не было в Москве, Игорь наведывался на площадь Восстания. Катя же все внимание отдавала дочери, которую назвали Жанной. Никаких чувств к писклявой девочке он пока не испытывал. Иногда готов был из дома убежать, чтобы не слышать ее плача. Особенно злился, когда крикунья будила ночью. А Катя души не чаяла в дочери. У нее только и разговоров было, как Жанночка покушала, как спала, как улыбнулась…
Выйдя из комиссионки, Игорь сразу не пошел домой, а завернул к пивному ларьку в Вадковском переулке. Отстояв в очереди, взял две кружки с шапками пены, бутерброд с сыром и отошел в сторонку. Одну кружку поставил на серую бочку, а вторую в два присеста осушил. День был жаркий. Солнце разогрело железные крыши домов, неподалеку с тихим шорохом проносились машины, пахло выхлопными газами и расплавленным асфальтом. Нахальные голуби сновали под ногами, склевывали крошки. У голой желтой стены дома играли в классы две девчушки в коротких сарафанах. У одной на тонкой ноге была царапина. Вторая, прежде чем толкнуть носком сандалии плитку, смешно поджимала губы и щурила круглые глаза.
– Угощайтесь воблой, – услышал Игорь приятный голос.
У его бочки тоже с двумя кружками пристроился худощавый мужчина лет сорока. На смятой газете лежали несколько белесых воблин. Между ног человека стоял коричневый фибровый чемодан с сияющими на солнце уголками.
«Приезжий, – лениво подумал Игорь. – Ишь ты, со своей воблой пожаловал в столицу!»
Он поблагодарил незнакомца и взял вяленую рыбину. Со знанием дела поколотил ее о край бочки, помял в руках, отвернул голову, ловко разодрал от хвоста на две продольные части и быстро содрал сухую кожуру. Человек с интересом наблюдал за его манипуляциями.
– Давайте и вам разделаю? – предложил Игорь.
Он почувствовал расположение к человеку, угостившему его воблой. Не каждый тут на такое способен. Наверное, в чемодане у него еще есть… Может, продаст пяток? Он уже было раскрыл рот, чтобы спросить, но человек, стрельнув глазами направо-налево, негромко проговорил:
– Помните березовую рощу, инициалы на дереве? И цинковую банку в земле? Ради бога, спокойнее, Игорь! Я думал, у вас нервы крепче. Я от Карнакова Ростислава Евгеньевича, вашего отца… Еще раз прошу вас: возьмите себя в руки, на нас уже обращают внимание.
Игорь чуть не выронил кружку. Он вытаращил глаза на незнакомца, пошевелил губами, но не смог выдавить из себя ни слова.
– Хлебните пива, – улыбнулся тот.
– Он жив? – жадно отпив из кружки, севшим голосом осведомился Игорь.
– Я думаю, нам лучше в другом месте поговорить, – сказал незнакомец.
– Пойдемте ко мне? – предложил Игорь.
– Лучше в скверик, – показал глазами незнакомец. – Там скамейки и никого нет.
Они допили пиво и пошли в сквер. Девочка с поджатой оцарапанной ногой – она приготовилась толкнуть в расчерченный мелом на асфальте квадрат обломок плитки – взглянула на них большими кошачьими глазами и недовольно произнесла:
– Ходят тут… пьяницы!
Незнакомец – он назвался Родионом Яковлевичем Изотовым – рассказал, что на днях виделся с Карнаковым, он еще крепок и полон сил, кое-что передал для сына, сам пока не может приехать в Москву…
– Где он? – прервал Изотова Игорь.
– Возможно, вы скоро повидаетесь с отцом, – не ответив на вопрос, спокойно продолжал тот. – Ростислав Евгеньевич надеется, что вы помните все то, о чем толковали на подмосковной даче… Кстати, взяли из тайника деньги и браунинг?
«Всё знают!» – подумал Игорь, еще не сообразив, как ему следует отнестись ко всему этому. Можно, конечно, заявить, что он ничего не помнит – сколько ему тогда было? – и никаких дел с ними не хочет иметь… Но стоит ли? Он ведь часто вспоминал отца, разговоры с ним, удивлялся, что нет никаких известий от него. Уже смирился с тем, что они никогда больше не увидятся. И вот его разыскали – значит, понадобился… Игорь отлично понимал, что вот сейчас решается его судьба… Уже одно то, что среди бела дня к нему подошел посланец отца, свидетельствовало о том, что они не опасаются Игоря, убеждены, что он не наделает глупостей, не вскочит со скамейки и не позовет милицию… Да и при чем тут милиция? Скорее, пахнет КГБ. Ясно, что Изотов пожаловал от отца. Да, он ведь, сказал, что привез от него что-то…
Собеседник, перехватив взгляд Игоря, брошенный на чемодан, чуть приметно усмехнулся, но не торопился передавать посылку. Деньги из тайника пропали, остался лишь браунинг с патронами. Да и что вспоминать «старые» деньги! Вон теперь магнитофон «Акай» стоит тысячи! Так что нет никакого смысла дурака валять и прикидываться наивным. И все-таки он решил набить себе цену.
- Предыдущая
- 47/157
- Следующая
