Время любить - Козлов Вильям Федорович - Страница 62

• Предыдущая
• 62/150
• Следующая

В афише сообщалось, что финальные соревнования начнутся в девятнадцать часов. И будут продолжаться три дня.

– В каком он, интересно, весе? – сказала Оля. – Сегодня первый день соревнований.

– Никогда не была на боксе, – сказала Ася. – Но так и быть, пойду сегодня с тобой. Очень уж хочется посмотреть на твоего спасителя…

Зал был переполнен. Лампы освещали обтянутый толстыми белыми канатами ринг. Внизу за длинным столом сидели судьи, рабочий в синем комбинезоне, стоя на коленях, что-то делал в углу, где обычно отдыхают после удара гонга боксеры. К удивлению подруг, в зале было много женщин. Они-то думали, что будут белыми воронами в этом мужском собрании…

Первый же бой боксеров в среднем весе захватил Олю. Еще школьницей она несколько раз была в спортивных залах разных обществ, смотрела, как боксирует Андрей, но брат после десятилетки бросил бокс и занялся самбо. В армии был даже чемпионом округа. В университете он три года руководил секцией самбистов, но потом и к этому виду спорта охладел. Увлекся автомобилями.

Два высоких мускулистых парня дрались изящно, красиво. Пританцовывали друг перед другом, казалось, удары их воздушны, а перчатки наполнены ватой. Когда судья поднял руку боксера в красной майке, Оля удивилась: ей показалось, что лучше боксировал другой, в белой майке с эмблемой спортобщества «Динамо».

После перерыва выступали боксеры полутяжелого веса. Первая пара ничем особенным не отличалась. Однако на этот раз Оля точно отгадала победителя.

– Дерутся они или танцуют? – недоумевала Ася. Она была в бордовом свитере и джинсах. Раскосые светлые глаза ее возбужденно блестели, на коротких темно-русых волосах играл отблеск прожекторов. – Я видела по телевизору американский бокс… Вот там лупили друг дружку! Один даже через канат перелетел и упал прямо на судей!

Глеб Андреев вышел на ринг в предпоследней паре полутяжеловесов. Высокий, с еще сохранившимся летним загаром, в синих атласных трусах с белыми лампасами и белой майке с эмблемой «Буревестника», Андреев скупым наклоном головы ответил встретившим его аплодисментами зрителям, не принялся прыгать по рингу, как его соперник, а сразу сел на свой стул в углу и, чуть наклонив голову, стал слушать нагнувшегося над ним тренера в голубом спортивном костюме, с длинным махровым полотенцем через плечо. Противник же его – парень с бычьей шеей и кривоватыми волосатыми ногами – приседал, выбрасывая длинные руки вперед, крутил бедрами, будто вращая вокруг себя обруч.

– Длинный какой, – негромко заметила Ася.

В зале как раз установилась тишина. Противники пожали друг другу руки, разошлись по своим местам. Судья дал сигнал, и бой начался. На длинных прямых ногах, широкоплечий, с буграми мышц на груди и плечах, Глеб двигался по рингу стремительно. Он сразу пошел в наступление, противник, прикрываясь перчаткой, медленно отступал, изредка делая выпады.

– Сейчас Глеб ему покажет, где раки зимуют… – услышали они сзади ликующий голос. – Смотри, какой апперкот! У него стиль Попенченко.

За несколько секунд до конца первого раунда противник Андреева – он находился у самого каната – вдруг сложился пополам и головой вперед пошел на Глеба, но, сделав всего два шага, тяжело повалился на пол. К нему подскочил судья и, взмахивая рукой, стал громко считать. Через канаты перелез тренер и тоже подошел к поверженному спортсмену, а Глеб стоял немного в стороне и смотрел, как показалось Оле, прямо ей в глаза.

– Чего он не встает? – шепотом спросила Ася.

– Чистый нокаут! – произнес кто-то рядом. – Против Глеба редко кто продержится три раунда. Молотит кулаками, как паровым молотом!

Оля вообще ничего не поняла: только что коренастый, с бычьей шеей боксер резво прыгал вокруг Андреева и вот смирно лежит на полу. Когда судья произнес: «Аут!» – коренастый зашевелился, приподнялся на одно колено, тренер помог ему встать и, обнимая его за талию, увел с ринга. А судья под громкие аплодисменты высоко поднял руку Глеба Андреева, ставшего чемпионом Ленинграда в полутяжелом весе.

– И это все? – разочарованно спросила Ася, когда ринг опустел.

Последняя пара сражалась все три раунда, и невозможно было понять, кто же победил. Наверное, и судьи не сразу разобрались, потому что оба спортсмена стояли рядом с рефери, который держал их за руки, и переминались с ноги на ногу. Наконец судья поднял руку того, который стоял справа от него.

Девушки вышли вместе с толпой болельщиков на улицу. Еще было светло, над Фонтанкой багрово полыхало небо, длинные перистые облака просвечивали. Прогромыхал в сторону цирка почти пустой трамвай.

– Интересный парень, – задумчиво произнесла Ася. – Я даже не поняла, что произошло: этот толстяк прыгал как заведенный вокруг него и вдруг лежит на полу! Отдыхает!

– Андрей сказал, что это жестокий вид спорта, – ответила Оля. – Он бросил бокс.

– Обычно у боксеров кривые ноги, приплюснутые носы и широкие лбы, а твой Глеб – стройный, симпатичный…

– Мой! – усмехнулась Оля. – Он такой же мой, как и твой.

– Подождем его у служебного входа? – предложила Ася.

– Еще не хватало! – передернула плечом Оля. – Я автографы не собираю.

– Здравствуйте, Оля, – услышали они негромкий голос.

На мосту через Фонтанку их догнал Глеб Андреев. Был он в тренировочном шерстяном костюме и плаще, в руке синяя, с белыми полосами, спортивная сумка. Причесанные волосы его влажно блестели.

– Здравствуйте… Глеб, – останавливаясь, растерянно ответила девушка. – Познакомьтесь, моя подруга Ася.

– Я вас увидел в зале, – невозмутимо продолжал он. – Вы, оказывается, любите бокс?

– Не люблю, – сказала она.

– Значит, пришли на меня посмотреть? – усмехнулся Глеб.

– Теперь я понимаю, что вам ничего не стоило с хулиганами справиться, – сказала Оля.

– Легкая разминка, – рассмеялся он.

– Мы шли мимо Зимнего стадиона, ну и решили зайти, – пришла на помощь подруге Ася. Она с интересом рассматривала спортсмена. – Вы совсем не похожи на боксера.

– Я – инженер, – ответил он.

– И чемпион Ленинграда в полутяжелом весе, – ввернула Ася.

– Мой противник сегодня был не в форме, – скромно ответил Глеб.

Оля снизу вверх посмотрела на него, улыбнулась, но ничего не сказала. Щеки ее порозовели, пышный узел светлых волос на затылке покачивался, грозя рассыпаться.

– Вам не жалко этого… ну, который упал? – немного погодя спросила она.

– Семченкова? – удивился Глеб. – Это же спорт: если бы не я его победил, то он бы меня.

Они вышли на Литейный и остановились на углу. Ася было по привычке направилась на другую сторону улицы под красный свет светофора, но Глеб остановил:

– Вы торопитесь?

– Господи, теперь милиционеры и дружинники на каждом перекрестке, – вздохнула Ася. – Меня уже два раза оштрафовали.

– Я тоже дружинник, – заметил Глеб.

– И вы останавливаете несчастных девушек и сдираете с них штраф, если они неправильно перейдут улицу? – насмешливо посмотрела на него Ася.

– Дружинники не штрафуют, – спокойно пояснил он. – Это дело милиционеров.

– А я радуюсь, когда обману милиционера, – сказала Ася.

– В «Вечернем Ленинграде» на последней странице каждый день сообщают об уличных происшествиях, – сказал Глеб. – Не думаю, чтобы те, кто попал в больницу, радовались, что нарушили правила уличного движения.

– Глеб, вы всегда такой скучный? – презрительно скривила полные губы Ася.

– Теперь можно, – сказал он, кивнув на зеленого человечка, загоревшегося на светофоре.

Они перешли Литейный и, дойдя до улицы Пестеля, свернули к стоянке такси.

– Мне пора домой, – подмигнув Оле, заявила Ася. – У меня очень строгие родители. Если приду позже одиннадцати – ставят на полчаса в угол.

Очередь была небольшая, такси то и дело подходили, и скоро Ася уехала. На прощание она чмокнула подругу в щеку, а Глебу помахала рукой:

– Если вы меня встретите на перекрестке, то, пожалуйста, не задерживайте, ладно? Я неисправимая нарушительница правил уличного движения…

• Предыдущая
• 62/150
• Следующая